Люба вернулась домой, а Юра решил завести машину, чтобы аккумулятор совсем не разрядился, да заглянуть в ФАП, посмотреть, можно ли отремонтировать бойлер или нет.
— Одна пришла? — заглянул за Любину спину Афоня. — Куда этот малахольный пропал, его бесноватый к себе утащил?
— Нет, ушел проверить машину.
— А чего ее проверять? Ее у нас никто не украдет.
— Прогреть, чтобы аккумулятор не разрядился.
— Понятно, что ничего не понятно, — проворчал домовой. — Ты баню иди затопи.
— Зачем? — удивилась Люба.
— Баба Надя от скверны будет мыться, — важно сказал он.
— Ну ладно, — пожала плечами она. — А когда она домой придет?
— Ничего не могу тебе сказать.
Люба пошла в баню, натаскала воды, села перед топкой и стала туда мелкие чурочки да бумажечки складывать. Затем зажгла спичку и стала ждать, когда огонь расползется по деревяшкам, чтобы потом подбросить туда еще немного дров. Сама смотрит на огонь, а в душе нехорошее предчувствие разрастается. Дождалась, когда загудит печь, и ринулась домой.
Афоня сидел на полу и играл с Верочкой в ладушки, пел ей какие-то потешки и сам радовался игре.
— Афоня, скажи мне, пожалуйста, а как баба Надя ходит в Нави? — спросила Люба.
— Ну, стелет чистые простыни, ложится на пол или на кровать, глаза закрывает и пошла, — пожал он плечами.
— То есть получается во сне?
— Ну да, — кивнул домовой.
— Если она спит сейчас, то продолжает бродить там? — нахмурилась Люба.
— Ой, я не знаю, я как-то об этом не думал.
— Ох ведь наказание-то.
Она снова натянула на себя пуховик, шапку, обмотала шею шарфом, сунула ноги в валенки и побежала в сторону дома покойной Натальи. Быстро добралась до него, взлетела на крыльцо и затарабанила в дверь. Открыл ей Семён и уставился на неё.
— День добрый. Баба Надя у вас? — спросила она.
— У нас, — кивнул он, — проходи.
Люба ворвалась в избу. На кухне за столом сидела бабушка Надя и пила чай.
— Ты чего, голубка, прилетела? — удивилась бабулька.
— Да я подумала, что вы еще спите, то есть там бродите. А если там долго ходить, то и вернуться нельзя.
— Садись с нами за стол, чай попей, а то вся запыхалась, пока бежала, — кивнула баба Надя на пустой стул.
Люба стянула с себя пуховик и шапку и устроилась за столом. Семён налил ей в чашку чай.
— А где Захар? — спросила Люба.
— Ушел уже, — ответил он.
— Вот ты все правильно подумала, что если долго там бродить и не выходить, то можно и потеряться, — сказала баба Надя, — вот только мы сначала вышли, все убрали, а потом просто легли немного вздремнуть.
— Ясно, а то я уже переживать начала, — вздохнула Люба.
— Мне отрадно это слышать, — кивнула бабушка, — сейчас с тобой чай допьем и домой пойдем. Как у тебя эта ночь прошла?
— Нормально.
— Под окнами бродили всякие?
— Бродили, но уже как-то и не страшно было. Вот только голос у меня, наверно, окончательно сядет.
— Сейчас вроде ничего разговариваешь. Анисовки надо пять капель выпить, и связки будут как новые.
— А у тебя, баба Надя, как ночь прошла? Нашла девочку?
— Нет, но о ней местные жители Нави слышали, так что думается мне, что в третью ночь она найдется.
— Вот хорошо бы, — кивнула Люба.
Семен смотрел в окно и тяжело вздыхал.
— На работу надо? — спросила его баба Надя.
— Да черт с ней с работой, дочку бы спасти, а то зачахнет совсем, и я себе этого не прощу.
— Чертей нам не надо, ни на работе, ни дома, ни в душе. Вечерочком мы с тобой еще свидимся, — пообещала ему баба Надя.
— А если вы и в третью ночь ее не найдете, то все, можно и не пытаться? — спросил он с горечью в голосе.
— Не буду ходить вокруг да около, пытаться что-то смягчить, но если там плутает несколько месяцев, то не жди уже душу человеческую. Тело постепенно без души угаснет, а если и очнется, то не дочь это твоя будет, а кто-то другой.
— Кто? — напрягся он.
— Да мало ли, может, нечисть какая, а может, душа чужая, русалья или утопленника, али висельника какого, кто угодно может быть. Обычно если душа попадает в Навь, то постепенно она все забывает. Поэтому младенцы, когда рождаются, ничего не помнят о своей прошлой жизни.
— А они из Нави приходят? — удивленно спросил Семен.
— Да, там есть специальное место, из которого души возвращаются в Явь. Не место там живым.
— Значит, нет рая и ада? — спросил он.
— У каждого свой рай и свой ад, — хмыкнула баба Надя. — Вот у тебя сейчас ад, а у кого-то рай. Все, милок, пошли мы с Любашей, надо еще себя немного в порядок привести. Не прощаюсь.
Она поднялась со своего места, покряхтывая.
— Ох, все кости задубели, — поморщилась она. — Это все же место для мертвых. Много оно у живых сил забирает.
Они с Любой вышли из избы покойницы Натальи.
— Потерпи, моя хорошая, еще одна ночь осталась, — сказала баба Надя.
— А это прямо где-то прописано, что нужно искать три ночи? — спросила Люба. — В первую ночь разве найти нельзя потеряшку?
— Можно, но если только-только человек выпал из реальности, а если несколько месяцев отсутствует, то будет чудом, если на третью ночь найдешь. Просто больше трех ночей подряд там уже опасно находиться для того, кто ищет. Я вот сегодня ночью провалилась в болото забвенья. Если бы не ты, то и пропала баба Надя там.
— А Захар что делает? — спросила Люба.
— Страхует, но он бы сразу не сообразил, что я провалилась. А за это время со мной много что могло произойти.
— Может, не стоит рисковать? — с тревогой посмотрела на бабушку Люба.
— Любашка, как ты не понимаешь, везде должно быть все по правилам. Если живые души полезут в Навь, то кто оттуда придет в Явь? Везде должен быть порядок. Да и во что превратиться Навь?
— Не знаю, — пожала плечами Люба. — Но я за вас переживаю.
— Не переживай, это моя работа, — усмехнулась баба Надя. — Охранять границу.
— Тоже мне пограничник, — проворчала внучка.
— А куда деваться. Как там наш болезный поживает? — спросила бабушка.
— Ночью его девушка на мой телефон звонила.
— А вот это плохой знак. Значит, в человеке сидит что-то нехорошее, а может, и не человек это вовсе. Ему бежать от нее надо.
— А может, это бесы бесились, как тогда с Семеном. Просто видят, кто тут слабое звено.
— Нет-нет, милая, тут и Семен видно, что человек неплохой, так он же еще заинтересованное лицо, вот черти и играли. А тут совсем другое. Погубит она парня, — нахмурилась баба Надя.
— Я баню затопила, — сказала Люба, когда они подошли к дому.
— Я вижу. Хорошо, что додумалась.
— Это меня Афоня надоумил, — сказала Люба.
— Хороший у меня домовой, - улыбнулась баба Надя.
Они вошли в дом. Верочка с Афоней вышли их встречать. Девочка посмотрела на бабу Надю, нахмурилась, погрозила ей пальчиком и ушла в комнату.
— Любашка, дай мне чистое белье. Я даже в дом проходить не буду. Ребенок чувствует, что на меня налипло всякое, — сказала баба Надя.
Люба скинула с себя пуховик, прошла в бабушкину спальню, взяла все, что нужно, и вынесла ей.
— Там баня толком не протопилась, наверно, — сказала она.
— Ничего, мне и это нормально будет. Благодарю тебя за заботу, крепкого здравия тебе за это.
Она только вышла из дома, как в воротах появился Леший.
— Ты где столько времени пропадал? — спросила его баба Надя. — Твоя жена вся испереживалась.
— Сначала со своим автопарком разбирался, потом по лесу ездил, работу работал. Я больного лося подстрелил, — сказал он, радостно улыбнувшись.
— А чего светишься, как медный пятак? — не поняла его бабушка.
— Так я его отдал болотникам. Так что могут наши гости спокойно уезжать, — сказал он. — Да и я практически всю свою технику вытащил.
— Отлично, но пока мы не будем радовать их этой новостью, — сказала баба Надя.
— А ты чего такая замученная, словно ты по Нави каждую ночь гуляешь? — спросил ее Леший.
— Так я по ней и гуляю. Девчонку приезжего ищу, — хмыкнула она.
— Ясно, но береги себя, доброго здравия тебе и крепких нервов, ну и терпения.
— Ой, нажелал-то с три короба, но я всё принимаю во благо, и тебе всего самого лучшего. Иди, жинку свою обрадуй своим возвращением. Насколько хватит болотным жителям лося?
— По моим подсчетам, до большой воды. Хотя может и раньше закончится, но там еще что-нибудь придумаем. Главное сейчас — откупились, — махнул Леший рукой. — Всё, ушел домой. Береги себя, баба Надя.
— И ты.
Они разошлись в разные стороны, каждый по своим делам.
Баба Надя помылась в бане с разными шепотками да приговорками. Смыла с себя прошлую ночь. Сразу ей полегче стало. Вернулась в дом, да уселась за стол лечебный чай пить. Тут кто-то в окно и постучал. Глянула она и нахмурилась.
— Давно не виделись, — проворчала она. — Заходи, чего там поляну вытаптываешь.
В дом вошел постаревший и взлохмаченный Захар.
— Ты бы тоже в баню сходил, — сердито сказала бабушка. — Чего тебя ко мне принесло?
— Так вы не видели моего постояльца? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
— Это который со скверной?
— Он самый, — кивнул Захар.
— Не видели. Любашка, ты ничего не знаешь?
— Так мы его из погреба выпустили, и он ушел в туалет. А потом и мы с Юркой пошли домой, - сказала Люба.
— А где сейчас ваш Юрка? — с тревогой спросил Захар.
— Так в ФАП пошел. Ой, так он давно ушел-то, хотя он хотел бойлер отремонтировать. Может, чинит чего, — ответила Люба.
— Вот же засада, — нахмурился он. — Побежал я к вашему ФАПу.
— Помочь чем? - спросила Люба.
— Не надо. Надеюсь, с вашим Юркой ничего не стряслось.
Захар, не попрощавшись, выскочил из дома. Баба Надя нахмурилась и о чем-то задумалась.
Автор Потапова Евгения