Колдун Атли с раздражением поморщился при виде усмешки тяжелолобого Ультинари. Он отвернулся и некоторое время вглядывался в темноту, не обращая внимание на плывущие в ночном воздухе искры светлячков. Должно быть, он унесся мыслями туда, в Лантаду, из которой пришли дурные вести. Ультинари тем временем одной рукой звучно налил себе чая, осушил чашку одним глотком, затем наполнил кубок вином, снял с блюда жареную соню. Бывший филин принялся ее разделывать с помощью двух вилок.
-Да пусть простецы бьют нас в спину, как воробей дракона! – наконец отрывисто выдал сумрачный Атли, - сколько угодно пусть бьют! Нам сейчас главное справиться с Бешеным Ликаном, который прет через горы Заррит как по улице шествия! Как раздражает бездействие наших союзников! Горные ковены не оказывают никакого сопротивления князю Рену! На некоторых я особо рассчитывал… О ковене Летучей Мыши ходили слухи, что они владеют магией молнии и грозились вызвать камнепад…
-Но слухи оказались всего лишь слухами, - усмехнулся Ультинари. Атли скрипнул зубами:
-Мы им прислали деньги и продовольствие… как в прорубь бросили! Разбегаются от Рена как мыши! Или помогают перейти горы, дают проводников. Должен же быть способ...
-А чего ты хотел? – звякнул вилками Ультинари, - силы Ваграмона затухают. Той былой воинственности, с которой мы захватывали Дилинквар или Ортогон, уже нет. Мы слишком долгое время хорошо жили. Да и воевали большей частью армией ходячих. Или стрыгайями. Мы так зажрались, что больше ничего не хотим и ни к чему не стремимся. Все нам кажется бессмысленным. Защищать свою землю – тоже. Особенно если для этого надо… палец порезать.
При этом он продолжал уписывать соню. Глотнул из тяжелого неваграмонского кубка вина. Было видно, что еда доставляет ему достаточное удовольствие как нагулявшему охоту.
-Да ты никак рад этому? – нахмурил свои черные нервные брови Атли, - чего злорадствуешь? Рен рано или поздно перевалит Заррит и спустится на исконные земли Ваграмона! После этого тебе будет еще веселее?
Его собеседник жестом показал, что ему надо дожевать, прежде, чем заговорить, как будто в этой беседе не было напряжения.
-Ну как сказать, - ничуть не смутившись продолжил Ультинари, - я думаю о том, что Аахарн в каком-то смысле наше спасение. Он должен заставить нас встряхнуться, припомнить, какими мы были и должны быть. Нам полезно повоевать, чтобы вспомнить, как держать меч. Припомнить, каково это – лицом к лицу. Мы должны уцелеть. Мы можем позволить себе пустить кровь, но при этом мы не можем себе позволить выйти из этой схватки совсем обескровленными. Даже если мы победим, но при этом заплатим большую цену, мы все равно проиграем. Потому, что с Севера придет простец и возьмет нас тепленькими. Потому, что уж он-то воевать лицом к лицу умеет лучше нашего.
-Не слишком ли вы переоцениваете простецов, магистр Ультинари? – еще больше раздражаясь спросил Атли, - и не слишком ли вы недооцениваете опасность со стороны Аахарна? О чем мы говорим все эти ночи? Аахарн идет не на разграбление Ваграмона. Мы от него не откупимся ни малым золотом, ни большим. Он идет нас уничтожить. Он идет за нашим шкурами.
-И тем лучше для нас, - сказал Ультинари.
-Ты с ума сошел? – возмутился Атли.
Раэ был изумлен этими словами так, что забыл, чего ему надо бояться. Что нес этот магистр? Внезапно из темноты в павильон вошел еще один, скользнул бесшумно. Тот самый невысокий колдун с серебряными прядями в волосах и глубоким взглядом серых глаз, как бы обращенным внутрь себя, который диспутировал с Ронью Ро – Маутанвви Мотанавви. Его появление встретили как само собой разумеющееся, отметили лишь легкими кивками. Колдун опустился за стол, не глядя на собеседников, а Раэ даже не успел его испугаться. Через некоторое время он убедился, что и для этого колдуна он невидим.
-И чем же лучше? – негромко спросил Маутанвви, глядя как внутрь себя, а не на собеседников. Ультинари положил себе с блюда еще сонь, долил в кубок другого вина, смешав его с первым и, не прекращая жевать, продолжил, кратко прерываясь только для того, чтобы сделать глоток или снять кусок мяса с вилки.
-Лучше-лучше. Как я уже сказал, нам нужно встряхнуться. Рен сейчас идет через горы Заррит и пытается среди горных ковенов вербовать для себя союзников. Он всем дал понять: будешь сопротивляться – пойдешь под нож, как ковен Гелиотроп. Пропустишь войско через свои земли – можешь дальше дремать в своем замке и жить как жил. Поэтому он не свирепствует, вступает в переговоры, уступает в торгах, не трогает чужого, за поставки своим войскам платит золотом, обещает магистрам этих ковенов хоть луну с неба. И ему уступают. Зачем им всем складывать головы как несговорчивый ковен Гелиотроп? Не проще ли пропустить войска да еще что-то с этого получить? Войска пройдут под стенами твоего замка или даже сквозь него, а спокойная жизнь того или иного ковена не переменится. Что тебе какая-то империя, если ты на своем клочке земли на краю утеса –сам себе император? Ликаны пришли – ушли. Но как только Рен перейдет горы… о, это будет уже другой Рен. Он напомнит, что его не зря называют Бешеный Ликан. Он вспомнит, что он дал клятву вести войну с Ваграмоном вплоть до полного его изничтожения. Сейчас все шепотом передают только страсти по поводу одного ковена Гелиотропа, а потом таких историй будет очень много. И перед нашими сонными ваграмономцами встанет выбор или браться за оружие и сплачиваться, или пойти на алтари кровавых богов Аахарна. По одиночке или ковенами. И высшим колдунам, и младшим – всем без разбора.
-Чушь! Мы способны дать им отпор! – возмутился Атли.
-Я тоже так думаю, - сказал Ультинари, - мы еще не настолько обложились жиром, надеюсь, встряска будет своевременна. Придется снимать со стен ржавое оружие. Однако война будет идти на нашей земле. На нашей, а не на вражеской, как мы привыкли.
-Никогда такого не было, - проговорил Маутанвви.
-Все когда-то в первый раз, - сказал Ультинари, - и тут ничего мне поделаешь – заплыли мы жирком, заплыли. Наделали ошибок. Если кто-то еще помнит, как воевать, так это те, кого на голову разбили простецы на гландемских болотах.
И Маутанвви кивнул, смиряясь со словами колдуна-филина.
Атли изумленно посмотрел на седовласого колдуна:
-Маутанвви! Если об этом говорит Ультинари, это еще полбеды, но ты… неужели ты готов это принять? Мы не можем этого допустить! На нашей земле… все ковены ждут, что мы с помощью лича поднимем армии ходячих и отбросим Рена. К войне на нашей земле никто не готов.
-Не готовы значит, надо будет готовиться, разве у нас есть другой выход? – насмешливо спросил Ультинари.
Атли резко и неожиданно вскочил да так, что Раэ вздрогнул и мог бы тем самым привлечь внимание к себе, если бы резкое движение этого колдуна не заставило сморгнуть Маутанвви и уронить вилки Ультинари.
-Вот оно что! Вы уже заранее приняли подобный исход? Вот кому надо на самом деле встряхнуться! Мы вообще для чего тут собираемся? Разве не для того, чтобы найти другой выход? Должно быть какое-то оружие…
-Должно, но его нет, - сказал Ультинари, – те самые семикняжцы, которых я по-твоему переоцениваю, повытаскивали наши армии ходячих… из кого нам создавать новых?
Атли сел, но при этом стукнул кулаком по столу.
-Может, еще не поздно вторгнуться в Семикняжие… набрать пленных и сделать из них ходячих…
-Опять ты за свое! - Ультинари даже вилки бросил, - я же говорю – не захватим мы столько здоровых молодых мужчин на целые армии!
-Княжество Ондана еще уязвимо…
-Мы только распылим силы и потратим время, говорю я тебе! Туда надо будет направлять самые боеспособные войска, чтобы получить лишь пригоршню ходячих. Не стоит овчинка выделки. Все – хватит искать обходные пути. Выход у нас только один: вспоминать, как воюют живые. Вот оно твое чудо-оружие, которое ты ищешь.
-Нам надо думать, как Теро будет объяснять совету ковенов то, что у наши могильники пусты, - негромко сказал Маутанвви, - поднимется большая паника, и ее надо будет предотвратить.
-Вот об этом и надо подумать, - сказал Ультинари, рассеянно играя вилками, - а то они как наш Атли – не смогут принять всей правды и будут ныть и бездействовать…
-Мы это можем обнародовать только тогда, когда отнимем филактерию у этрарки, - поспешно сказал Маутанвви, предотварщая возмущенное высказывание Атли, - Если она поймет, что ее лич здесь никому не нужен, что она – никто, тогда она быстро предложится Аахарну. Тогда, на шабаше Солнцеворота, она так и сказала нашему Теро – или берите меня на службу или улечу с личем в Аахарн и буду служить вашим врагам.
-Знала, гадина, чем взять, - с отвращением сказал Атли. Ультинари прекратил есть. Внезапно посерьезнел:
-Уж у аахарнов этих войск лежит в могильниках предостаточно. Если ликаны поднимут их всех…
За столом после этих недоговоренных слов воцарилось тяжелое молчание, которое было пострашнее иных обсуждений.
-Теро мне говорил, что этрарка порой отпускает странные намеки… - вновь заговорил Ультинари, - возможно, она догадывается. А может, знает наверняка.
-Да кто ей это мог рассказать? – спросил Атли, - это знает узкий круг людей и никто не заинтересован…
-Ей об этом может рассказать разведка Семикняжия.
-Ну уж с ней-то она этрарка точно не хороводится, - усмехнулся Атли, - нет, не считай ее такой уж осведомленной.
-Ей это может рассказать разведка Аахарна, – тихо сказал Маутанвви, - она тоже знает, потому и вторглись в Лантаду. А она ой как заинтересована подбить к этрарке клинья.
-Я слежу, чтобы ни одна шавка из Аахарна к ней не приблизилась, - недовольно буркнул Атли, - а ваше дело – изъять у нее филактерию или обезвредить лича. Как, кстати, у вас с этим делом? Продвигается?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 231.
