По висящей на толстых металлических канатах кладке было трудно идти. Таиска постаралась не раскачать неустойчивую конструкцию. С качающегося подвесного моста можно было запросто свалиться в реку. Переход дался с трудом. Ноги в старых сапогах расползались на досках.
Глава 6
В трудах и хлопотах пролетело лето. Сено было перевезено и сложено в 2 стога. Обычно хватало 1 стога, но с учётом тёлочки заготовили больше. В конце августа Колька уехал на занятия. Учился он на слесаря, поэтому и собирался после окончания учёбы уехать в Москву, чтобы устроиться на завод.
Таиска часто думала о сыне. Представляла его на покосе и таким он казался ей красивым и умным, что даже Галочку она ему простила. Правда, если случайно встречалась с молодой вдовушкой, то отворачивалась и с каменным выражением лица проходила мимо. Девчатам строго-настрого приказала с Галькой не здороваться и обходить её 10-ой дорогой.
Зима в ту осень 1917 года наступила рано. Свинья с поросятами пришла из леса домой. Были они ещё совсем маленькими, нужно было подкормить. Поэтому пришлось несколько раз сбегать в дубовую рощу за желудями. По кладке через Лабу с ледяным панцирем по-над берегами. Середина реки замерзала очень редко и только в такие годы, когда воды было совсем мало.
Начало здесь
Предыдущая глава здесь
Река шумела и билась в берега. Станица стояла чёрная и понурая. Хаты с соломенными крышами согнувшись, смотрели на мир. Самое плохое тёмное время года. Таиса с мешком за спиной, медленно шла по качающейся кладке над рекой. Длинная чёрная юбка путалась между ног. Холодный ветер выдувал тепло из-под старой кацавейки. Холодил голые выше колен ноги и попу.
- Нужно было одеться теплее. Думала, быстро сбегаю, а не получилось. Дикие кабаны всё выбрали. Видать, холодная будет зима.
Голые руки тоже замёрзли, с трудом удерживали мешок на плече.
По висящей на толстых металлических канатах кладке было трудно идти. Таиска постаралась не раскачать неустойчивую конструкцию. С качающегося подвесного моста можно было запросто свалиться в реку. Переход дался с трудом. Ноги в старых сапогах расползались на досках. Приходилось хвататься голыми руками за металлический трос.
Подвесной мост был пешеходным. Всего в 2 доски шириной. На бричках ездили по перекату, коровы с годовалыми телятами переходили вброд и паслись на другом берегу. Маленьких телят держали дома в стойлах, чтобы не унесло бурной рекой.
Пастуха не было. Животные сами паслись и заворачивались. Уйти далеко они не могли. За рекой был остров, в верховьях которого река делилась на два рукава. Дальняя протока была многоводной. Животные даже и не пытались её преодолеть. Паслись на острове целыми днями, а вечером самостоятельно возвращались домой. Таиса всегда выходила встречать Зорьку с горбушкой хлеба. Коровушка жевала угощение и быстро шла домой. Хозяйке даже подгонять её не приходилось.
***
Таиса прибежала домой, сбросила с плеч мешок и принялась растирать заледеневшие руки. Василий увидел и принялся помогать. Принёс в руках немного снега и начал им осторожно растирать кисти рук жены.
- Варежки чего ж не надела? Есть же у тебя. Сама в прошлом году вязала. Гладь себя по волосам ладонями. Сейчас будет больно.
Так и получилось. Нестерпимая боль пронзила руки. Таиса покачнулась и чуть не упала. Захотелось кричать, но с печи свешивались две головы. Дочки с сочувствием смотрели на мать.
- Чего вылупились? Не видели? – прорычала на дочерей и протяжно застонала. – Ойё- ёй. Выбежала на улицу и сунула руки в сугроб. - Ааай! Господи прости меня грешницу!
Следом вышел Василий и увёл жену в тёплый сарай. Поднял рубаху и замёрзшие дрожащие руки жены обхватили его за талию. Они уже горели, Василий чувствовал этот жар, но боль не проходила. Таисия мычала, уткнувшись лицом в исподнее. Слёзы сами текли из её глаз. Скоро вся рубашка мужа была мокрой спереди.
Постепенно боль стихла, но Таисии не хотелось отрываться от груди мужа. Вспомнились ночи в сарае в родительском доме. Захотелось вернуться в прошлое. Василий чувствовал тоже самое. Поднял лицо жены и нежно поцеловал потрескавшиеся губа. Зорька с Мартой молча смотрели на людей, пережёвывали жвачку и закрывали глаза, будто стыдясь происходящего.
- Таиса, ты почему не оделась теплее? – спросил Василий, когда понял, что под юбкой было голое тело.
- Спешила, да я и не думала, что там так холодно. А оно ветерок пробирает.
Они замолчали, проникаясь нежностью друг к другу. Лежать на душистом сене было тепло и уютно, но пора кормить и поить скотину. В отгороженном углу требовательно визжали поросята. Коровы встали и переминались с ноги на ногу.
***
Василий встал, тщательно поправил одежду и принялся раздавать всем сено. Таисия ушла в хату, зачерпнув по пути из бочки ледяной воды. Поставила ведро на глиняный пол. Она никогда не поила животных холодной водой. Добавляла всегда тёплой из чугуна, стоявшего в печи. Вот и сегодня выбрала ковшиком льдинки из ведра, выложила их в чугун. Размешала воду так, что она стала тёплой. Первое ведро отнесла Зорьке. Второе ведро раздала Марте и поросятам со свиньёй.
Поросята были мелкие и худые. Поэтому и бегала в дубовую рощу, чтобы насобирать желудей, да подкормить малышей. Но собрала мало. Дикие свиньи там давно всё перерыли и выбрали. После обеда вспомнила о сушке, лежавшей на чердаке. Поставила к лазу лестницу и взобралась на верх. Пришлось взять керосиновую лампу, чтобы можно было набрать прошлогодней сушки. Прошлогодняя вся была поточена шашлем (червячками) и представляла собой жалкое зрелище. Да и мыши старались нанести вред. Таиса собрала поточенные и погрызенные сухие яблоки и груши в подол. Высыпала их в сухую макитру. С того дня она варила поросятам в большом чугуне мЕшку. В воду добавляла горсть сухих фруктов без косточек, горсть молотой кукурузы, проса, картофельные очистки и немного отрубей. Ставила чугун в печь и томилась эта каша долго.
В результате получалась густая мешка, которую разводила сывороткой и отдавала поросятам. На таком прикорме они быстро росли. И к февралю, к тому времени, когда уйдёт в запуск корова, то есть перед отёлом её перестанет доить хозяйка, поросята подрастут и их Васька зарежет, а свиноматку снова выпустят весной на вольный выпас и перед зимой она приведёт поросят домой. В этом году привела троих поросят, бывало и больше.
***
За повседневными заботами время летело незаметно. Станичники мало знали о том, что происходит в стране. Но когда в январе в Армавире произошло восстание и установилась Советская власть узнали из первых уст.
Виктор отправился тремя санями в Армавир, чтобы закупить продукты для своей лавки. Зима была лютая. Снегу намело горы. Еле пробился туда со своими работниками. Дорогу приходилось чистить, чтобы проехать. Кони уставали и не хотели идти. Назад вернулся с одними санями. Лошадей и двое саней у него отобрали в городе для нужд красной армии. Помощники переметнулись на сторону восставших.
Об этом рассказала Таисии младшая сестра Варя, когда та пошла её навестить.
- Вихтор погрузил всё ценное из дома и увёз неизвестно куда, - рассказывала она сестре. – Ксенька плачет. Оставил её одну с тремя дочками. Но я скажу тебе по секрету, что все товары из лавки он припрятал в яму под скирдой. Там хватит им и муки, и круп разных надолго. Масло тоже в бочонках. Отрезы материи. Ты же слышала, что свою лавку он закрыл?
- Нет, не слышала. Да пусть сгорит его лавка, я увижу, что горит, и пальцем не шевельну, - зло ответила Таисия.
- Таиска, ты что такое говоришь. Ведь родственники мы, как - никак.
- Ага, родственники! А тебе Ксенька не рассказывала, как Таньку мою в натопленной печке чуть не зажарила?
- Неет, ничего не говорила, - удивлённо округлила глаза младшая сестра.
- По всей станице ходила, брехни разносила, что моя Танька ленивая бездельница, а тебе ничего не сказала?
- Ничего. Я об этом первый раз слышу. Да я-то и в центр редко выхожу. Нечего мне там делать. В церковь и то по большим праздникам. Некогда мне прохлаждаться. Дом вот новый затеялись строить. Пошли покажу, как у нас там.
Дом стоял на взгорке и улыбался выглянувшему солнышку широкими окнами.
- Вот здесь у нас будет вход для гостей. Смотри, не упади на ступеньках. Комнат три. Видишь. Здесь зал, здесь общая комната, а здесь отдельно кухня. А теперь самое главное. Чёрный выход и веранда. Смотри, как здорово Захар всё придумал. Это он видел такой дом у знакомого казака и себе решил такой построить. Осталось помазать второй раз внутри, потом побелить и можно переходить.
Полы будут деревянные дубовые. Он уже и доски приготовил, сушатся в сарае. Сейчас пока глиной забили.
- Хороший дом, - похвалила Таисия. - Муж у тебя и столяр, и плотник и мастер-колёсник. Будешь мазать второй раз, позови, я тебе помогу.
- Спасибо, Таиска! Чтобы я без тебя делала. Сестрица моя дорогая! Ты на Ксеньку не серчай! Глупая она и жадная. А сейчас вон как трясётся за своё богатство. Приходила в рваной шубейке, сказала, что все хорошие вещи Вихтор приказал спрятать и не ходить, не красоваться. Плакала.
- Пусть поплачет! Ей полезно, - зло ответила Таисия. – Если бы ты знала, как я плакала, когда Танька моя без чувств лежала.
Сестра угостила Таисию пампушками с мёдом и дала на гостинец племянницам горшочек мёда. Таисия носила сестре пирожков с творогом. Когда уходила, спросила:
- Сестра, ты так и не понесла?
- Нет, сестрица. К бабке уже два раза ходила. Она сказала, что проклял меня кто-то. Проклятие нужно снять, тогда и понесу.
- Так пусть снимает, - возмущённо проговорила Таиса. – Деньги и подношения, небось, берёт, а помощи нет от неё никакой.
- Сказала, весной, при полной луне, сводит меня на кладбище, и там поворожит. А сейчас травку дала пить какую-то. Говорит, что трава эта вред уменьшает.
- Ну, а ты пьёшь?
- Пока ещё не пила. Боюсь что-то.
- Варя, а ну принеси мне ту травку, покажи. Я много трав знаю.
Сестра принесла из кладовки маленький мешочек, похожий на кисет и подала Ксении. Та открыла мешочек и достала из него щепотку травы. Положила себе на ладонь, понюхала, взяла на язык, пожевала.
- Знакомая трава, видела я такую на покосе. Похожа на зверобой. Пей сестра, не бойся. Это полезная трава. На вкус приятная. Ладно, побегу я. Будешь мазать, обязательно позови.
Хотела уже уходить, но вернулась и шёпотом спросила:
- Вихтор в Армавире Кольку нашего не видел? Ксенька ничего не говорила?
- Нет. Ничего не говорила. А он сам не объявлялся?
- В том-то и дело, как уехал в последних числах августа, так до сих пор ни слуху, ни духу.
Сёстры распрощались и Таисия, припрятав горшочек с мёдом за пазуху, поспешила домой. Девчата уже собирали на стол ужинать, зажгли керосиновую лампу. Василий натаскал дров к печке. Топили по два раза в день. Тонкие турлучные стены ( ветки орешника, обмазанные с двух сторон глиной) промерзали насквозь. Морозы стояли сибирские. Бревенчатые и саманные хаты хорошо держали тепло. У Василия с Таисой хата была турлучная. Они и такой были рады.
Продолжение здесь