Наталья, была младше сестры на пять лет. Их мать, рано овдовевшая (муж погиб), крутилась, как могла, чтобы вырастить девчонок, чтобы не хуже других были. Лишних средств не имела. Перешивала свои платья, чтобы дочек одеть нарядно. Из ничего могла соорудить вкусный обед.
Воспитывала детей в строгости, приучала к труду с ранних лет. И правильно делала: с первого класса обе уже умели вести немудрёное хозяйство: сварить простенький суп, вымыть полы, постирать трусики и носочки, пришить к форменному платьицу свежий воротничок. Дочери не доставляли постоянно пропадающей на работе маме особых проблем. Их хвалили соседи.
- Валя, до чего у тебя девки хорошие. Смотрю и любуюсь. Чистенькие, вежливые, учатся хорошо, не то, что мой шалопай, - завидовала Зина, закадычная Валина подружка.
Ну и что? До чего дохвалили, что сглазили.
Нет, с Ольгой все было ровненько. Школу она окончила с хорошим аттестатом. Поступила в ленинградский техникум. И как уехала из родного дома, так начала «кудесничать» Наташка.
В то время родители обходились без новомодных психологов, определяющих «фокусы» подростков, как возрастной кризис. Не было таких слов, как «буллинг», «недостаток внимания», «пубертат» и тому подобное. Любой «недостаток внимания» лечился папами и мамами достаточно «эффективно» - ремнем и трудом. После наказания следовал «пряник» для закрепления «пройденного» материала».
И никто по этому поводу не паниковал, не боялся представителей ювенальной юстиции, не копался в себе: «Ой, я шлёпнула сыночка по заднице – как он будет жить дальше с таким рубцом на душе?»
А тут измотанная мать, которой нужно тащить студентку и младшую «пубертатную» девочку. Она пахала в привычном режиме сутки через сутки. Ей бы поспать часок, а не разбираться в духовных сложностях детской психологии. Однако Валентина заметила, (материнское сердце не дремлет) что с Наташкой происходят нелады. В первый раз она не пришла домой ночевать в тринадцать лет. Сослалась на ночёвку у подружки. Какой же был скандал, когда мать, позвонив родителям подружки, узнала – Наташки в их доме в тот вечер не было.
Мать отхлестала дочку шлангом от стиральной машинки и заперла на сутки в комнате. Целый месяц Наталья была шёлковой. А потом все началось по новой. Наташа могла пропасть и на неделю: выйти в булочную и не вернуться. Пришлось подключать детскую комнату милиции, где Наташа стала завсегдатаем. Она не воровала, не водилась с плохой компанией, не курила, не пила. Она просто любила мальчика. Любила детской любовью. Ничего у них такого не было – они просто всегда держались за руки, воображая себя Ромео и Джульеттой.
Тот мальчик рос в неблагополучной семье, и никто не обращал внимания, где он, и что с ним. Наташка, долговязая дурында, и полюбила того мальчика из жалости. Таскала из дома еду, бутерброды, картошку. Они бродили вдвоем «по белу свету»: уезжали на дальние озера, где пекли на костре эту самую картошку, ловили рыбу, строили плот, разыскивали в развалинах буржуйских усадеб и в заброшенных деревенских церквушках клады, мечтали о дальних странствиях. Обыкновенная детская дружба. Как у Тома Сойера и Гекльберри Финна. Это так умиляет…
Валентина билась с этой дружбой, как Дон Кихот с ветряной мельницей. А что гласит закон физики? Простыми словами: чем больше давить, тем больше сопротивление. Потому и вышло… как вышло. Дети назло Вале еще крепче сдружились. И эта дружба превратилась во взрослую любовь. Опасный возраст. Возраст познания друг друга. А если все происходит на лоне природы, летним вечером, когда заливаются соловьи… Божечки ты мой!
Когда любишь, не хочешь расставаться ни на минуту! Романтика! Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы! Бременские музыканты сопливые! Наташка, за*ранка, так и заявила во время очередного скандала:
- Или ты мне разрешаешь с Димкой жить вместе, или я уйду из дома навсегда!
- К-как жить вместе, Наташа? А что люди скажут? – Валя от слов дочери просто обалдела.
- А у нас с Димкой уже все было! – Бесстрашно ответила дочь.
Наташа смело впилась взглядом в мать. Она боролась за свою любовь, вцепилась в Димку мертвой хваткой… Стояла до конца.
Ну и что же дальше? А дальше Валентина решила поступить так.
Вместо того, чтобы оставить этих двоих в покое, (скажите на милость, какая мать конца семидесятых позволит своей несовершеннолетней дочери открыто жить половой жизнью с парнем под крышей своего дома? Разврат недопустим!) Валентина приняла кардинальные меры – подала заявление о растлении малолетних в милицию!
Бедный парень, его чуть не посадили! Хорошо, следователь попался нормальный. И судья адекватная. Пожалели мальчишку. Но пожалели грамотно – по-взрослому.
- Я все понимаю, парень, - пожилой следак затушил в тяжелой пепельнице очередной окурок, - любовь, романтика, девочка красивая и мамаша-дракониха. Будет восемнадцать твоей Джульетте – женись на здоровье, лично на свадьбу приду. Но пока она не достигла совершеннолетия – беги от нее, как от огня. Мама у нее – черт в юбке, она ни перед чем не остановится. Рассказать тебе, что на зоне делают с насильниками?
Димка испугался до смерти. Послушался взрослого человека и в тот же вечер сообщил Наташе о расставании. Сломался, короче. Его от тюрьмы папа с мамой не отмажут – им пофигу, как пофигу до своих детей большинству хронических алкашей. А в семье остаются две сестренки – загребут Димку за колючую проволоку, кто о них позаботится? Димка, худо-бедно, ПТУ закончит, армию отслужит, и работать пойдет. Все копейка. А что с девчонками без пригляда будет? Детский дом! Или еще хуже… Что он, не понимает, как это с юными девочками делается? Сам уж плавал… Знает теперь, как…
Зареванную, убитую предательством Наташу мать отправила в Ленинград к старшей сестре под крылышко. А что? Двух зайцев убила Валя. Во-первых: дочь отвлечется от несчастной любви. Город-то какой – мечта! Оля вышла замуж за хорошего человека. Мальчика родила. Наташка поможет ей справляться с младенцем. Во-вторых: младшенькая поступит в какое-нибудь учебное заведение. За ум возьмется. Ольга ей протекцию сделает, в общежитие устроит, присмотрит…
Умница Оля. Дай ей Бог здоровья. И муж понимающий. Ни словечка против не сказал. А у них – комната в коммуналке, между прочим. Ну да ладно, Наташу в общежитие потом пихнут, потерпят. А может Олин муж, как инженер, квартиру получит…
Со всех сторон гладко выходило. А главное, сама Валентина немного дух переведет. Сколько можно – она всю свою молодость под ноги детям бросила. Наташкины выкрутасы ее совсем с панталыку сбили. Внука родного толком не видит – работа, больничный, работа… И это был «третий заяц». Самый жирный, между прочим.
***
Наташа целый год не могла забыть своего Димку. Первый, единственный, самый лучший… Не верила в предательство, понимала, что мать – причина их горя. Не верила, что Димка оказался таким малодушным, испугавшись тюрьмы. Легко сказать: смалодушничал. А сама попробовала бы так, в камере с зеками, отлично знающими статьи уголовного кодекса. Со временем, конечно, поняла его мотивы. Поняла, но не простила. Однако, любое горе нужно топить в работе, в труде, заваливать новыми впечатления и знакомствами.
Сначала возилась с мелким Артемкой, удивительно красивым ребенком. Вместо куколки. Качая малыша на руках, Наташа представляла себе, что Темочка – ее личный сынок. С Олей жилось хорошо, она не мама, видеть которую Наталье не хотелось уже просто по инерции – она начала скучать по ней.
Потом Наталья поступила в техникум. А там – новые друзья и подружки, комната в общежитии, относительная свобода и… новая любовь. Возраст такой – любить, что же поделаешь. А у Наташки – опыт. Пока девчонки краснели от первого поцелуя, Ната поцелуями не ограничивалась. Нет, распутной она не была. Просто… Ну чего бояться? Ночь, набережная Невы, смелые мужские руки, жаркие поцелуи, от которых кружится голова. Приглашение на кофе… Наташа чувствовала себя такой взрослой, такой раскрепощенной, такой современной. И кавалер рядом, какой-то фарцовщик вроде, был модно одет, синеглаз и дерзок… Кому еще улыбнется удача в виде красивого парня, живущего странной, таинственной, запретной жизнью?
За ночь в настоящей питерской благоустроенной квартире, напичканной японской (о Боже!) техникой и дефицитной мебелью, Наталья отдала бы что угодно! Тем более, парень (то ли Лелик, то ли Болек) подарил ей шикарные, ультрамодные, бешеных денег стоящие джинсы! Он угощал ее шоколадом «Вдохновение», подливал в бокал мартини (гадость, кстати) с оливкой (тоже гадость), от него замечательно пахло, и сам он… просто картинка!
***
Наталья грустно улыбнулась своим воспоминаниям.
- Утром я ушла и больше никогда его не видела. «То ли Лелик, то ли Болек» мне так и не позвонил. Да и зачем: таких, как я, у него было очень много…
А через девять месяцев родилась Эля. Дорого мне дались эти джинсы... Сестра долго приглядывалась к новорожденной и сокрушенно качала головой. Она все приговаривала:
- И ты туда же… И тебя – тоже обманули…
У матери, конечно, шок! Она у нас вообще такая эмоциональная была. Я старалась принять все, как есть. Сама виновата. Мечты о Ленинграде накрылись медным тазом. Догулялась… Пришлось возвращаться домой. С Олей мы не ругались, но меня беспокоил ее странный взгляд. И дети были похожи, как две капли воды. Откуда в нашей семье такие дети? Олин муж был сероглазым блондином. А мы с сестрой – кареглазки. И мама, и покойный отец совсем не так выглядели, как выглядели их внуки.
Я начала подозревать: а вдруг мой племянник родился у Оли от такой же интрижки? Бывает же? И сестра знает об этом. Знает и молчит. Думать о таком стало невыносимо. Лучше уж терпеть истерики мамы, чем думать об Ольге всякую ерунду…
Уехала, и, Слава Богу. Жизнь прожила и ни о чем не жалею. О себе не жалею. А вот с Элькой такая беда случилась. Да и сестра потихоньку с ума сходит. Недавно заявила на полном серьезе, что Артем ей не родной сын. Что родной сын ее сын умер в роддоме!
- Что? – Вера снова терла виски.
- Да, так и сказала: родной сын не прожил и часа. А Темку ей Бог подарил! В палате лежала молоденькая студентка-отказница. Она родила чудесного малыша и написала отказную. И Ольга попросила врачей отдать ей малыша. И доктора пошли ей на встречу. И отдали. И никто ничего, даже родной муж, не узнали.
И Оля была счастлива. И жила несколько лет в радости и любви. Пока не появилась я со своими выкрутасами. Увидев синеглазую девочку, Оля подумала, что я попалась к тому же ловеласу, что и та студентка, отказавшаяся от своего сына. Ведь может быть такое, правда?
Вера вынула из сумочки блистер с таблетками, достала одну и запила водой. С нее хватит. Дурдом какой-то! Мыльный сериал. Наталья сочувственно смотрела на нее. В историю Ольги почему-то верилось. А вдруг настоящее кровное родство – правда.
- Тогда почему же сейчас Ольга утверждает о том, что Артем и Эля должны были пожениться?
Наталья пожала плечами.
- Не знаю. Столько времени прошло. В любом случае – жизнь моей дочери окончательно разрушена. Правда, я никогда не теряю надежды. У меня тоже ведь когда-то все было безнадежно… однако – мы снова вместе.
- С кем?
- С моим малодушным Димкой. Осознали свои ошибки, встретились и простили друг друга. С любимыми, как говорится, не расставайтесь.
Как странно переплетена, перекручена наша жизнь. Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Даже смешно… Вера терпеть не могла мелодрамы. И телевизионные сериалы ненавидела. Особенно турецкие. Это же кошмар! Дичь какая-то. Кто кому кто, не разберешь уже после третьей серии. Что в голове у сценаристов?
А тут – реальная жизнь. И реальная жизнь устраивает такие перфомансы, что диву даешься. Значит, Артем – не родной сын Ольги. Но она думала, что отец Артема и Эли – один и тот же человек. Ага. В городе Ленинграде в свое время объявился этакий бык-осеменитель. Ну что ж, версия – вполне для сериала подходящая. Но это – всего лишь версия, не больше.
Вера вдруг фыркнула.
- Что с тобой, Верочка? – спросила Наталья.
- Нам остается всем скопом отправиться на шоу, где перед честным народом генетические экспертизы делают. – Ответила Вера…
И запнулась…
- Господи!
Ведь это так просто! Они все, все до единого, забыли, что на улице двадцать первый век! Такие экспертизы на родство делают по всему миру!
- Наталья! У вас есть телефонный номер Артема?
Наталья на минуту замешкалась, потом вспыхнула и шлепнула себя по лбу:
- Как я сразу-то не догадалась!
***
Артем вылетел сразу же после звонка Натальи.
Результаты экспертизы показали, что ни он, ни Эля не являются родственниками.
Вера выдохнула. Наталья плакала. Ее успокаивал муж Дмитрий.
Эля отдыхала после очередных занятий, когда Артем примчался к ней с документом, говорящим о том, что их любовь вовсе не была грешной и постыдной.
- Мы с тобой не брат и сестра, Эля, - он пытался объяснить женщине новость, как умел. И на его активную жестикуляцию и артикуляцию было смешно смотреть. Устав, он раздраженно откинул папку с результатом экспертизы.
- Все! Конец мелодрамы, - Артем обнял Элю и прижался губами к ее губам.
Эля покраснела. Постаралась улыбнуться.
- Я не глу-у-у - хая. Я вс-е-е по-ни-ма-ю. Спой мне песню "Наутилуса".
Они оба были еще так молоды. У них все еще впереди!
***
Вера готовилась к предстоящей свадьбе. Андрей, как обычно, трепал ей нервы. Вера, как обычно, хотела его придушить. Хорошо, что Леночка была сообразительной девочкой и отлично ладила с будущей свекровью. Им теперь придется ладить – после свадьбы Артем собрался родную маму Элю увезти за рубеж – за мать Лене теперь будет Вера. Главное, пережить эту свадьбу. А потом детям, Елене, в частности, предстоит знакомство с Артемом. Интересно, как он признается Лене в отцовстве...
О том, что Эля и Артем считались братом и сестрой, молодоженам никто ничего так и не рассказал.
Зря. Ленка отлично владела пером. Могла бы написать прекрасный сценарий для мыльного сериала. Не хуже "Санта-Барбары" получилось бы.
КОНЕЦ
Автор: Анна Лебедева