- Давай я позвоню кому-нибудь и..
- Что и, Алин? Скажешь: не могли бы вы заступиться за моего мальчика?
Его колотила злость. Он мужчина. Он сильный и самодостаточный мужчина, который может сам решать вопросы. И с Татариным почти всё закончилось. Последний бой. Может, ещё один или два, и всё. Сделка закончена. Так и должно быть. Каримов дал слово.
И Ванька был намерен проследить за тем, чтобы оно было исполнено.
Начало истории
Предыдущая глава
Три.
Слепящий свет софитов пробивается через красную пелену заплывшего глаза. Кажется, будто дышишь через масляный фильтр, поднесённый к носу. Рёв толпы прикрутили, только он на полную мощность, и зал гудит так, что можно оглохнуть. А, если тебе не слышно, значит…
Два.
Через сотни слоёв ткани добирается чей-то голос. Издалека. Искажённый, будто под спецэффектами. Мужской и уверенный, пока сам хозяин нависает, ожидая назвать последнюю точку отсчёта.
Ванька не может проиграть.
Не здесь.
Не сейчас.
Когда от него зависит не только его жизнь.
Ванька поднимается, чувствуя, как землю под ним кто-то усиленно трясёт. Но это собственное тело, не готовое к бою. Последние десять минут он только и делал, что уворачивался, нанося удары. Только нет победителей во всём.
Ванька повернулся, выхватывая из толпы бледное лицо Татарина. Победа сейчас была куда важнее той, что на мировых соревнованиях. Если Каримов потеряет бабки, Ванька всё остальное.
Повернувшись, встретился глазами с девушкой, стоящей неподалёку. Она не послушала его и всё же пришла. Горькая усмешка скользнула по Ванькиным губам, и он ощутил себя гладиатором, который в скором времени мог лишиться жизни.
Алине не следует быть здесь. Это не её мир. Это мир плохих людей и сбившихся ориентиров. И сегодня смена Вениамина.
Соперник выглядел немногим лучше. Явно сломанный нос, кровь из которого успела запечься на губах, рассечённая бровь. Кто знает, что стояло на кону вышедшего против Ваньки. Был ли у него выбор?
Татарин сжал подлокотник до побелевших костяшек. Победить следовало любой ценой, потому что деньги были слишком серьёзными. Он играл по-крупному, пошёл ва-банк не для того, чтобы остаться у разбитого корыта. К тому же, кроме купюр, ему причиталось и место в одном неплохом деле, куда Плеханов обещал взять, если Каримов выиграет. Таковы были условия пари.
Ванька увернулся от двух ударов, нанося свои. Вкладывая в них столько силы, сколько в нём ещё осталось. И чувствовал, что мир уплывает. Проседает, разделяя его в одну сторону, остальных в другую…
Николай помог выбрать Верочке из самолёта и, уложив её руку на свой локоть, неторопливо вёл в сторону выхода. Ванька опаздывал, а если точнее, он прислал смс, где писал, что у него возникли неотложные дела, а их встретит Сашка с девчонками. Что именно случилось, Ванька писать не стал. Как и не послал сообщение заранее, для того чтобы не объясняться накануне.
- С прилётом, - Сашка протянул руку Бородину, и тот крепко пожал её. Варя и Женька прижались к матери, и старшая, не в силах сдержаться, расплакалась. Женька стояла счастливая, закрыв глаза, и впитывала тепло той, кого не видела целый месяц!
Раньше они не расставались даже на вечер, а теперь 30 дней вдали друг от друга.
- Я так соскучилась, - Вера прослезилась вслед за Варей, которая так была на неё похожа. А вот младшая по характеру была вылитый отец или старший брат.
- А где Ванечка? – Вера поправила парик, купленный Николаем в одном из московских магазинов, и вглядывалась в глаза дочек. Вера увела глаза, пожимая плечами, а Женька взяла всё в свои маленькие руки.
- Ему там надо кому-то помочь, - нагло соврала, понимая, что маму волновать не следует.
- Действительно, - посмотрел на Сашку Николай, - почему Ваня сам не приехал?
Сашка шумно выдул воздух, почёсывая голову. С одной стороны, это дело семейное. Не следует вмешиваться. Ему бы не хотелось, чтобы родители узнали о чём-то от друзей. На то и нужны товарищи, чтобы прикрывать спины. С другой, зыбучие песни всё больше затягивали, а Ванька продолжал трепыхаться в одиночку.
- Саш, - Вера, которая вырастила не одно поколение ребят, осторожно положила руку на его плечо и заглянула в глаза. – Если что-то не так – ты скажи. Это не предательство, - убеждала его. – Это дружба, Саш. Она в том и заключается, чтобы помочь, если человек не понимает, как нуждается.
Сашка закряхтел, раздумывая, но ничего не сказал. Не Вере. Он кивнул девчонкам на машину, чтобы усаживались, а сам отвёл Николая в сторону.
- Знаете Татарина? – поинтересовался, но тот лишь плечами пожал. – Каримов Дамир, - перефразировала Сашка, и у Николая тревожно забилось сердце. – Вот, - вздохнул парень. – Ванька там.
Мешкать не стали. Как только Веру с детьми доставили домой, выехали в сторону клуба. По дороге к ним присоединился Семён с товарищем, и две машины, следуя друг за другом, летели в сторону выезда из города.
Они не успели.
Когда Бородин выбрался из машины, быстрыми шагами намереваясь попасть на территорию, его пытались остановить охранники. Но мастер спорта не бывает бывшим. Тело и руки слишком хорошо помнили удары, и на помощь охране пришли другие. Только на этот раз уже с электрошокерами.
- Тихо, ребята, тихо, - показался хозяин усадьбы. Неторопливым шагом Татарин направился в сторону Бородина. А ведь могло быть интересно, поставь он двух бойцов против отца и сына. Хотя, что сейчас говорить о том, чему не бывать никогда. – Приветствую в своей скромной обители, - принялся паясничать Каримов, раскидывая руки в стороны.
- Где мой сын? – требовал ответа Николай.
- Кстати, хотел пожать лично вам руку за такого спортсмена, - Каримов протянул ладонь в сторону мужчины, но Бородин смотрел на него с нескрываемым презрением.
- Где? Мой? Сын? – чеканил слова, чувствуя, как сердце сжимается и давит. Не мальчик уже. Здоровье подводить стало. С Верой столько пережили за последний месяц, а сколько ещё впереди с этой болезнью. Говорили о положительных результатах, надежды были. Только все эти анализы, перелёты и волнения подорвали не только Верино здоровье. Николай чувствовал, что уже силы не те, что натренированное сердце бьётся как-то надрывно.
- Его здесь нет, - Татарин убрал руку в карман, понимая, что так и не дождётся рукопожатия. Вся эта бригада, прибывшая на спасение Уйбаана, немного опоздала. Он уехал с другой, рухнув прямо на канвасе, и кто знает, чем закончится эта поездка.
В боях всегда есть риски. Сколько угодно спортсменов умирают и во время бега, и на футбольных полях. Тут же дело обстояло ещё серьёзнее. Но у него есть документы. Да-да, бумаги, в которых чёрным по белому написано, что боец берёт все риски на себя. Нет, ну а на кого? На Каримова что ли? Главное – иметь штат юристов, которые точно знают, что следует делать.
Ванька всё же принёс победу себе и деньги Татарину. Только выдать кровное уже не представилось никакой возможности. По крайней мере в этот вечер.
Стоя на ринге, когда объявляли его победу, Ванька улыбался. Только смотрел он не Дамира, а на свою девку: бледную и испуганную, которой хотя бы хватило мозгов не лезть на канвас, пока всё не закончится.
Монгол еле стоял, когда зал шумел, никак не в силах понять, что случилось с мальчишкой, проигрывающим бой за боем. И только Татарин сидел, не вставая с места, с маской достоинства на лице. Плеханов теперь не отвертится. Он повернулся к сидящему рядом мужчине, вытирающему испарину на лбу платком, и молча посмотрел в глаза. Слова излишни. Каждый понимает, кто выиграл.
Ванька сделал шаг навстречу Алине, но тут же его ноги подкосились, и парень рухнул на канвас, пока зрители вытягивали головы, пытаясь рассмотреть, что происходит.
Продолжение здесь
А пока продолжения нет, предлагаю вам подумать, чем закончится вся эта история