Рита сдавала экзамены, контрольные, и ждала. Что он позвонит, приедет. Умом она понимала, что так и должно быть. Сейчас, по всем законам любви, у них с Вадимом происходит кристаллизация чувства. Оба фантазируют о том, что могло бы быть, оба изнемогают, и оба идеализируют друг друга, наделяя несуществующими достоинствами. Умом она понимала, а душой тосковала и боялась, что законы любви не сработают.
О встрече она рассказала двоюродной сестре, у которой поселилась. Та не прониклась. Кузина вышла замуж в восемнадцать лет, родила троих детей, была технарем по образованию, и Ритины терзания не были ей близки. Она лишь округлила глаза, что следовало понимать как «о боже, уже в поезде себе нашла».
Вы читаете продолжение. Начало здесь
Когда у людей счастливая семейная жизнь, они, как правило, не могут почувствовать себя в шкуре другого человека. Как легко, как радостно должно быть, жить с постулатами, которые никто не оспаривает – «муж и жена должны любить друг друга», «они должны быть верны», «выходить замуж надо один раз и на всю жизнь».
Счастливым парам форменно всё невдомек: как это муж изменяет? Значит сама плоха. Ах, другой говорит, что ты лучше всех? Стало быть, ты все равно плоха, так как в отношениях с посторонним мужиком. Ну и всякое там «баба не захочет, кобель не вскочит», «мудрая жена сделает вид что не заметила» и пр.
Рита много думала по поводу измен. Она, например, была потрясена, когда прочитала в интервью Людмилы Гурченко, что ей изменял муж. Актриса пришла домой и застала его с другой. Женщина с осиной талией, с необычным, узнаваемым из тысяч голосом, поющая, танцующая, являющаяся одной из всего двух звезд советского кино (а Рита считала, что звездами можно назвать только Орлову и Гурченко, остальные просто прекрасные актрисы), дива, о которой мечтали миллионы советских мужчин, была обманута и променяна на другую – простую бабу.
А отчего? А оттого, что мужику новизны хотелось. Крем-брюле хорошо, но когда-то хочется и чеснока пожевать...
Неужели и Гурченко – эта ни на кого не похожая жар-птица, тоже слышала вслед
шипение: «Хорошим жёнам не изменяют»?
***
Рита ждала Вадима, и он позвонил. И приехал. С другом, что Риту поразило.
Они встретили её после лекций в университете, причем то, что её ждут двое симпатичных мужчин, видел весь курс. Вадимы стояли за стеклянной дверью и ждали Риту три часа. Иногда они отходили куда-то – покурить, наверное, затем возвращались. Между лекциями сводили её в студенческое кафе, тут же, на этаже.
Рита ела, смеялась, и даже не заметила какие удивленные взгляды бросают
однокурсники-мужчины.
На несколько минут оставшись со «своим» Вадимом, она спросила зачем он притащил друга.
– Иначе жена меня не отпустила бы в город, – ответил он.
Ей это не понравилось. Вспомнилось: «Хороший ты мужик, но не орёл».
Рита понимала, что их положение безнадежно. Ему нужно было возвращаться домой на пятичасовой электричке. Это была последняя электричка в его городок. Привести Вадима к своей кузине в многодетную, патриархальных устоев семью, Рита не могла. У него самого в городе никого не было. Нет, были бывшие одноклассники, сделавшие карьеру в мегаполисе, но не придешь же к людям, которых не видел лет пятнадцать, с женщиной для отношений?
Существовали еще гостиницы, но в центре были интуристовские, полные кагэбэшников и недоступные для рядовых граждан, а остальные были и далеко от университета, и в них селили в один номер только семейные пары. По неотжившей советской традиции. И Рита не хотела в гостиницу. Было стыдно. Им же там всем понятно зачем приходит мужчина и девушка, у которых в паспортах разные фамилии и прописка в разных городах.
Вадим-брюнет почему-то страстно хотел их соединить. Он приезжал с её, Ритиным Вадимом, ещё не раз. И с каждой встречей с ним уважение Риты к её Вадиму таяло... Они шли в какой-нибудь темный бар, пили шампанское, ели, причем она выбирала самые недорогие блюда, памятуя, что у её возлюбленного двое детей. Потом друг-брюнет уходил курить, а Рита с её Вадимом целовались. В каком-то закутке, где их никто не видел. Тесно прижатые друг к другу. И Рита ощущала страсть своего приятеля. Он чуть не падал в обморок, он почти впадал в забытье, шепча что-то.
Слух в такие минуты у Риты, как известно, пропадает. Но в какой-то момент она все же расслышала, что он шепчет: «Нельзя... Нельзя».
Она отпрянула:
– Почему – нельзя?
Он молчал.
– Ты в Бога веришь? – наконец, спросил.
– Ннну, да... А при чем тут?
– Мы не можем. Я венчался.
Рита вспомнила, что в купе он ни с того, ни с сего тоже вдруг заговорил о религии. Но тему эту никто не подхватил, и она затухла.
– Ты баптист что ли? – догадалась. В этом городе было много мусульман, православных, иудеев и почему-то баптистов. Наверное, потому, что в нём жило много немцев.
Он молчал и смотрел на неё мутными глазами. Напоминал помешанного. Рита взяла его за руку и повела за стол. Она села, а он ушёл в туалет.
Вадим-брюнет налил ей шампанского и спросил:
– Что, никак?
– Я такое вижу впервые, – призналась Рита.
– Давай я вам номер сниму, и ты на него поднажми.
– Почему я жать-то на него должна? – возмутилась она. – Он... баптист что ли?
– Да.
– Как его фамилия?
– Богарт.
И Рита поняла, что всё кончено. Никакой развязки у их страсти не будет. Она не будет сражаться с Богом. У неё любимый рассказ Толстого – «Отец Сергий». И она понимает Вадима. Понимает, что играет для него роль змия, соблазняющего яблоком. И друга-то он с собой берет для того, чтобы выстоять перед соблазном.
Быть без неё, Риты, не хочет, но и преступить клятву Богу не согласен.
Вадим пришел из туалета с чуть виноватым лицом.
Брюнет был разочарован. Он хотел, чтобы его друг познал сладость запретного плода.
Друзья на протяжении двух недель Ритиного пребывания на сессии (она сдавала экстерном) приезжали часто и так же, как в первый раз, часами ждали её у дверей аудиторий.
И Рита стала звездой. Мужчины-однокурсники вдруг задумались о ней. Не то, чтобы они её раньше не замечали, но заочники – люди уже возмужавшие, работающие по специальности, большей частью женатые. Они отрываются от работы и семьи не для того, чтобы крутить романы, а чтобы быстро купить контрольные, сдать экзамены, и уехать домой. Они хорошо относились к Рите, но сейчас что-то сильно их возбудило. А именно – тот странный факт, что её буквально через день ожидают у дверей два породистых мужика. Почему вдвоем? Что-то здесь не то... Неужели?..
Ого!!! А она – ты смотри, бесстыдница, – так наивно, так честно смотрит всем в глаза... Ничуть не смущена... А эти-то видать без ума от неё, если часами ждут. А ведь она еще и замужем. Ничесе у неё фейерверки на сессии!
Однокурсники новыми глазами посмотрели на Риту. Они стали краснеть, смущаться и заикаться при разговоре с ней. Она явно присутствовала в их эротических сновидениях. Один, запинаясь, пригласил её поужинать, на что она даже не ответила, а, пожав плечами и возмущенно хлопнув ресницами, ушла. Второй, красавчик и холостяк, который до этого не обращал на неё внимания, а бегал за полной и рябой девушкой – внебрачной дочкой известного московского адвоката, тут вдруг стал подходить к ней, что-то спрашивать, краснеть...
Рита с грустью поняла, что мужчины любят не верных и скромных, а доступных и, главное, востребованных. Просто доступных – нет. Именно востребованных. Если вот эти двое тридцатилетних симпатяг за ней убиваются, значит что-то в ней есть, думают мужчины. И сейчас ей ничего не стоит вскружить голову любому. Они готовы, они бросают на неё смущенные взоры на лекциях, как будто она Памела Андерсон. Она в их воображении – прекрасная Елена, Мессалина, Мария-Магдалина...
Вспомнила прочитанное где-то: любовь начинается с удивления. Так оно и есть, считает Рита. Удивился красоте лица или тела, смелости или каким-то словам, или порочности, или, напротив, чистоте... И вот пошло... Как семя, брошенное в землю... Прорастает – любовь, распускаются липкие пахучие листочки... Самое большое свинство, что листочки распускаются нередко от удивления плохим поступком. Так барышни влюбляются в хулиганов, домашние девочки – в рецидивистов, а домашние мальчики – в оторв.
Рита и два Вадима гуляли по паркам, благо был на редкость теплый ноябрь, смеялись, болтали, отношения перешли в безгрешную любовь. Вадим смотрел на Риту с благодарностью и тоской. Она на него – с пониманием и немножечко презрением. Она верила, что Бог есть, но считала, что ему что, жалко что ли, если их с Вадимом чувство получит хоть какое-то разрешение? Рита же не забирает его из семьи. (В её молоденькую головку не приходило, что после «контакта» могут наступить постоянные встречи и затем уход Вадима из семьи). Слово «похоть» ей было в ту пору неведомо, так как религиозных книг она не только не читала, а даже нигде и не видела. Советский Союз только-только рухнул, и их ещё не успели напечатать... К слову «страсть» Рита по этой же причине относилась хорошо, полагая, что это пылкая любовь, а вовсе не слабость человеческая и не козни дьявола.
Вадим-брюнет в одну из их совместных прогулок по парку, когда её, Ритин Вадим, шёл чуть впереди, взял Ритину руку и засунул её себе в карман. Решил, видимо: зачем добру пропадать?
Рита не стала её вынимать. Взяла злость на “беленького” Вадима. Прется впереди, как дурак. Таскает за собой друга, как дурак. Друг окучивает его жену – скорее всего, это правда, вон он какой хват...
Вадим-блондин обернулся и увидел её мстительные глаза, и её руку, протянутую к карману приятеля. Ничего не сказал, повернулся и пошёл вперед.
***
Они попрощались страстно и нежно, и Рита уехала.
Постепенно пришла в себя и стала вспоминать о Вадиме как о приятном романтическом происшествии, не более. Но судьба, видимо, решила сделать кульбит, и на лето их с матерью пригласил к себе в гости в тот самый городок, на то самое водохранилище, материн кузен.
Рита сомневалась нужно ли ехать. И хотелось, и кололось. Всё решила мать:
– Поедем, позагораем.
Рита взяла на работе двухнедельный отпуск за свой счет. Учитывая, что до места назначения надо ехать почти трое суток, и столько же обратно, загорать она будет всего неделю.
В поезде всю дорогу думала: позвонить Вадиму или нет? Она потеряла его номер телефона, но у нее был номер Брюнета. Можно через него передать, что она приехала.
Когда они с матерью приехали в городок и разместились в новом, только что отстроенном доме родственника, Рита стала кругами ходить вокруг телефона.
Позвонить или нет? Вспомнила совет знакомого психолога: «Если не знаешь позвонить кому-то или нет, позвони, потому, что плохой результат – тоже результат. А так будешь жить и думать: а что было бы, если бы я позвонила?»
И Рита набрала номер Брюнета.
Трубку взяла женщина. Рита попросила к телефону Вадима.
– Его нет, а зачем он вам? – ревниво спросила женщина.
Ага, это Юля, жена. Брюнету теперь влетит! И Рита поторопилась заверить собеседницу:
– Вы не беспокойтесь. Мне не нужен ваш Вадим. Мне нужен его друг, и я звоню чтобы узнать номер телефона. Мне нужен Вадим Богарт.
Женщина замолчала. А потом быстро продиктовала номер. Спросила:
– А кто вы?
– Так, знакомая из N-ска, – смутилась Рита и поторопилась свернуть беседу.
Звонить «своему» Вадиму она не стала, так как боялась напороться на его жену вечер уже, наверняка вся семья дома. Пошла с матерью по магазинам, а сама все раздумывала что делать. Никаких четких планов не было. Просто хотелось, чтобы он знал, что она здесь.
Но через пару часов Юля ей перезвонила. Сказала, что муж рассказал ей о Рите и Богарте, и она приглашает её к себе на чай, и Богарта она уже оповестила. Он тоже к ним придет.
Рита долго выбирала платье. Потому что привезла ворох самого лучшего. Это была её проблема: выбрать из нескольких хороших вариантов. Решила надеть белое ажурное платье. Самое то для баптиста. Она будет как ангел. И в глазах Юли будет выглядеть как светская девушка, а не какая-то заезжая любовница Богарта с голым пупом.
Рита подумала, что удивительно, как это женщина удержалась и не позвонила жене Вадима-Блондина, и не рассказала, что его спрашивает незнакомка. Потом подумала, что резонно... До Юли, наверное, тоже доходили сплетни о романе мужа с женой Богарта.
Окончание здесь
Азаева Эвелина (автор) Tags: Проза Project: Moloko
Другие рассказы этого автора здесь , здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь