- Мыхайливна, трясця тебя возьми! – прошипела баба Явдоха, толкая спящую бабулю в плечо. – Спать сюды пришла?!
Та вздрогнула и испуганно взглянула на нее.
- Тьфу ты! Напугала! – читальщица высморкалась в платочек и покосилась на меня.
- Здравствуйте, - тихо сказала я, стараясь не смотреть на покойницу.
- Это Соня из Клавкиного дома, - бабе Явдохе опять пришлось объяснять кто я такая.
Бабулька кивнула и принялась монотонно читать псалтырь, раскачиваясь туда-сюда.
- Садись, - шепнула мне старушка, показывая на диван у дальней стены. – Нам здесь до утра бдеть. Не настоишься!
Я присела на краешек, чувствуя себя очень неуютно. Баба Явдоха уселась рядом, откинулась о спинку и сложила на животе руки. Ночь обещала быть долгой.
Примерно через час меня все-таки начало клонить в сон. Причем до этого спать совершенно не хотелось. Странное оцепенение охватило сначала ноги, потом оно опустилось на плечи, и я тоже откинулась на спинку дивана. Веки стали тяжелыми, а мысли рассеянными.
Чтица псалтыря снова посвистывала ноздрей, баба Явдоха тихо храпела, выдвинув вперед челюсть. И тут в торшере стала мигать лампочка. Длилось это несколько секунд, а потом сквозь вязкую дрёму я услышала из коридора тихие крадущиеся шаги. Волна страха прокатилась по моему телу, но мне не удалось даже пальцем пошевелить. Язык во рту превратился в кусок ваты.
Сквозь полуоткрытые веки я увидела, как в комнату входить старуха в черном платке с красными цветами. Он был завязан на ее голове в виде косынки, приоткрывая длинные мочки ушей с крупными золотыми серьгами-подковами. Смуглое лицо, покрытое морщинами, толстая короткая шея и большая грудь в распахнутом вороте длинной ночной сорочки. Она практически подолом касалась пола. В голове мелькнула мысль: «Почему эта женщина в таком странном виде?».
Тем временем она подошла к гробу и принялась шарить в нем. Потом старуха приблизила свое лицо к лицу покойницы и сказала:
- Вот тебе от меня Полина гостинец, честной, с поминок. Лебедь белая, а стань ты ко мне в пособь! Да будет в яви так говорено! Скажи-ка мне, где мертвячье мыло спрятано?
В этот момент мне показалось, что голова покойницы дернулась. Меня охватил такой ужас, что в ушах зашумела кровь. Тело не слушалось и я, собрав все свои силы, шумно выдохнула, чувствуя, как начали покалывать пальцы на ногах.
Старуха резко выпрямилась, услышав мой выдох. Ее глаза злобно блеснули. Она развернулась и быстро пошла к выходу, шурша длинным подолом.
С трудом, но я сумела сжать и разжать пальцы на руках. Тело пронзили тысячи иголочек. Господи, как же хорошо!
- Баба Явдоха! Баба Явдоха! – я тряхнула старушку за плечо. – Проснитесь!
- А?! Чого?! – она распахнула глаза и уставилась на меня блуждающим взглядом. – Ты чого, Сонька?
- Здесь какая-то женщина была! – тихо сказала я. – Пожилая.
Баба Явдоха поправила сбившийся платок, почмокала губами и только потом спросила:
- Здесь что ли была?
- Здесь! Она возле гроба что-то делала! А я ни рук, ни ног не чувствовала!
Старушка, наконец, пришла в себя. Она поднялась и направилась к покойнице.
- Ах, ты ж, сучья душа! – выругалась баба Явдоха. – Шоб у тебя ручэньки покорчило! Да язык видсох!
Я тоже встала и подошла ближе, чтобы увидеть, что так ее возмутило.
- Ой, мама! – мне даже плохо стало. С одного глаза мертвой женщины упала монета, и теперь он жутковато смотрел перед собой стеклянным невидящим взглядом.
- Не мамкай! – шикнула на меня баба Явдоха. – Сядь! Не хватало еще, чтоб мэртва тебя высмотрела!
Я вернулась на диван, а старушка нашла монету и вернула ее на место. Потом она вышла из комнаты, и через минуту послышался плеск воды. Похоже, баба Явдоха мыла руки.
Чтица тоже проснулась и взялась за чтение, словно ничего и не было.
До утра больше ничего не происходило. Часов в пять приехал отец Полины. Большой, седовласый мужчина опустился на стул у гроба, и мы тихонько вышли, оставив его с дочерью наедине. Баба Явдоха даже чтицу зацепила, потащив ее за собой.
- Чого ты вытрищилась, Мыхайливна? Пойдем! Я тебя сама лапшичкой накормлю! – она повернулась ко мне и тихо добавила: - Иди домой, я приду скоро.
Всю дорогу я думала о том, что случилось этой ночью. Сомнений не было, мне повезло увидеть настоящую ведьму. Это в голове не укладывалось, но другого объяснения не было.
Подойдя к калитке, я вдруг увидела нечто странное. В траве лежал длинный узкий сверток. Это была мешковина, перемотанная жгутом крест-накрест. Это еще что такое? И кто его сюда принес?
В доме громко скулил Ярчук. Бедняга, он же совсем один! Я присела, протянула руку, чтобы взять сверток и испуганно вскрикнула, когда мое запястье обхватили горячие пальцы.
- Не стоит к этому прикасаться.
Это был Нестор.
- Почему? – я все еще чувствовала на своей коже тепло от его прикосновения.
- У вас собака волнуется, - он присел рядом. – Я сам с этим разберусь.
И тут до меня дошло. Внук Гавриловича намекает на подклад!
- Вы серьезно думаете, что это…
- Да. – Нестор поднял сверток и развязал жгут. – Смотрите.
- Какая гадость… - я отпрянула, увидев куски тухлого мяса с насекомыми.
- Кому это вы дорогу перешли? – усмехнулся мужчина, прикрывая подклад.
- Даже представить не могу, - пожала я плечами. – Бред какой-то…
- От этого нужно избавиться. – Нестор поднялся. – Успокойте уже свою собаку, Соня.
Сосед вошел в свой двор, и я услышала, как он задвигает засов на калитке. Только сейчас до меня дошло, что он спокойно взял подклад голыми руками. Значит, Нестора не пугают страшные последствия?
Как только я вошла в дом, Ярчук бросился ко мне с возмущенным лаем, а потом выскочил на улицу.
- Я не виновата, что твоя бывшая хозяйка меня из кровати выдернула! – проворчала я ему вслед.
После завтрака и кормления успокоившегося щенка, мне захотелось принять душ. Проходя мимо соседского окна я поглубже запахнула халат. Казалось, что из темноты комнаты на меня смотрят. Но возможно это было обычное самовнушение. С такими-то событиями, что только не привидится!
Когда я стояла под прохладными струями, меня чуть кондратий не хватил. Совершенно неожиданно раздался голос бабы Явдохи:
- Довго еще намываться будешь? У меня вже поясныця болит под дверью колотиться!
- Господи! Вы что творите?! – я накинула халат и выглянула из душа. – У меня чуть сердце не выскочило!
- Пугана яка! – фыркнула старушка. – Выходь, у нас дел полон роток!