Внедрение христианства на Руси происходило двояко. Если становление новой веры в Киеве происходило вполне мирно, то вот на периферии оно столкнулось с сопротивлением местных общин.
Так христианизация Турова была запечатлена в местной легенде. Согласно ей, когда к городу приплыли каменные кресты, то вода окрасилась кровью. Этот факт говорит о явно насильственном характере христианизации местного населения.
Автор Повести временных лет сообщает нам о крещении 12 сыновей Владимира, после чего они были направлены в различные города в качестве наместников.
посади Вышеслава в Новегороде, а Изяслава Полотьске, а Святополка Турове, а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новегороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме, Святослава Деревех, Всеволода Володимери, Мстислава Тмуторокани.
Исследователи мало придают значение тому факту, что рассказ о наделении княжествами сыновей Владимира следует вслед за рассказом о крещении Киева, и как бы вытекает из него. Таким образом Владимир упразднял власть местных князей и старейшин, и возлагал на сыновей обязанности по насаждению новой веры.
О том, какими методами Владимировичи насаждали христианство, сообщают нам местные легенды.
Прибыв в Ростовскую землю, князь Борис Владимирович, который
благочестиво властвуя, обра щал неверных к святой вере.
В этом ему помогали пришедшие с ним епископы. Правда даже во второй половине XI века новая вера здесь встречала довольно сильный отпор. В 70-е годы XI века епископ Леонтий обнаружил в Ростове обнаружил массу людей, которые
обьдержимы многом неверьством
Когда же он приступил к проповеди христовой веры, его «изгнаша вон из града», и проповедник «изыде из града с плачем». Расположившись за городом, «близ потока нарицаемого Брутовъщица», Леонтий «постави себе церковь малу», продолжая «учить» язычников. Но к нему шли лишь старики и младенцы. Но едва «великый Леонтий» снова появился в Ростове, на него «устремишая невернии»: одни с оружием, «друзии с дреколием». В конце концов «невегласи» убили Леонтия.
Большую ценность в этом вопросе представляет и «Сказание о построении города Ярославля». До того, как возник город Ярославль, на его месте располагалось селение Медвежий угол, в котором, согласно автору сказания, жили
поганыя веры — языцы, зли суще.
Они поклонялись языческим богам, пока сюда не прибыл Ярослав Владимирович
с сильною и великою ратью.
Ярослав принялся за дело, и повелел своей дружине
устрашити и разгнати шатание сих беззаконных... И дружина князя храбро приступи на врагов, яко сии окаяннии нача от страха трепетати и в велии ужасо скоро помчеся в ладиях по Волге реце. Дружина же князя и сам Ярослав погнася за неверными, да оружием бранным погубит сих...
Как итог, население Медвежьего угла было обращено в христианство, и обложено тяжелой данью.
Другим источником по христианизации славянских племен для нас служит «Повесть о водворении христианства в Муроме». На требование князя Глеба Владимировича, жители Мурома ответили отказом. Тогда князь разместился с войском на некотором расстоянии от города, на реке Ишма. Ему всё-таки удалось обратить в новую веру часть жителей, что привело к страшному кровопролитию между язычниками и христианами.
Иоакимовская летопись, которая дошла до нас в работах Татищева, так же поведала нам о крещении части восточнославянских племен.
с вельможи и вой Владимировы ми, учаху и кресчаху всюду стами и тысячами, колико где прилучится, асче людие невернии вельми о том скорбяху и роптаху, но отрицатися воев ради не смеяху.
Таким образом, введение христианства обострило отношения Киева с окрестными княжествами, что не могло не вылиться в открытое противостояние.
