Летом 1925 года в рижском доме № 45 по улице Б.Кузнечной было сделано страшное открытие. Там обнаружился замурованным стоймя в узкую стенную нишу полуистлевший человеческий скелет...
В подвале здания производились ремонтные работы, когда от удара кирки рабочего вдруг рухнула часть стены. Оттуда выпал большой тёсаный камень, снабжённый каким–то грубым, продолговатой формы изображением, напоминающим рыбу. За рухнувшей стеной оказалась неглубокая ниша, и из неё на груду камней посыпались коричневые человеческие кости. Из них лучше всего сохранился череп, по–видимому, принадлежавший взрослому человеку. Череп истлел настолько, что крошился даже от удара карандаша.
Никаких остатков одежды, документов, никакой надписи на страшной гробнице не было. Надгробный камень тщательно промыли, но следов букв обнаружить не удалось.
Только в одном углу — возле хвоста «рыбы» — слабо намечалось что–то вроде стёртого изображения мёртвой головы. Тут же в груде камней был найден кусочек тоненького кирпича, покрытого голубоватой глазурью. Невозможно было установить, кому принадлежала жуткая гробница. Похоронен ли был здесь мертвец или живьём замурован монах–преступник, еретик? Об этом можно только гадать.
Над входом в дом сохранилась надпись:
Gottes Nacht halt mich in Acht. Johann Brauns. Anno 1739. den 21 July (Господняя ночь заставляет меня бдить. Иоганн Браун. В год Господний 1739, июля 21 дня).
Можно заключить, что здание было обновлено в первой половине XVIII века, но сама постройка относится к несравненно более раннему времени. Об этом свидетельствуют как характер кладки стен, так и следы перестроек. Характерным является место, над которым дом построен — возле самой крепостной стены, опоясывавшей древнейшую часть крепости Рига. В стенах низенького подвала видны следы замурованных проходов, и проживавший в 20–е годы жилец дома г. Р. рассказывал, что в старину из этого здания во все четыре стороны шли подземные коридоры. Его отец во времена своего детства проходил довольно далеко по подземелью в направлении Конвента Св.Духа, т. е. до места первого рижского орденского монастыря. Другой ход будто бы тянулся в направлении площади Альберта, которую в старину называли «Юден–плац». Были и другие ходы.
Человеческие скелеты не однажды находили в стене этого дома. Ещё в середине XIX века во время производившегося ремонта подвала здесь была открыта обширная, полукруглая ниша, а в ней — два скелета, закованные в цепи. Тогда скелеты были преданы земле на одном из рижских кладбищ.
Ходы потайных подвалов были весьма запутаны. В некоторых человек мог стоять, не сгибая головы, а по другим едва проходил, низко согнувшись.
В углу стены, между обеими нишами, в которых обнаружены скелеты, рабочие наткнулись ещё на своеобразное квадратное отверстие. Оно вело вплоть до крыши и формой напоминало трубу или отдушину. Эта «труба» была таких размеров, что в ней спокойно могли уместиться два человека.
На первом этаже дома тоже имелось довольно загадочное приспособление: в потолок были вделаны два больших железных кольца. Раньше и в толстых балках пола против потолочных колец имелись железные кольца. Существует предание, что эта комната была комнатой пыток и кольца служили опорами для дыбы.
В коридоре сохранялся старинный ручной работы инкрустированный замок, снабжённый секретными приспособлениями. В комнате третьего этажа — интересная ниша, очевидно служившая для молитвенного аналоя. Из этой комнаты через низенькие дверцы можно было проникнуть в чердачные помещения, пол которых покрывал толстый слой мусора. Среди этого мусора находили письма и конверты первых годов XIX века. До революции 1917 года на чердаке загадочного дома хранились две бронзовые пушки, которые потом пропали.
Некоторый свет на историю таинственного дома могут пролить старинные карты, планы и картины, на которых загадочный дом занимает удивительное и своеобразное положение. Чтобы в достаточной мере оценить его, мы предлагаем чертёж, сделанный на основании старинного плана, где карта Риги снята по тогдашнему обыкновению с высоты птичьего полёта и показывает город с его улицами, изображениями церквей и даже отдельных домов.
Для оценки положения, прежде всего, необходимо несколько исправить распространённое среди рижан убеждение, будто старинная рижская крепостная стена проходила непосредственно по нынешней Kalēju iela (Кузнечной улице). Кузнечной улицы тогда вообще не существовало, а её наименование носил тот из узких переулков Старого Города, который, сжатый между двумя рядами высочайших домов, уцелел и поныне под названием Rozena iela (неподалёку от Домской церкви).
Крепостная стена шла по задним фасадам домов правой стороны нынешней ул.Калею. Перед нею была неширокая набережная, а дальше находился естественный первый ров Риги — речка Ризинг или Рига.
На углу улиц Аудею и Калею высилась башня, которую называли Бевертурм (Бобровая). Несколько дальше по Калею существовала вторая крепостная башня — Элленброк (Ольховая).
На пустынной набережной, между Бевертурмом и Эленброком, вне крепостной стены, высился тот таинственный домик, о котором мы ведём рассказ. На плане 1612 года он кажется двойным, с двускатной крышей. По всей вероятности, это был один дом, но обширнее нынешнего. За деревянным мостиком, переброшенным тут, видно оригинальное строение со своеобразными колонками, спускающимися к самой речке. Это баня, которую во избежание пожарной опасности построили вне черты города. Ну, а домик по эту сторону — это частная собственность и назначение его… дом терпимости.
Проституция в Риге — явление исконное. В анналах города, в документах и польских, и шведских, в источниках всех времён находим немало указаний на то, что рижским «блудницам» запрещалось проживать в городе. Они могли селиться только вне стен. А так как форштадты были слишком отдалёнными, то вокруг городской стены, как ласточкины гнёзда, издавна лепились дома терпимости. А о том, что «они» издавна гнездились в Элленброке, есть явное свидетельство, относящееся не только к началу XVII, но даже к началу XVI веков. Жить за крепостной стеной, конечно, исключая и форштадты, считалось делом далеко не почтенным, особенно для женщин…
Таким образом, со значительной долей вероятности можно полагать, что привлекшее наше внимание здание было домом терпимости. Этим легко объяснить и наличие в нём потаённых комнат, и остатки тайных ходов. Понятно и то, что здесь, как и во всяком притоне, могли быть случаи внезапной смерти, которые надо было скрывать от властей, и убийства, когда тело надо было надёжно прятать… Перевезти труп через высокую стену города тайком невозможно. Перенести через внешние укрепления, через открытую Эспланаду на форштадт днём немыслимо, а ночью в охраняемом крепостном районе, конечно, нельзя. Бросить труп в мелководный Ризинг значило навлечь на обитателей публичных домов сильнейшее подозрение — сделать этого не мог никто из отрезанных стеною жителей центра. Оставался один исход — спрятать тело тут же. Вот почему в погребе дома, в нише, внутренняя сторона которой опиралась непосредственно на самую городскую стену, был замурован этот скелет. Вот почему и в других нишах в позапрошлом столетии было найдено ещё два скелета. Кто знает, может быть толстые стены подвалов и слои почвы под их полом хранят и теперь человеческие кости — память о жертвах кровавых драм, разыгравшихся столетия назад. Это скелеты не монахов и не чумных, а скорее всего тех кутил-бюргеров, кто, уйдя развлекаться в запутанных улицах древней Риги, пропадал без вести.
Только в 1739 году, когда укрепления города выдвинули за черту крепостной стены, новый владелец дома Иоганн Браун осмелился ремонтировать его и сделать своей «резиденцией». Конечно, никто в честном роде этих бюргеров и не подозревал, какие страшные останки скрываются в стенах и подвалах старого дома.
О том, что в доме «не чисто», говорили уже издавна. По вечерам, а иногда поздней ночью, там нередко слышались какие–то стуки, вздохи, звон металла. Рассказывали о тяжёлых фантастического содержания снах, которые время от времени гнетут ночующих там. Таинственные феномены особенно часто проявлялись в ночь с пятницы на субботу, т. е. в тот срок, который считался у спиритов наиболее жутким. А вот накануне лютеранского большого праздника — дня покаяния и молитвы — здесь никто не оставался ночевать. Об этом факте помнили до недавних пор многие из старых жителей центра Риги. В эту ночь в пустых комнатах, где–то в стенах и подвалах разыгрывалась настоящая оргия потусторонних сил. Явственно слышалось пение и какие–то возгласы, гремели цепи, раздавались громкие стуки по крыше здания, удары в окна, звучал треск, напоминающий звук ломающегося дерева. Мебель сама собой передвигалась, шевелились дверные ручки, содрогались самые створки дверей. Но наиболее своеобразной особенностью этой ночи были совершенно отчётливые звуки труб и каких–то музыкальных инструментов, которых в доме не имелось.
В 20–е годы XX века один из тогдашних владельцев дома рассказывал о странном случае, свидетелем которого он сам был в раннем детском возрасте. Раз ночью его окликнула спавшая тут же в комнате больная водянкою мать, спрашивая, почему он пошёл к ногам её постели. Мальчик ответил, что он спокойно лежит в кроватке; больная же категорически заявила, будто видела серую фигуру возле своей кровати, и эта фигура исчезла только тогда, когда женщина заговорила. Факт этот имел место 22–го мая, и ровно через месяц, 22–го июня, ночью, больная скончалась…
В вечер смерти другой родственницы рассказчика, его бабушки, двое в доме видели проходившего человека, как они говорили, «в маскарадном костюме». Судя по описанию, «призрак» был наряжен в одеяние средневекового бюргера или рыцаря. Предположение о возможности мистификации целиком отпадало, ибо в доме никого из посторонних не было, и единственные входные двери были, по обыкновению, изнутри заперты на тяжёлый железный засов.
Подобных рассказов о всевозможных явлениях и призраках сплетено множество. И, конечно, немыслимо разграничить, где кончаются выдумки и начинаются феномены игры расстроенного воображения. Порой чудятся глухие стуки в стенах, представляется, что слегка колеблется ручка у дверей, скрипят ступени старой крутой лестницы…
Призрак, чей покой нечаянно потревожили строительные рабочие, привлёк тогда к себе серьёзное внимание. Известный в те годы медиум «г–жа Елена» прибыла в Ригу, и в ночь на субботу кружок спиритов устроил в доме сеанс. Для таинственного действа была избрана небольшая комната в самом верхнем этаже здания, совершенно изолированная, с нишей в задней стене. Здесь же, на этажерке, на подставке из деревянных коробок высился череп замурованного и некоторые его кости. Остальные кости вместе с обрывками одежды передали в музей, точно так же, как обнаруженный при ремонте подвала камень с неразборчивыми изображениями.
Сначала сеанс производился на большом квадратном столе, а затем спириты перешли к маленькому трёхножному чёрному круглому столику. Медиум оказался из ряда пишущих, и в трансе «г–жа Елена» стала изображать на длинных широких полосках бумаги какие–то линии и чёрточки. По словам известного рижского исследователя Б.Н.Шалфеева, видевшего тогда эти записи, они мало разборчивы. На одном листке можно было при известной доле фантазии прочесть два слова: «Нет терпения». Дух, по–видимому, упрекает участников сеанса в недостатке у них сосредоточенности и внимания, а может быть, просто потустороннему жителю не терпится, хочется скорее выразить свои мысли.
На другой полоске бумаги мертвец сообщает на русском языке, что его зовут аббатом Гжегошем (Григорием), и он ходатайствует, чтобы его кости были преданы земле непременно в освящённом месте. Только тогда его страждущий и мучающийся в течение столетий дух обретёт вожделенный покой.
Участники сеанса потребовали от духа доказательства, что покоящийся на этажерке череп действительно принадлежит ему. В связи с этим некоторым послышался лёгкий стук, похожий на лязг зубов или на то, что череп, приподнявшись, с лёгким стуком опустился на свою подставку.
Одновременно в углу подле этажерки стал слышаться шорох. На спиритов феномены произвели сильное впечатление. Тогда же было решено, во что бы то ни стало, похоронить кости. Владельцы дома в связи с этим выражали надежду, что с того дня прекратятся все таинственные явления.
Нашёл ли с тех пор успокоение призрак несчастного аббата Григория? Об этом могут судить те, кто сегодня, 100 лет спустя, имеют дело с таинственным домом. Ну, а если в широких и низких подвалах покоятся ещё несколько замурованных скелетов? Как быть тогда? Пока мы не знаем… Может быть, сами духи дадут более точный ответ!