– Я, вообще-то, их дед!
– Ты вообще-то никто. С чего вообще вдруг интерес к ним проснулся?
– Ну, я надеялся, что ты, наконец, повзрослела, отпустила свой подростковый максимализм, что будешь готова понять меня.
– Не нужно было сюда звонить, – Ксения попыталась произнести слово “папа”, но не смогла. – Запомни уже, у тебя давно нет дочери, и этого не изменить.
Она положила трубку. Тяжёлые воспоминания лавиной обрушились на нее, хотя многие годы она старалась спрятать их в самый дальний угол своей памяти.
Ей было лет 9, когда, придя домой из школы, она застала мать плачущей на кухне.
– Мама, что с тобой?! – маленькая Ксюша подбежала к маме и обняла её. В детском сознании это было самое действенное средство от всех бед. – У тебя что-то болит?
– Нет, милая. Все хорошо. Просто папа больше с нами жить не будет, ему со мной очень трудно.
– Он бросил нас?
В классе у многих родители были в разводе, Ксения знала, что это значит.
– Нет, что ты, не бросил. Мы просто решили, что порознь нам будет лучше. И, конечно, он не перестанет быть твоим папой. Вы будете созваниваться, встречаться, часто-часто.
Первое время они, действительно, время от времени виделись. Она старалась чаще звонить, хотя разговоры были с каждым разом всё суше и короче. Да и встречи становились всё реже. Отец – Степан Игнатьевич – говорил, что он много работает, ему сложно выделить время на общение с дочерью.
Потом он снова женился, и практически перестал появляться в её жизни. Ей было 14, когда она чуть не силой прорвалась через его новую жену и спросила:
– Папа, почему ты не звонишь и не приезжаешь?
– Это взрослая жизнь, конечно, тебе сейчас сложно это принять, но ты вырастешь, и все поймёшь.
Она росла и, действительно, многое понимала. Она видела, как мать бьётся, пытаясь одна обеспечить ей достойную жизнь. Видела, что отец отделался мизерными суммами, а то и дежурными фразами:
– Ну ситуация такая, нет денег, ты же понимаешь.
Заглянув на страничку отца в социальной сети, Ксения видела, что деньги у него точно есть, просто тратил он их на себя, на новую жену и её дочь: новая машина, красивые платья, ежегодный отдых на море. Всё то, что самой Ксении уже даже и не снилось. Летом она устраивалась на подработки, чтобы хоть как-то облегчить матери жизнь.
В следующий раз Ксения обратилась к отцу, будучи уже достаточно взрослой: ей было 20, она заканчивала учиться на дизайнера. В тот год мать – Маргарита Павловна – слегла, нужны были деньги на лечение. Не слишком большие, но для студентки неподъёмные.
Она долго не могла решиться, но выбора особо не было, мать была сиротой, и больше помощи просить не у кого. Поэтому Ксения всё же позвонила отцу.
– Пап, я знаю, тебе на маму плевать, но хотя бы ради меня. Я никогда тебя ни о чём не просила, и не попрошу больше ни о чём. Дай денег на лечение мамы, пожалуйста.
– Ксюш, ты должна понимать, у меня своя семья, я должен обеспечивать прежде всего их.
– А разве я не твоя семья?
– Ты потом поймёшь, – снова повторил Степан Игнатьевич свою любимую фразу и положил трубку.
Маргарита Павловна не могла работать. Ксения проплакала несколько дней, прощаясь с мечтой, а потом взяла академический отпуск. Удастся ли за год решить все проблемы? Вряд ли, но выбор был не велик. Она устроилась на работу: кормила себя и мать, копила на лечение. И выла по ночам от осознания, что за год накопить не успеет, придётся бросать учёбу.
Потом ей невероятно повезло. Спустя 7 месяцев она познакомилась с Яном: молодым, перспективным бизнесменом. Сначала они просто дружили: ездили гулять за город, обсуждали общие темы, планировали какие-то совместные проекты. Он принял её, недоучку, на работу в своё рекламное агентство. А позже даже уговорил взять у него денег на лечение матери:
– Не хочешь брать просто так - давай дам в долг, буду с каждой зарплаты удерживать какую-то сумму.
Ксения снова плакала, теперь от счастья. Оплатив лечение, она вернулась на учёбу, правда, переведясь на заочное, чтобы продолжать работать.
Однажды, когда Ксения пришла к матери в больницу, та спросила её с хитрой улыбкой:
– А тебе не кажется, что Ян к тебе неравнодушен?
– Глупости, – отмахнулась Ксения. – Мы просто друзья, у нас много общего.
– То-то он о тебе так заботиться. Присмотрелась бы, он хороший парень, мне кажется. Вы были бы хорошей парой.
Ксения посчитала, что Маргарита Павловна выдаёт желаемое за действительное, но невольно всё же стала внимательнее наблюдать за поведением Яна, и сделала много смущающих её открытий: оказывается, он часто смотрел на неё, когда она работала, смотрел пристально, не отрываясь.
Многие девушки в агентстве всячески старались привлечь его внимание, звали обедать вместе, пытались остаться с ним наедине. Но обедать он предпочитал ходить с ней, при этом он отлично помнил все её предпочтения, и, казалось, даже мог предугадывать её желания. Спустя неделю таких наблюдений ей уже начало казаться, что мама права.
Более того, она вдруг осознала, что и сама была бы не против завязать отношения с Яном. Это открытие её испугало. А вдруг мама ошиблась, и она сейчас тоже просто надумывает, а она, кажется, начинает в него влюбляться.
В конце концов, Ян сам развеял её опасения. В начале ноября, на её день рождения, он приехал с огромным букетом цветов, увёз её на их любимую смотровую площадку, поздравил, подарил подарок – дорогущий графический планшет, о котором она даже мечтать пока не смела, – и признался в любви.
Их отношения были красивыми и невероятно уютными. Другого слова она подобрать не могла. А через год, когда она закончила учёбу и защитила диплом, он сделал ей предложение. Конечно, она с радостью согласилась. К тому времени мать уже поправилась и даже вернулась к работе, хотя Ян уговаривал будущую тёщу лишний раз не напрягаться.
– Нет уж, – отвечала Маргарита Павловна, – хочу иметь возможность сама баловать внуков. Будут ведь внуки?
Ксения заливалась краской, Ян смеялся. Внуки у Маргариты Павловны появились быстро: через год родилась дочь Ксении и Яна – Ярослава, ещё чуть больше, чем через год – сын, Владислав.
Сейчас Яре было уже пять, Владу – без пары месяцев четыре. Оба ходили в садик, а Ксения вернулась к работе. Ян и ей предлагал просто сидеть дома, заниматься тем, что нравится.
– Мне нравится заниматься дизайном, – хитро сказала она. – Так что не выпустишь к себе, пойду работать к твоим конкурентам.
И вот две недели назад на телефон Ксении поступил звонок с незнакомого номера. Это было, в принципе, нормально. С некоторыми клиентами она работала напрямую, и не всегда они звонили со своих номеров. И всё же сердце Ксении отчего-то ёкнуло. Показалось, что, если она возьмёт трубку, случится что-то ужасное. Она некоторое время колебалась, но всё же нажала зелёную кнопку на экране.
– Слушаю.
– Здравствуй, Ксюшенька, – произнёс смутно знакомый голос. Она никак не могла вспомнить, где и когда его слышала. Никто из клиентов не обращался к ней так фамильярно. Тогда кто?
– Кто это?
– Ну что ж ты, дочка, родного отца не узнаёшь?
Сердце Ксении пропустило удар. Она надеялась никогда больше не слышать о нём ничего.
– Не нужно было сюда звонить, – Ксения попыталась произнести слово “папа”, но не смогла. – Запомни уже, у тебя давно нет дочери, и этого не изменить.
С полчаса она неподвижно сидела перед компьютером, невидящим взглядом уставившись в одну точку на экране монитора. Из ступора её вывел голос мужа:
– Ксюш, с тобой всё хорошо? Что-то случилось?
– Отец звонил, – еле ворочая языком, ответила Ксения.
Ян тут же стал серьёзным, историю жизни любимой жены он знал хорошо, и о её отношениях с отцом тоже был наслышан. Правда, больше от тёщи, Ксения о нём говорила неохотно.
– Что хотел?
– Не знаю, я не стала его слушать. Бросила трубку.
Ян тяжело вздохнул.
– Если ещё раз позвонит, не бросай.
– Почему? Я не собираюсь его прощать и общаться с ним.
– Я и не предлагаю. Но спокойно поговорить, думаю, будет полезно. Выслушай его, и выскажи всё, что у тебя накипело. Тебе же проще будет.
Степан Игнатьевич, действительно, через несколько дней позвонил снова.
– Только не бросай трубку, - сразу попросил он.
– Не буду, – спокойно сказала Ксения. – Что хотел?
– С чего такая грубость? Дочка, я ж к тебе со всей душой.
– А что мне с твоей души? Когда ты был нужен, тебя рядом не было. С чего сейчас решил объявиться?
– Ну как же, узнать, как дела, договориться, когда с внуками можно познакомиться.
– А, ну это просто, на первый вопрос ответ: всё хорошо, без тебя справились, на второй – никогда.
– Я, вообще-то, их дед!
– Ты вообще-то никто. С чего вдруг интерес к ним проснулся?
– Ну, я надеялся, что ты, наконец, повзрослела, отпустила свой подростковый максимализм, что будешь готова понять меня.
– Извини, но нет, не поняла. Мне до сих пор кажется неправильным, что ты отказался не только от мамы, это ваши с ней разборки, но и от меня. Заменил меня другим ребёнком. Вот она пусть тебе внуков и рожает. Или, может, вы с Татьяной еще ребёночка заделали? Тогда тем более, все вопросы туда.
– Ушла от меня Татьяна. И дочка её меня знать не хочет. Нашли себе взамен какого-то богатенького.
– А я-то думаю, с чего ты вдруг про меня вспомнил.
– Я никогда тебя не забывал. Просто Татьяна считала, что я должен прежде всего уделять внимание новой семье, на вас времени не хватало. Это жизнь. Ты же должна понимать, что не всё получается так, как тебе хочется. Но я был уверен, что ты вырастешь, и поймёшь меня, мою позицию. Теперь-то у меня есть на тебя время.
Ксения тяжело вздохнула. Ей в голову не приходило, что отец мог вести себя настолько инфантильно. Неужели, он реально верит в то, что дети и внуки – это как игрушка на полке: нажал кнопку, они для тебя танцуют и радуются, а когда не нужны, можно выключить и снова убрать на полку? Ей даже как-то смешно стало злиться на такого человека. Хотя, конечно, и прощать его она не собиралась.
– Это так не работает. Понимаешь, когда ты не уделяешь внимания отношениям, они разваливаются. И восстановить их может быть очень сложно, или даже невозможно. Как, например, в нашем случае. У меня нет отца с того момента, когда я просила тебя о помощи, о посильной помощи, но ты отказал. И даже ни разу не поинтересовался, решила ли я проблему.
– Ну с мамой же всё хорошо! Вы и сами справились.
– Сами мы бы не справились, ты даже не знаешь, как ужасно я тогда жила. Ты был тогда очень нужен. Тогда - был нужен, сейчас – нет. Желаю удачи.
Ксения снова положила трубку. Ей действительно стало легче после того, как она сказала отцу всё, что о нём думает. Горькая обида, которая грызла её столько лет, ушла. Остались презрение и равнодушие. Эти чувства вряд ли будут мучить её в будущем.
Друзья, спасибо за ваши комментарии и лайки! Подписывайтесь на мой канал Зеркало судеб, чтобы не пропустить новые увлекательные рассказы!
Также читайте другие интересные истории: