Когда-то Татьяна была вполне себе симпатичной девушкой, а если особо не скромничать, то и красавицей! Это ей не только мама, или там бабушка говорили, а очень многие, даже знакомые девчонки! Мама как раз ничего такого не говорила, — она на дочкину красоту особого внимания не обращала. Наоборот говорила, что «с лица воду не пить». Непонятная какая-то поговорка, — почему с лица надо или не надо пить воду? Это Татьяна лет в шестнадцать, глядясь в зеркало, начала понимать, что она все-таки красивая! А значит, жить в деревне ей совсем ни к чему, потому что здесь чего добьешься? Работать на ферме, как мать? Поделилась с матерью своими соображениями, и та неожиданно одобрила ее решение. И тогда, наверное, впервые обратила внимание на дочкину внешность:
— Правильно, Танька! Нечего здесь ждать. Такую судьбу, как у себя, я никому не пожелаю. А ты все-таки девка симпатичная, видная, может, чего-нибудь там добьёшься.
— Я сразу после школы уеду, — ободренная поддержкой, решила Таня, — Чего зря время терять?
— Спешить тоже особо некуда, — пошла на попятный мать, — Тебе, знаешь, не учиться поступать, ты школу-то окончишь еле-еле! Только потому тебя там и держат, что сейчас никого не выгоняют, на второй год не оставляют, хоть толком никогда и не училась. А в городе, знаешь, говорят дворникам какую-то жилплощадь выдают, — вот в дворники и поступай! Там много ума не надо, к работе ты привычная... Будет где жить, куда жениха приводить. Потому как никакого приданого я тебе дать все равно не смогу, это ты сразу учти!
А вот эти слова матери сразу же расхолодили девушку, — что это мама-то в нее так не верит! Сама Таня была уверена, что добьется чего-нибудь куда большего, чем должность дворника! Стоит ли из деревни уезжать, чтобы в городе черной работой заниматься? Нет уж, она чего другое поищет, пускай даже и без жилплощади. Поначалу вон некоторые в общежитии живут, и ничего! А общежитие дают тем, кто работает на каких-нибудь фабриках или заводах. Но сначала, конечно, придется немножко подучиться, — не в институте, о таких высотах Татьяна и не мечтала! В какое-нибудь училище можно поступить при фабрике. Против этого она ничего не имела.
Все эти знания про общежития и жизнь провинциалок в городе она подчерпнула больше всего из фильмов, в которых девушки прекрасно жили в общагах, во вполне уютных, красивых комнатках. Да, по нескольку человек, а что, они дома лучше, что ли живут? С родителями, бабушкой, а раньше еще брат старший с ними же... Сейчас-то он женился, уехал, а раньше все в кучу! А в общежитии, между прочим, условия городские, хорошие, — водопровод, вода горячая, душ есть! То есть в любом случае это лучше, чем в деревне. Так что она особого ожидать ничего не собиралась. Знала потому что, — останешься на годик, — и все, оглянуться не успеешь, а уже увязла в этом навозе по уши.
Но и вот в дворники тоже не стремилась, а где-нибудь на заводе или фабрике работать - тоже неплохо. Вот с таким настроем уехала она из родного дома, и дальше все было так, как задумано, — поступила не в училище, правда, а сразу на фабрику ученицей, и место в общежитии ей дали. Общежитие было, как и ожидалось, лучше, чем дом в деревне. Таня жила в комнате с тремя девочками, — вполне себе мирно жили, дружно. Хотя, конечно, никакого особого достатка не было, даже когда из учениц Таня перешла в работницы, — зарплата невелика... Ну ничего, жили себе, главное, — молодые все были, тем и счастливы! Татьяна ещё красавица, и мужчины на нее заглядывались. И девчонки тоже говорили:
— Счастливая ты, Танька! Мне бы такие волосы... А мне бы такую фигуру...
Да она только тогда узнала, что у неё и волосы красивые, — светлые, волнистые, густые... И фигура тоже, — не тощая, как мама говорила, а стройная.
Ну а то, что сама по себе красота, — это ещё полдела, это любая девушка знает и без всяких подсказок. К красоте желательно и экипировку подходящую, то есть одежду, обувь красивую, ну и всякие «дамские штучки», — сумочки там, косметику, серьги, бусы... А зарплаты-то не хватает на всё, что-нибудь одно купишь — потом до следующей получки не знаешь, как и дожить! И голодным сидеть приходилось. Хорошо еще тем, кому родители хоть чем-то помогали, — продукты какие-нибудь присылали, а то и деньги. Татьяне на это рассчитывать не приходилось, ей мать сразу сказала: «Пробивайся как хочешь, от меня не жди! Я и сама не откажусь, если ты мне чем поможешь».
Да Танька ей помогала бы с удовольствием, — ей, честно говоря, жалко было маму, оставшуюся в селе, считай, в одиночестве. То есть отец, конечно, был, но толку с него... А тут еще бабушка, мамина свекровь, тоже не приведи Бог! Помощи от нее никакой, а ходит только ворчит, поучает, попрекает... Таня бы с удовольствием маме помогала, а в идеале — к себе бы ее перевезла из этого села! Но какое там... Пока она только письма матери писала, что пока, мол, не устроилась как следует, но как только устроится...
Правда, пожив вот так вот в городе год, она сама не очень хорошо представляла, что значит «устроиться». Девчонки из общежития видели спасение в одном, — в удачном замужестве! Выйти бы замуж за богатого, с квартирой, с дачей, с машиной... Но где такого найдешь? Рассказывали, что кому-то вот повезло, какая-то нашла, живет теперь в свое удовольствие...
— И тебе, Танька, сам Бог велел, — с такой-то фигуркой, с таким то личиком, глаза у тебя большие, голубые, почему бы тебе и не выйти замуж за богатого?
А Таня и не отказывала бы никакому богатому... если бы он предложение сделал! Так он мало того, что не сделал, — его и самого в ближайшем окружении не было... И в дальнем тоже. Наверное, они выбирали себе девушек где-нибудь в другом месте, не в окрестностях их фабрики и общежития. А по центру им тоже где гулять? Да и когда? Каждая старалась сверхурочно работу взять, чтобы подработать, — оставались на вторую смену, а кто-то и в ночь выходил. После таких переработок спишь без задних ног, а не женихов ищешь!
Но дело молодое, — и развлечения тоже у них были! Но какие, — в их же клубе, или в соседнем, Дом железнодорожников назывался, — там ребят побольше, но каких ребят? Таких же, как они, — ни кола, ни двора, из своей, железнодорожной общаги ребята. Там, конечно, Таньку вниманием не обходили, но это их внимание... От такого самой бежать хотелось! А все потому, что знала она истории, не про Золушку, которую заметил какой-нибудь богатый и знаменитый и сделал принцессой, а совсем другие, — что вот такая-то Ленка с каким-то юным железнодорожником сошлась, а он ее бросил беременную, вот она и живёт в той же общаге, только отдельную комнату ей дали. Так как с ребенком и живет, а теперь у нее уже двое, и вроде третий на подходе, а от кого — и сама не знает, потому что мужа никакого, само собой, нет. А вот Ольгу какой-то замуж все-таки взял, у них тоже в общаге в семейной своя комната. И терпит эта «счастливица» муку горькую, — гоняет он ее немилосердно, то один глаз подбит, то сразу оба, и тоже двое детей... Нет, такая жизнь тоже ни к чему, к такой Татьяна вовсе не стремилась!
А другой попробуй-ка, дождись... Девушкой она была не глупой, довольно скоро после начала жизни в городе поняла, что мечты о богатом и знаменитом, который и ее, и ее маму из беспросветной жизни вытянет, останутся мечтами... Надо, видимо, не мечтать о несбыточном, а наконец-то успокоится на том, что есть. То есть пока-то ничего нет, но стоит стать реалисткой и понять, что жизнь — это не сказка! И в такой, реальной жизни, тоже вполне можно устроиться, то есть искать себе жениха не среди каких-то мифических принцев, которых и нету рядом! Нормального парня надо искать, пускай рабочего, главное, чтобы не очень пьющего, не бьющего, не гулящего, — такие же тоже бывают! В конце концов пускай даже он будет не городским, а таким же, как она, из общаги. Комната в семейном общежитии — это тоже неплохо! А там глядишь, можно и жильём каким-то разжиться, если нормальный человек, и жить с ним в согласии, работать. Если все будет нормально, то вполне можно хотя бы снять приличную городскую квартиру... А если в общежитии будут жить неплохо, то и не связываться со съемными, а накопить сразу на свою! Стала она всерьёз присматриваться к таким парням, и с некоторыми даже случались у нее романы... мимолетные, к сожалению! Потому что у парней как раз серьезных намерений вроде не было... Странно даже, — вроде «Люблю, поженимся», а потом смотришь — он уже с другой... К счастью, для нее все без особых последствий обходилось, если не считать последствиями горькие слезы... Но какие же девушки без слез! Главное, — три, даже почти четыре года самостоятельной жизни в городе продержалась она молодцом, ничего ужасного с ней не случилось. Ну да, особых высот не добилась, но уже чувствовала себя вполне городской, да и выглядела таковой. И тут, о ужас, догнала ее родная деревня...
Нет, за эти три с лишним года она несколько раз домой наведывалась, навещала своих, но ненадолго, — дня на два-три, не дольше, дела, мол. В последнее время даже присылала маме деньги понемногу. И вдруг телеграмма пришла, — умерла бабушка, приезжай хоронить... Нельзя сказать, что Таня очень уж убивалась, но не поехать не могла. А так как дело было летом, то решила и отпуск взять под это дело, — а что, причина уважительная, отпусков она давно не брала, почему бы не побыть дома? Все равно никуда ехать не собиралась, а так и маме радость, — поможет хоть немного на огороде, да и отоспится в покое!
Приехала, схоронила бабку, отдохнула, с прежними друзьями-подругами встретилась, перед соседками, мамиными подругами, покрасовалась, хоть собой маму порадовала! Соседки и правда ее нахваливали, матери льстили:
— Ой, Нюра, дочка-то у тебя умница какая, красавица! И ведь не обтрепалась в городе, ничего дурное к ней не липнет!
Матери приятно, конечно, да и самой Татьяне тоже, — хоть здесь, в деревне, она в числе первых... А к соседке приехал сын, тоже из города, из другого только. И тоже по поводу, — у его сестры младшей свадьба, гулять в деревне решили. Сестра эта, Надька, бывшая одноклассница Тани, так что на свадьбу ее тоже пригласили. Брат этот, Коля, уже женат был, с женой и ребенком приехал, но как был он смолоду гулякой, так и остался... Хотя — тоже городским стал, потому корчил из себя, всем видом показывал, что ему теперь деревенская родня и не родня вовсе, и приехал он так, милость сделал, а для него эти деревенские развлечения — тьфу. И даже жена ему была не очень интересна, да и ей не до мужа, — ребенку год, она его с рук не спускала. А Коля, заскучав на деревенском празднике, начал вокруг Тани увиваться:
— Как тебе, Танюша, деревня, дико, наверно, после города? Ты, как и я, совсем городская дама стала... А помню, девчонкой-то была такой же, как и все, — чумазая, босоногая...
— Так и ты, Николай, не в белых штанишках гулял! — смеялась Таня, которой такой снобизм был даже противен. Но праздник все-таки, ей уезжать через день, что бы и не погулять напоследок! Тем более деревенская свадьба, — самогонка рекой, закуски море... И оглянуться Таня не успела, как пришла в себя на сеновале, в обнимку с полуголым Колей...
Продолжение по ссылке: