Всем знакома Наталья Николаевна Гончарова, жена и муза Пушкина, но мало кто знает о другой Наталье Гончаровой — Наталье Сергеевне, выдающейся художнице-авангардистке, оказавшей значительное влияние на развитие современного искусства. Ее идеи и стиль до сих пор актуальны, а картины стоят баснословных денег. Только подпись Гончаровой поднимает стоимость картины на несколько сот тысяч долларов.
(Например, картина “Натюрморт (Колокольчики)” была продана на аукционе Sotheby’s за 6,3 миллиона долларов, а “Сбор яблок” - за 9,8 миллиона долларов.)
Две Натальи Гончаровы, разделенные временем и обстоятельствами, но объединенные общим именем и талантом, представляют собой уникальное явление в истории русской культуры. Две эти женщины не просто полные тезки, они состояли в родстве, хотя и не в прямом, их объединяет род Гончаровых, который благодаря своему родоначальнику Афанасию Абрамовичу Гончарову сказочно разбогател при Петре I. Но еще при жизни Александра Пушкина, когда-то богатый род дворян Гончаровых оказался в трудном финансовом положении.
Наследники Афанасия Абрамовича Гончарова оказались менее предприимчивыми, чем он сам. Знаменитое имение Полотняный завод, производившее парусину и полотно обветшало и не приносило дохода. Никто из Гончаровых не мог похвастаться блистательной военной карьерой, никто не дослужился до высоких чиновничьих постов и не смог проявить себя как успешный предприниматель.
Отец будущей художницы Натальи Сергеевны Гончаровой был внуком родного брата жены Пушкина, так что Наталья Сергеевна Гончарова приходилась двоюродной правнучкой Наталье Николаевне Гончаровой.
Наталья Сергеевна родилась в 1881 году в семье архитектора Сергея Михайловича Гончарова и Екатерины Ильиничны, дочери профессора Московской духовной академии, брат Афанасий, названный так в честь основателя рода, был младше на четыре года. Семья проживала в Москве. Наташа, не блиставшая усердием в учебе, сменила несколько гимназий.
В 1901 году, Наталья поступает в Московское училище живописи, где учится на скульптора, вполне успешно. Но главным везением Наташи стало знакомство с Михаилом Ларионовым, студентом факультета живописи. С первых дней знакомства и до конца жизни продлится этот творческий и любовный союз, более шестидесяти лет вместе. И никакие потрясения, будь то войны, революции, ссоры, споры или личные увлечения, не смогли разрушить близкие отношения двух одаренных и верных делу людей.
Именно Михаил сумел убедить Наташу, что ее призвание не скульптура, а живопись, ведь она так чувствует цвет. Любовь, энергия и общее желание совершить прорыв в современном искусстве объединило их навсегда. Наталья Сергеевна писала: «Ларионов- моя рабочая совесть, мой камертон. Мы очень разные, и он меня видит из меня, не из себя. Как я –его.»
Жили вместе, но в брак не вступали, считая супружество пережитком прошлого. Такие были времена, всем хотелось перемен.
В 1909 году, с участием Гончаровой и Ларионова был создан авангардный союз художников “Бубновый валет”, среди которых были Казимир Малевич, Роберт Фальк, Иван Куликов, Александр Куприн и Петр Кончаловский. Эти художники стремились к новаторству в искусстве, экспериментировали с цветом, формой и композицией, опираясь на народное искусство и достижения европейского авангарда.
Картины, так не похожие на привычные классические полотна, вызывали скандал за скандалом, что привлекало, интриговало и делало их знаменитыми. В 1912 году перестает существовать «Бубновый валет», а Ларионов и Гончарова организовывают новое объединение, названное «Ослиный хвост». Название произошло от того, что кто-то из критиков написал, что картины художников «Бубнового валета» написаны ослиным хвостом.
Наталья Гончарова становится культовой личностью, у нее множество поклонников и подражателей. Богема двух столиц раскрашивает лица в «цвета Гончаровой», девушки облачаются в платья-рубашки, так любимые художницей. Неожиданно для себя она стала идолом для части молодежи, хотя близкие люди вспоминали ее как человека одержимого творчеством, совершенно равнодушного к одежде и своему внешнему виду, скромного и непритязательного в быту, а также застенчивому в общении.
Когда началась Первая мировая война, Ларионов ушел на фронт, а Наталья получила заказ от Сергея Дягилева, прославившегося своими «Русскими сезонами». Гончарова оформляла оперно-балетный спектакль «Золотой Петушок» по сказке А.Пушкина.
Спектакль произвел сенсацию в Париже, француженки нашили себе платьев, украшенных узорами Гончаровой.
Раненый на фронте Ларионов был демобилизован из армии и проведя несколько месяцев в госпитале присоединился к своей возлюбленной. Оформляют спектакли Дягилева уже вместе.
Перед революцией балет Дягилева отправляется на гастроли по Европе, художники едут с труппой, их помощь была необходима для установки декораций. Уезжали не на долго, оставив в своей мастерской эскизы, картины, холсты, кисти и краски. В Россию они никогда уже не вернуться. Хотя всю оставшуюся жизнь будут жить надеждой.
В 20-е годы осели в Париже, поселились в старом доме в центре города, комнаты превратили в мастерские. На первом этаже их дома находилось знаменитое на весь Париж кафе «Петит Сен- Бенуа», где и столовались художники, а также русские эмигранты и артисты «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Марина Цветаева познакомилась с Натальей Гончаровой в этом кафе. Цветаева сразу же решила написать книгу о двух Натальях Гончаровых – жене великого поэта и художнице. Но близкой дружбы не случилось, слишком была погружена в свою работу Наталья Сергеевна, слишком закрытым человеком она была.
Не все было гладко и в семейной жизни, семья распалась, в жизни Натальи появился другой человек, ставший на несколько лет ее секретарем, звали его Орест Розенфельд. Да и у Михаила Ларионова появилась муза Александра Томилина, которая была младше на двадцать лет. Жить и работать художники продолжали в одной квартире. Томилиной, или просто Шурочке, снимали квартиру в этом же доме.
Когда началась Вторая мировая война, художники приняли гражданство Франции, до этого отказываться от русского подданства не спешили, но тут медлить стало опасно. Если бы не Шурочка Томилина, то во время немецкой оккупации вполне могли бы умереть от голода, т.к. совершенно не были приспособлены к быту. А Шурочка, дочь купца, могла достать продукты, приготовить, разбиралась в ценах и умела заводить нужные знакомства. Художники звали ее не иначе как «наш добрый ангел».
После окончания войны продолжали много работать, брали учеников. В1950 году Михаила Ларионова разбил инсульт, парализовало правую строну, работать он не мог. У Натальи Сергеевны сильный артрит, держать кисть в руках она могла с трудом.
В 1955 году Наталья Гончарова и Михаил Ларионов сочетались законным браком. И дело тут было не в желании создать семью, просто брак давал законную возможность наследовать друг за другом. За время своей жизни они собрали бесценную коллекцию произведений искусств, в которую входили картины их друзей, гравюры, старинные книги и большой архив. Всю жизнь собирали и боялись, что после их смерти коллекция будет разорена и осядет в частных коллекциях. А ведь у них была общая мечта, отправить коллекцию в Москву, сохранить ее для своей Родины.
Михаил Ларионов пишет письма своим знакомым художникам, просьба одна, передать коллекцию в СССР.
«Раньше был болен я, почти семь лет, а теперь вот уже год как больна Наташа и может еле двигаться. А у нас собрано буквально на несколько миллионов франков старинных книг и гравюр, не говоря о картинах, которые теперь все покупают в музеи. Мы одни, у нас никого нет, мы работали, чтобы оставить все Родине. Как это сделать, не знаю, как переправить туда? Ателье и две квартиры завалены, и посредине лежим мы, я и Наталья Сергеевна….»
Ответов он не получал, не то боялись отвечать, не то писал не тем, но в то время не слишком жаловали представителей авангарда, такие работы долгие годы хранились в запасниках музея, где были недоступны даже для исследователей искусства. Да и не знакомы были соотечественники с творчеством Ларионова и Гончаровой, их отъезд за границу исключал возможность участия в выставках.
Наталья Сергеевна Гончарова умерла в 1962 году. Михаил Ларионов через год женился на Александре Томилиной, сделав ее единственной наследницей бесценной коллекции, которую по его завещанию она должна была передать в дар СССР. Самому Ларионову исполнить мечту вернуть картины в Россию не удалось, он умер в 1964 году.
Двадцать лет понадобилось Александре Клавдиевне Томилиной – Ларионовой, второй жене художника, для того, чтобы организовать передачу ценной коллекции в Третьяковскую галерею. До этого она организовывала выставки работ художников в Русском музеи и Третьяковской галереи. В 1989 году вся бесценная коллекция была принята в музей, а в Третьяковской галереи даже учрежден филиал – Музей Ларионова и Гончаровой.
А в завещании Александры Томилиной –Ларионовой была только одна просьба, похоронить в одной могиле с Ларионовым и Гончаровой на кладбище в пригороде Парижа Иври-сюр-Сен.
