На протяжении всей человеческой истории соперничество ярких талантливых личностей, кем бы они ни были, часто приобретало крайне драматичные, порой даже трагические формы. Многие такие пары соперников стали непримиримыми врагами и оставались ими до конца жизни. Но порой в подобных ситуациях бывали и исключения…
Известны и такие истории противостояний, когда соперничающие стороны не только не были врагами, а даже дружили. И смогли сохранить свои дружеские отношения, несмотря ни на какую борьбу и ни на какие расхождения во взглядах. Очень ярким примером такой дружбы, которую не смогли поколебать самые серьезные разногласия, стали два британских писателя, живших в ХХ веке.
Больше всего они известны любителям фантастики и фэнтези, однако их произведения причисляют к мировой классике, и даже те, кто не слишком любит нереалистические жанры и считает их несерьезными, для этих авторов обычно делают исключение. Многие слышали, что они были друзьями, а вот о том, что эта дружба несколько раз подвергалась тяжелым испытаниям, знают только те, кто подробно изучал их биографии. Что и не удивительно – как и положено двум респектабельным английским джентльменам, они старались не выставлять свои разногласия напоказ. Хотя их общие знакомые, другие литераторы и преподаватели, конечно, слышали о том, в чем Джон Толкиен был не согласен с Клайвом Льюисом, как они спорили и даже ругались, пытаясь переубедить друг друга, и как, в конце концов, мирились после каждого жаркого спора.
Строго говоря, поначалу отношения этих писателей были далеко не дружескими, а, скорее, настороженными. Впервые встретившись на собрании оксфордского колледжа английской филологии, где они оба преподавали, а до этого – в разные годы – учились, Джон и Клайв произвели друг на друга не очень благоприятное впечатление. Сейчас это может показаться странным, но на самом деле в этом не было ничего удивительного. Эти двое были очень разными людьми, выросшими в разной среде и получившими разное воспитание. В наше время эти различия выглядят весьма незначительными, но тогда, в 1926 году, в чопорной Англии Толкиен и Льюис не могли не показаться друг другу чужаками.
Родились эти двое в прямом смысле в разных концах света: Джон Рональд Руэл Толкиен – в 1892 году в Африке, на территории современной ЮАР, а Клайв Стейплз Льюис – в 1898-м в Северной Ирландии. Детство Толкиена нельзя назвать счастливым: первые четыре года он жил среди опасной африканской фауны и однажды чуть не умер от укуса ядовитого паука, а потом его отец умер, и мать увезла его и его младшего брата в Англию, к родственникам, которые были против ее замужества и плохо относились и к ней, и к ее детям. Теперь семья Джона Рональда жила очень бедно, а родные его матери не только мало помогали ей, но еще и при каждой встрече читали ей мораль. Все они были англиканами, и по их мнению, свалившиеся на Мейбл Толкиен и ее сыновей несчастья были наказанием за ее «неправильное» замужество и «непослушание». Этим они окончательно оттолкнули Мейбл от англиканской веры, и вскоре она перешла в католичество, после чего семья и вовсе перестала с ней общаться. А она продолжила из последних сил пытаться заработать, чтобы вырастить сыновей и дать им хорошее образование.
У Клайва Льюиса, в отличие от Толкиена, детство было гораздо более спокойным и приятным. У него были любящие отец и мать, его семья была достаточно обеспеченной, и у них дома имелось множество книг, которые он обожал читать. Правда, назвать его детство безоблачным тоже нельзя: когда Клайву было четыре года, погибла его любимая собака Джекси, и он так тяжело переживал это, что долгое время требовал, чтобы его называли ее именем.
Несмотря на все различия, было у Толкиена и Льюиса в детстве и кое-что общее. Оба любили загородные прогулки, во время которых любовались природными красотами, и очень интересовались разными легендами и преданиями. После переезда в Англию мать Джона Рональда поселилась с ним и его братом в маленьком городке Сэйрхоуле, расположенном в очень живописной местности в окружении зеленых холмов, лесов и маленьких ферм с садами и огородами. Читая описания этих земель, сделанные в начале ХХ века, поклонники «Властелина колец» без труда узнают знакомые пейзажи – именно так в знаменитой трилогии выглядят места обитания ее героев-хоббитов.
Первыми сказками, которые читала своим детям Мэйбл Толкиен, были «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла и «Принцесса и гоблин» Джорджа Макдональда. Джон был очарован этими историями, а став постарше, уже самостоятельно принялся читать сказки и легенды о разных волшебных существах, в том числе из древневаллийской, кельтской и других мифологий. Большинство из них впоследствии тоже нашли свое место на страницах его книг.
Маленький Клайв Стейплз тоже был в восторге от красивых видов вокруг фамильного особняка Льюисов в Восточном Белфасте и от сказок Бестрис Поттер о животных. Вместе с братом он уже в раннем детстве стал сочинять истории о разных лесных зверях, а позже увлекся легендами скандинавских, исландских и других северных народов.
И в итоге этих общих увлечений, любви к природе и интересу к мифам, оказалось достаточно, чтобы два столь разных человека, как Толкиен и Льюис, выросших в очень разных условиях, смогли стать близкими друзьями. Впервые они встретились в мае 1926 года на собрании факультета английского языка и литературы одного из оксфордских колледжей. Оба были уже не очень юными, по меркам того времени, людьми, оба прошли Первую мировую войну, оба получили образование в Оксфорде и преподавали в нем – с той лишь разницей, что Джон занимался этим уже несколько лет, а Клайв приступил к своим обязанностям недавно. И оба пока еще не были писателями, если не считать сборника стихов, выпущенного Льюисом под псевдонимом, и художественного перевода со староанглийского языка средневековой поэмы «Сэр Гавейн и зеленый рыцарь», выполненного Толкиеном.
Во время собрания они приглядывались друг к другу с интересом, но и с некоторым предубеждением. Джон Рональд настороженно отнесся к молодому новичку, который держался на равных с более старшими и опытными преподавателями и не особо смущался, высказывая свое мнение о том, как нужно вести работу на факультете. Клайв Стейплз ответил ему взаимностью – за время учебы на английском факультете он привык с недоверием относиться к тем, кто вел там занятия. И это не говоря уже о том, что ирландцы и англичане во все времена, мягко говоря, не испытывали друг к другу особо теплых чувств.
Тем не менее, на собрании выяснилось, что Толкиен и Льюис совпадают во взглядах на то, каким должно быть преподавание в Оксфорде. Оба считали, что на английском факультете давно пора провести некоторые реформы, и готовы были отстаивать эту точку зрения перед сторонниками прежних порядков. Они продолжили обсуждать реформы в последующие дни, и вскоре обнаружили, что у них есть еще много общего. В первую очередь, это была любовь к мифологии, интерес к древним легендам, в которых оба преподавателя к тому времени уже прекрасно разбирались. Вскоре, обсуждая борьбу с противниками реформ в университете, они уже шутили, сравнивая этих людей с орками, гоблинами и прочей мифологической нечистью.
В то же время, познакомившись поближе, два будущих всемирно известных писателя узнали, что у них есть и серьезные разногласия. Джон Толкиен был католиком, причем очень серьезно относящимся к религии, а его новый друг, несмотря на то, что он тоже вырос в католической семье, к тому времени полностью отказался от веры. В этом плане друзья оказались очень разными. Их обоих воспитывали религиозные родители, но если Толкиен, видя, как вера помогла его матери пережить смерть мужа и ссоры с родственниками, тоже искренне верующим, то Льюис в подростковом возрасте, бунтуя против старших членов семьи, взбунтовался и против всего, что было им дорого, включая религию. Оба прошли Первую мировую войну, но Джон Рональд перед лицом смерти только утвердился в вере, а Клайв после всех увиденных ужасов, окончательно потерял ее.
Однако даже столь разные взгляды не поколебали их дружбу. К тому времени она была уже достаточно крепкой и уважительной, а кроме того, их теперь связывало общее дело – университетская реформа шла полным ходом, и они оба активно в этом участвовали. В то же время оба друга не могли совсем не обсуждать тему религии – слишком уж важной она была для каждого из них. Каждый считал, что его товарищ заблуждается, и был не в состоянии удержаться от спора с ним и от попыток перетянуть его на свою сторону.
Так в их дружеских отношениях появилась необычная нотка: они продолжали хорошо относиться друг к другу, поддерживать друг друга в трудных ситуациях и заступаться друг за друга перед начальством и коллегами, но при этом, оставшись вдвоем, нередко оказывались «по разные стороны баррикад» - устраивали жаркие споры на религиозные темы, а порой и подшучивали над убеждениями друг друга.
Они оба были университетскими преподавателями, так что превосходно умели вести дискуссии и логически доказывать свои утверждения. Так что долгое время – больше пяти лет – все их «баталии» заканчивались вничью, ни одному из них не удавалось переубедить другого. Но в конце концов, Клайв Льюис начал постепенно сдавать свои позиции. Чем дольше он спорил с Толкиеном, чем яростнее доказывал ему, что «никакого Бога нет», тем сильнее сам в этом сомневался. Некоторое время он продолжал спорить с другом, что называется, «по инерции», но потом наступил момент, когда ему пришлось признать правоту Джона Рональда – чему тот был несказанно рад.
Правда, к католичеству Льюис все-таки не вернулся – в конечном итоге он стал англиканином. Толкиена это немного разочаровало: он надеялся, что если ему удастся переубедить друга-атеиста, то они станут единоверцами и смогут общаться на религиозные темы мирно, без споров. Однако Джон Рональд отнесся к такому выбору своего друга с уважением, да и дискуссии на тему веры у них с тех пор стали гораздо менее бурными.
Зато вскоре у них начались горячие споры на другую тему – литературную. К тому времени Льюис снова начал писать стихи, а Толкиен попробовал сочинять истории, похожие на реально существующие древние легенды – тоже в стихотворной форме. Оба относились к своему творчеству не слишком серьезно, особенно Джон Рональд, никогда прежде не издававший своих художественных произведений. Но вот о стихах друг друга оба были высокого мнения и не стеснялись это мнение высказывать. Клайв стал убеждать Джона не забрасывать творчество и пробовать себя в разных жанрах и формах, не только в стихах, но и в прозе, а Толкиен советовал ему не писать «в стол», а издавать новые сборники поэзии. Уговаривать друг друга им было непросто – оба смущались и долго не могли признать себя талантливыми. Но при этом оба хорошо умели убеждать, так что итогом этих споров, в конце концов, стали их книги, широко известные во всем мире и давшие начало новому литературному направлению – эпической фэнтези.
Несмотря на то, что Льюис и Толкиен печатались в одно время и писали в одном жанре, конкурентами они себя не считали. Друзья изначально нацелились на разную аудиторию: Клайв Стейплз писал для детей и подростков, а Джон Рональд – для взрослых. Правда, вскоре выяснилось, что это разделение весьма условно, потому что их обоих с удовольствием читали люди самых разных возрастов. А они продолжали поддерживать друг друга в этом деле, обсуждать задумки следующих книг и обмениваться советами, как сделать эти книги особенно интересными.
Судя по всему, их привычка спорить о религии была такой сильной, что они уже не могли общаться совсем без дискуссий и попыток в чем-нибудь переубедить друг друга. Нередко один из них не просто предлагал другому освоить какой-нибудь новый литературный прием, а довольно резко подталкивал его к этому, провоцировал, брал на «слабо». Результат таких споров обычно был превосходным: каждый из писателей бросался доказывать своему другу и, заодно, всему миру, что ему совсем не «слабо» придумать что-то новое или освоить новый жанр – и успешно это проделывал.
Один раз Толкиен и Льюис и вовсе поспорили «по крупному». У них зашел разговор о научной фантастике, которой никто из них никогда не писал, и в итоге кончилось все тем, что они решили устроить соревнование, кто из них быстрее и лучше напишет научно-фантастический роман. Чтобы случайно не сочинить похожие истории, друзья выбрали разные темы: решено было, что Клайв Стейплз напишет роман о путешествии в космос, а Джон Рональд – о путешествии во времени.
Обговорив условия состязания, писатели разошлись по домам и приступили к делу, однако Толкиен вскоре забросил свою фантастическую историю, вновь переключившись на фэнтезийный роман, который он начал писать незадолго до этого спора. Возможно, он рассчитывал потом снова заняться книгой о путешествиях во времени, возможно, планировал писать две вещи параллельно, но фэнтезийная история увлекла его так сильно, что эти планы так и остались нереализованными. Толкиен полностью погрузился в нее, придумывая все новые сюжетные повороты и новых героев, и думать о каких-то других произведениях был просто не в состоянии. Что и не удивительно, ведь романом, которым он занимался, был так широко известный теперь «Властелин колец». К радости поклонников этой саги, ее автор не стал отвлекаться на другой роман, иначе она могла остаться не законченной, поскольку писал он достаточно медленно. Хотя книга о путешествиях в прошлое и будущее в его исполнении, несомненно, тоже стала бы бестселлером.
А вот Клайв Льюис отнесся к соревнованиям с другом серьезно и в итоге вышел из них победителем, написав роман «За пределы безмолвной планеты», к которому потом добавились два продолжения. Их он писал уже не на спор, а по собственному желанию, так как обнаружил, что сочинять космическую фантастику не менее интересно, чем сказки.
Случалось Толкиену и Льюису и критиковать произведения друг друга, тоже порой в довольно резкой манере. Когда эти двое начали создавать крупную прозу, оказалось, что они пишут в очень разном темпе и по-разному разрабатывают свои сказочные миры. Джон Рональд привык работать медленно и вдумчиво, углубляясь в детали и иногда сильно отвлекаясь от основных сюжетных линий, чтобы рассказать больше подробностей об описанном мире, его истории, легендах или природе. Если в его романе появлялась новая фэнтезийная раса, он придумывал историю ее появления, особенности ее жизни, традиции, фольклор и даже разрабатывал для нее не существующий в реальности язык, что занимало очень много времени и задерживало написание новых глав. Льюис же, наоборот, привык работать быстро и старался не отвлекаться на посторонние темы, делая упор на основной сюжет и на идею, которую он хотел донести до читателей. Его раздражала медлительность друга, в то время как Толкиен считал, что он относится к своим творениям чересчур легкомысленно.
Особенно недоволен Джон Рональд был скоростью, с которой его друг писал свой самый знаменитый детский цикл «Хроники Нарнии». Льюис издавал по книге каждые полгода, и Толкиен ворчал, что истории, написанные в такой спешке «никуда не годятся». Беспокоила его и растущая популярность собрата по перу – ему казалось, что Крайв не справится с обрушившейся на него славой и «зазвездится». Что, в свою очередь, не нравилось самому Клайву, который считал, что другу стоило бы порадоваться за его успех, а не пророчить ему всякие неприятности. Не говоря уже о том, что он мог бы больше времени уделять собственному роману, выхода которого так ждали его поклонники.
Но даже такое соперничество не смогло испортить дружбу двух писателей. Впрочем, скорее всего, сами они не относились к этим разногласиям, как к соперничеству, и им даже нравилось так общаться. Слишком уж сильна была их давняя привычка спорить, и они уже не представляли себе, как можно было бы дружить без дискуссий, пикировок и подзадориваний друг друга.
Татьяна Минасян
