-Пора бы нам признать, братья, что лич лишь меч, а главное – рука, которая держит этот меч, - сказал Ультинари, - не надо делать из лича большой беды. Надо обратить внимание на саму этрарку. Вот кого на самом деле нельзя недооценивать.
-Ее-то? – попытался отмахнуться Атли, но Маутанвви сделал останавливающий жест и кивком попросил Ультинари продолжить.
-Что-то с ней не то… Атли, мы доверили тебе выяснить ее прошлое.
-Да что там выяснять-то? – с раздражением сказал Атли, - обычная этрарская ведьмочка. Мать Виринея Гардаг, зачала девчонку на сеновале с каким-то скотником, не то конюхом…
-Атли! С каким-то? Не то с этим не то с тем? Так-то ты выполняешь столь серьезные поручения, которые тебе дает наш орден? Ты так же ответишь даже Мурони?
-Да что там расследовать? Это пустое занятие! Вы что, не знаете семейство Гардаг? Знаете. Ничего особенного. Обычные этрарские аристократы, в меру гонорливые, в меру туповатые.
-А скотник-отец? Всегда надо обращать первое внимание на тех, чье происхождение сложнее проследить!
-Еще и его родословную надо было вплоть до седьмого колена перебирать? Ну спасибо, Ультинари. Очень занятно тратить время на пустые хлопоты. У меня же, в отличие от вас, времени палата и делать нечего…
-Если сударь Ультинари говорит, что с ее происхождением что-то не то, значит он зря на ветер слов бросать не будет, - опять негромко сказал Маутанвви, - кто этот скотник, есть ли у него еще потомство, вы это проверили?
-Как я мог это проверить? Его сразу же спустили в мешке по течению, как только у юницы Виринеи Гардаг обнаружили живот. Если уж вам нужны подробности, то они тут напрашиваются сами: папаша этой этрарки был редкостный идиот, которому жить надоело. Вот и не подумал, с кем на сеновале барахтаться!
-Хоть скелет его осмотрели? – спросил Ультинари, - могила должна сохраниться, раз ясна его участь. Или ты, Атли, до этого не додумался?
-Да додумался, додумался, - раздраженно обрубил Атли, - да ничего я там не нашел! Обычный костяк. Не о чем говорить.
-И все-таки… такие способности, тут что-то есть еще, - пробормотал Маутанвви, - Алэ, да, Алэ должна что-то знать. Ведь она знала этрарку ребенком…
-Не говорит ничего внятного, - сказал Атли, - вы что, не знаете, какова Алэ в последнее время?
-Это все потому, что мы позволили этрарке запугать Алэ, - сказал Ультинари, резко откидываясь на спинку стула как это делают люди после того, как озвучили или услышали окончательно решение, - вот она и не говорит ничего вразумительного.
-А может, наложница Алэ с этраркой Мурчин заодно? – спросил Атли, - не может такого быть? Ведь если верить принцу Лаару, Алэ в Кнее была очень добра с Мурчин, как со своей дочерью.
-Мало ли что говорит этот мечтательный принц? – сказал Ультинари, - то, что было – то прошло. Отношения этрарки и наложницы не похожи на мирные. Если что-то мирное и было, то было в прошлом. Если бы Алэ захотела, то она бы после своего триумфального возращения в Ивартан позвала бы с собой Мурчин и ту самую ведьму, которая ее укрывала в Гландеме. Сделала бы их придворными дамами или как-то иначе устроила их судьбу. А она их просто бросила. Тебе самому докладывали, что приемная маменька Мурчин была сожжена, а ее саму одно время тоже считали сожженной. И я думаю, что подобная небрежность со сведениями говорит о том, что Алэ была безразлична их судьба. Иначе бы сама Алэ уточнила бы подробности, нашла и забрала бы себе хотя бы девчонку, раз уж та осталась в живых. Нет, Мурчин с ее былой подругой была ей больше не нужна. Думаю, на месте этрарки любой бы оскорбился и счел бы наложницу Алэ неблагодарной тварью.
-Тогда с чего этрарка подалась в ее фрейлины? –спросил Атли, - Теро предлагал ей любую должность, она могла с такой же легкостью, скажем, пойти во фрейлины к ее врагине и сопернице наложнице Байс. С чего она осталась при Алэ, раз на нее была столь обижена? – хмыкнул Атли.
-Думаю, этрарка с ней играла. Она склонна к балаганным выходкам, - раздумчиво сказа Ультинари, - начнем с того, что у нее была возможность подать о себе весточку Алэ, когда спаслась и выросла. Это не сложно. Писать письма она умеет. Но она не подавала никаких вестей и предпочитала быть в глазах Алэ сожженным прошлым. Когда же этрарка появилась в Ивартане, то тоже не поспешила дать понять ни наложнице Алэ, ни принцу Лаару, что она та самая Мурчин. У нее были встречи с Лааром и Алэ, и она себя не выдавала – встречалась с ними только в маске, возможно что… я рискнул бы предположить…
-Что же? – отрывисто спросил нетерпеливый Атли.
-Она рассчитывала на то, что они ее вообще не узнают. Хотела затеряться среди раздутого штата фрейлин Алэ. Наложница же половины своих людей не знает. Может, намеревалась открыться да не так, как открылась. В удобное для нее время и в подходящем месте. Мурчин спутала карты сама наложница Алэ. Не спросясь свою фрейлину, она покусилась на ее собственность: внесла любовника-простеца этрарки в жертвенные списки на новолуние. Вот вам, кстати, доказательство, что они не в сговоре. Тогда Мурчин пришла в такую ярость, что не смогла скрываться. Может, в изначальные планы у нее это не входило… Любопытно, о чем они говорили с Алэ перед отъездом, многое отдал, чтобы узнать… чтобы какая-то ведьма из этрарских болот таскала за волосы принцессу Ваграмона да еще отхлестала ее до крови по щекам… и чтобы Алэ после этого молчала и говорила обратное.... И это Алэ!
-Может, прекратите повторять без конца эту старую сказку? – возмутился Атли, - я не верю в то, что Мурчин била Алэ… просто та как обычно нахлесталась красного…. свалилась с постели...
-Уверен, что била, - сказал Ультинари, - как бы то ни отрицала Алэ, она вовсе не падала пьяная с постели… она была бита. Бита руками той, которую нянчила.
-И чтоб Мурчин за это ничего не было, - недоверчиво возразил Атли.
-То-то и оно - было, - сказал Ультинари, - Алэ как миленькая вручила ей приказ о помиловании ее полюбовника и… не смела даже пикнуть против Мурчин.
-И это – Алэ? – покачал головой Атли, - она бы…
«Да быть того не может», - подумалось Раэ, который тотчас припомнил спешный отъезд из Ивартана, похожий на бегство. Мурчин объясняла поспешность тем, что приказ о помиловании запаздывал…
-Я полагаю, - все так же негромко проговорил Маутанвви, - не столь важно, что Алэ знает о Мурчин, сколько то, что знает Мурчин об Алэ… Что это за крючок, который этрарка нашла на первую даму империи?
-Атли, - обратился Ультинари к собеседнику, - не я один этого говорю, просто допустите, что этот крючок существует? Он есть.
Атли с минуту тяжело молчал, затем проговорил:
-Алэ… что за дрянь она притащила за собой в Ивартан с гландемских болот? Будь проклят тот день, когда мы тебя позвали назад.
-Будь проклят тот день, когда мы решили, что она лишняя на этом свете и ее дитя тоже, - сказал Ультинари, - вот какую ошибку надо оплакивать.
-Да лучше бы она сгинула на этих болотах…
-А Мурони должен был после этого пригласить на ложе еще одну ведьму? Лаар - самый лучший выбор... и мы едва не совершили роковую ошибку, когда собирались его пустить под нож...
-А давайте не будем сейчас об этом, - сказал пресекающе Маутанвви, - кажется, мы уговорились, что не будем упоминать о нашей прежней ошибке. Да, мы были неправы, когда решили ее устранить. Мы это уже обсудили, пожалели, позлорадствовали над собой и успели исправить.
-Исправить или сделать новую? – процедил сквозь зубы Атли, - Алэ вернулась не та, что бежала из Ивартана молоденькой девочкой с младенцем на руках. Вернулось чудовище…
-А чего мы хотели? – сказал Ультинари, - жизнь ее расплавила и отлила в новую форму. Такие трудности и впрямь способны закалить и из мокрой курицы сделать чудовище.
-Я не об этом, - отмахнулся Атли, - пускай вернулось чудовище, пускай поквиталось с теми, кто по нашему попущению собирался пустить под нож ее и сына – это все понятно. Но меня настораживает другое. Она снова изменилась. После железной Алэ она превратилась в кисель. А после того, как появилась этрарка, так и вовсе боится слово поперек ей сказать. А ведь всех подробностей жизни Алэ в Гландеме мы не знаем! Какая-то этрарка знает, за какие веревки ее дергать, а мы нет. Вас это не раздражает?
-Я вам сам говорил, что надо больше узнать об этрарке, а вы мне что? «Ничего особенного?» Крючок на Алэ – это ерунда по сравнению наличия крючка на лича Эне!
-Может, мы совершаем ошибку, что собираемся в ее покоях? – подал голос Маутанвви.
-Э, нет, - сказал Ультинари, - этрарка должна понимать, кто на самом деле хозяин Ваграмона и стоит за канцлером. От кого она тут зависит. Да, у нее лич, но власть – у нас. И мы ее не боимся. Захотим - среди ночи из дома выставим. И мотайся где хочешь с хорошей миной при плохой игре. Если мы ей не будем напоминать, где ее место, она сядет нам на головы.
-Она будет пытаться подслушать, - сказал Маутанвви.
-Ни одного ведьминского ока не видел, ни одного сильфа, - сказал Ультинари, - и не увижу... она не осмелится.
И Ультинари осушил залпом кубок с вином. Раэ поймал себя на том, что стоит остолбенев и все еще размышляет над тем, что сказал колдун – врет он, что ли, по поводу того, будто Мурчин столь быстро и легко получила приказ о его помиловании, или говорит правду? Если ведьма получила его приказ сразу, из рук Алэ, то отчего она так спешно покидала Ивартан? Может, ему и думать об этом не стоило? Вон, над загадками Мурчин ломали голову сильные мира сего, куда уж ему!
Продолжение следует Ведьма и охотник. Неомения. Глава 232.
