Из воспоминаний Александра Ивановича Варженевского
В 1821 году за отличие я был произведен в подполковники и 3-го декабря переведен лейб-гвардии в гренадерский полк. Квартируя с Екатеринославским полком в Медынском уезде Калужской губернии, я познакомился с помещиками села Агафьина, Гавриилом Андреевичем и Еленой Егоровной Дедеревыми, и 13-го января 1822 года женился на дочери их Елизавете Гавриловне.
Отцом посаженым был командир полка Шулыгин (Дмитрий Иванович), а матерью посаженой тетка невесты Елизавета Петровна Вадковская, рожденная Елагина. Свадьба прошла весело, офицеры Екатеринославского полка в полном составе, а также более половины из Таврического гренадерского полка принимали участие в празднестве.
При церковных дверях был поставлен гренадерский взвод в почетном карауле, а в комнатах, при дверях по два унтер-офицера в парадной форме; церковь и двор были иллюминованы, две музыки: полковая и инструментальная; певчие, танцы - пир продолжался пять дней кряду.
Через месяц я один отправился в Петербург, в лейб-гренадерский полк, который квартировал тогда в казармах у Царицына луга, а жена моя осталась у родителей до весны, когда прибыла ко мне в Петербург со своим отцом и братом. Полк перевели в казармы на Петербургской стороне, и в 1822 году я получил батальон.
В исходе этого года умерла моя мать в своем имении и была похоронена при приходской церкви в селе Марьине Боровского уезда, с северной стороны. Осенью я взял отпуск на 28 дней и поехал с женой к ее родителям, затем вернулся в полк, а жена моя осталась в деревне, где и родила 22 марта 1823 года первого сына Александра.
Поправившись, она возвратилась в Петербург. Гвардейская служба текла своим порядком - парады, ученья, лагери, маневры, часто в присутствии Императора (Александр Павлович), который постоянно оказывал мне свое благоволение.
20 ноября 1824 года случилось в Петербурге страшное наводнение, почти весь город был залит водой; по улицам ездили в лодках; много погибло людей и еще того больше осталось без крова и куска хлеба.
Казармы лейб-гвардии гренадерского полка были залиты до 2-го этажа; в конюшнях много погибло лошадей, но мои лошади выплыли и их, плавающих на дворе, переловили и по каменной лестнице с большим трудом ввели в зал моей квартиры, там они переночевали, а кормили их печёным хлебом. Вода упала в 11 часов вечера 21-го ноября.
В 1825 году я был награжден орденом св. Владимира 4 степени, а 21 мая у меня родился второй сын Константин. Поздней осенью была получена горестная для всей России весть, что Император скончался в Таганроге, и вся гвардия присягнула законному Наследнику, новому Императору Константину Павловичу.
От гвардейской пехоты, по одному батальону с полка, по очереди квартировали за городом и в это время очередь была за моим батальоном, который и был расположен в 20-ти верстах от Петербурга в селе Павловском. Вскоре было объявлено об отречении от престола Константина и о вступлении на престол Великого Князя Николая Павловича.
14-го декабря 1825 года последовала всем полкам присяга Императору Николаю 1-му. К несчастью, много офицеров полков лейб-гвардии московского и гренадерского и морского экипажа было в числе заговорщиков. Они смутили немало нижних чинов, уговаривая не присягать Николаю, так как "Константин от престола не отрекся".
Лейб-гренадеры 1-го и 2-го батальонов, подстрекаемые поручиком Пановым (Николай Алексеевич), что "вся гвардия отказалась присягать", в беспорядке бросились из казарм со знаменами на Сенатскую площадь, где и присоединились к другим возмутившимся частям. За полчаса до этого командующий 1-й фузилерной ротой поручик Сутгоф (Александр Николаевич) уже увлек роту на площадь, где взбунтовавшиеся войска составили возле Сената плотное каре.
Командующий лейб-гренадерами полковник Стюрлер (Николай Карлович) на площади был смертельно ранен, и вскоре умер, чужим офицером Каховским. Император приказал всей гвардии прибыть на площадь. Конногвардейский полк поэскадронно несколько раз бросался на каре в атаку, но безрезультатно, теряя каждый раз несколько раненых людей.
Когда ничто не помогло, в крайности было приказано открыть по бунтовщикам картечный огонь, после чего они дрогнули и бежали с площади. К вечеру все беспорядки прекратилась. В этот же день я получил Высочайшее повеление самым поспешным образом с вверенным мне батальоном, взяв с собой сколько возможно продовольствия и боевые патроны, прибыть в Петербург.
Узнав о происшедшем возмущении, я крайне удивился и ужаснулся; но мешкать было некогда, батальон был в сборе для ученья, и я, созвав ротных командиров, дал им нужные указания и немедленно выступил в столицу форсированным маршем, выслав авангард, арьергард и боковые патрули, что было необходимо по случаю рассыпавшихся повсюду взбунтовавшихся людей, которые приставали к войскам для возбуждения и совращения к бунту.
Не доходя 6-ти верст до города, близ так называемого "Красного Кабачка", я увидал густую конную цепь из лейб-улан и конных егерей, которая никого не пропускала ни туда, ни сюда. Экипажей и народу скопилось множество. Старший командир всей цепи генерал-адъютант Чичерин (Петр Александрович), увидав меня, идущим с батальоном, приказал "остановиться и именем Императора подчинил себе".
Я поставил батальон в колонну, велел снять ранцы и распорядился, чтобы офицеры никуда не отлучались. Чичерин вдруг потребовал от меня дать письменный реверс с поручительством о благонадежности офицеров.
Я утвердительно, но словесно ему донес, что "во вверенном мне батальоне как господа офицеры, так и нижние чины находятся в должном повиновении, что военная дисциплина никогда не была потеряна и что я во всем этом ручаюсь".
На вопрос Чичерина: "Кто у Вас Император? ", - я отвечал: "Константин", (потому что загородным батальонам не было еще объявлено о происшедшей перемене в престолонаследии, а генерал Чичерин и его конные войска дали уже присягу Императору Николаю).
"Коль скоро так", - возразил Чичерин, - я не принимаю Вас под своё командование".
Я отвечал "Как прикажете; я имею повеление следовать в город", - и скомандовал: "Батальон, надевай ранцы"; барабанщикам приказал ударить "марш" и мимо генерала двинулся к заставе. Вдруг вижу навстречу летят на курьерских флигель-адъютант Императора и адъютант Великого Князя Михаила Павловича полковник Вишняков (Иван Петрович); поравнявшись со мной, они остановились и выразили удивление, почему я не под командой Чичерина и батальон не расположен там, где следовало.
Получив объяснение, они просили "остановиться возле заставы, не вступая в город". Я отвечал, что "сделать этого не могу без письменного предписания". После чего они вернулись назад и привезли записку от Великого Князя Михаила Павловича.
Вследствие его приказания я остановил батальон близ заставы, взойдя на площадку дачи, окруженной рвом, поставил в дивизионную колонну и послал команду с офицером принять под расписку от хозяина дрова, разложил огни, поставил часовых, а сам с офицерами расположился на мосту, ведущем к шоссе, беспрестанно посылая рапорты в город к Великому Князю с проезжающими его адъютантами о состоянии батальона.
Тут переночевали и провели следующий день на открытом воздухе. Узнав о случившемся в городе и о беспорядках в полку, я очень беспокоился за свое семейство, оставшееся в казармах, но 15-го декабря жена моя прислала денщика Хомякова, который пробрался через Охту, переполз по тонкому льду через Неву и принес радостное известие, что в семье моей все благополучно.
16-го числа получил я предписание отправиться обратно в Павловское, а 17-го прибыл туда начальник гвардейской пехоты генерал-адъютант Бистром (Карл Иванович) с полковым священником для приведения батальона к "присяге на верность Императору Николаю 1-му".
Я прочел выстроенному батальону акт отречения от престола Константина, и затем батальон принял присягу. По окончании генерал Бистром благодарил меня за порядок и отправился с донесением к Государю. Через неделю я был потребован во дворец к Великому Князю Михаилу Павловичу, который при командующем полком полковнике Шипове (Сергей Павлович) лично благодарил, расцеловал и сказал: "Император и я всегда оставались уверены в тебе и твоем батальоне".
Повидавшись с семьей, я в тот же день возвратился к батальону. В 1826 году у меня родился третий сын Иван. В 1827 году я получил орден св. Анны 2-й степени. В 1828 году в первых числах апреля полк выступил в составе всей гвардии в поход против турок.
Другие публикации:
- Штабс-капитан гвардейского генерального штаба Александр Осипович Корнилович (Из рассказа генерал-майора Шумкова)
- К событию 14 декабря 1825 года (копию прокламации Бестужева-Рюмина нахожу имитацией тех, которые издавали бунтовщики в Кадиксе)
- Письма великого князя Константина Павловича к графу Бенкендорфу (посреднику в переписке с государем императором Николаем Павловичем), 1826
