Друзья!
- Ну, когда-то же они вернутся? Так?
Директор спортивного стрелкового клуба, пожилой мужчина с тщательно подправленными седыми усиками, немного наивным взглядом все еще совсем по-детски широко в мир распахнутых пускай и изрядно потускневших уже глаз и слишком уж энергичной жестикуляцией, в запале упрямствует и упирается перед нами, недружным кружком вразнобой переминающимися с ноги на ногу вокруг него волей случая сведенных в этот день и час вместе слишком разных людей.
Спортивные костюмы и непритязательные и неприметные джинсы и футболки, рабочий камуфляж и, даже, летнее легкое платьице, одиноким пятном разбавляющее наш мужской "перекур". Да, "девочка" тоже в этой компании имеется. Как это ни странно и ни удивительно. И на первый и на все последующие взгляды тоже. Приехали-то сюда люди на прохождение пятилетнего минимума на владение оружием. И чего, спрашивается, делать здесь весьма и весьма условной этой "девочке", внешне, по возрасту, по с престижными номерами белоснежному ее лексусу и, в особенности, по с придыханием в кулуарах тем же многоопытным директором озвученному, откровенно набивая цену своему провинциальному учебному центру, "а вот у нас еще девушка из Администрации сдавать будет", от той самой девочки предельно далекой?
Ну, видимо такое сейчас время. Непростое. Такое время, когда явно и очевидно ни при каких раскладах и ни в каком виде в окопы-траншеи не планирующие для себя из своих "лексусов" и "администраций" перемещаться "девочки", ровно в той же самой степени далекие от увлечений тирами-охотами, что и от блиндажей-укрытий, они гораздо отчетливее всех нас, остальных-прочих, рядовых и терпеливо телевизору и лидеру национальному внимающих, понимают и осознают, что ружьишко в благоустроенном их коттедже нынче вещь не просто нужная, а необходимая крайне. Больше даже, чем тот же "лексус". Патрончики в ствол, оружие под кроватку. И сон тогда как-то сразу спокойнее. И нервы целее.
Да. Вот так.
А мы, все остальные-прочие, разношерстная и разномастная компания слишком уж друг от друга отличающихся мужиков, мы чего? Мы ничего. Тоже. Кому на охоту все еще хочется и можется побегать. Кто-то, вон, в ВОХРовские стрелки собрался от провинциального тотального безденежья податься или в охранники ЧОПовские. Ну а кто-то, совсем как та самая "девочка" "из Администрации", тоже здесь ровно по тем же самым, что и она, соображениям. Чтобы спать укладываясь в своем уютном и благоустроенном коттедже на вполне законных основаниях в прикроватной тумбочке держать "травмат". На всякий случай. Душу грея и нервы успокаивая этим лучше гораздо даже проверенного уже годами стаканчика вискаря или бокальчика коньячку на сон грядущий.
- Не, я себе так вижу, что чего-то должно поменяться! Вот, смотрите. У меня ЧОП. И работенка имеется для охранников. Скорее даже - сторожей. А людей днем с огнем не сыщешь. Да зарплата небогатая. Ну, так, и делать там ничего вообще не нужно. Сутки через трое! Отсидел-отбогодулил и в конце месяца вот тебе пятнадцать рублей на руки!
Мы все, вокруг директора клуба за "перекуром" последние минуты перед началом тестирования уныло коротающие, понимающе, кто - ехидно, а кто - раздраженно, улыбаемся. Общий настрой предельно четко выражает пожилой уже худощавый мужчина, по мягкой своей походке, стелющейся и неторопливой, явно завзятый охотник, от нынешних всех этих "офисов" и "менеджеров-консультантов" предельно далекий:
- Пятнадцать тысяч? И чего это сейчас? Три раза за продуктами в магазин сходить? Смеетесь что ли?
Но директор даже и не думал, как тут же немедленно и выясняется, смеяться. Ничуть не сбиваясь с уверенного своего тона, все так же напористо и веско продолжает он гвоздить и припечатывать буйным цветом, по его словам, расцвевшее вокруг и лентяйство и лодырничание:
- Ну, да, для молодого парня с руками и головой, пятнадцать рублей - это, конечно же, ни о чем. Так и работа эта для пенсионеров скорее. Двадцать пять - пенсия. Плюс моих пятнадцать. Итого - сороковник. Уже жить можно, так, нет? Но не идут же! Никого теперь не сыскать! Я больше скажу, вон, на железную дорогу стрелки-охранники требуются. Шестьдесят тысяч! И тоже, ведь, нету никого. И в ментовке некомплект. Из двадцати по штату положенных городу участковых в наличии два только! А вообще порядка двухсот вакансий прямо сейчас - от водителя до ДПСника и следаков даже! Говорят, мол, позабирали всех в окопы. А я считаю, что народ просто разленился, работать совсем никто не хочет!
Седые усики его некрасиво топорщатся. Капельки испарины над верхней губой. Упрямо сжатые побелевшие костяшки тощих кулаков. Пальцы, всем своим видом очевидно признающиеся в своей гораздо большей привычности к чашечке услужливо заваренного секретаршей кофе, нежели чем к цевью карабина того самого охранника-сторожа, кому и делать "ничего не нужно", а целых пятнадцать тысяч при этом как с куста!
- А, вот, вернутся ребята оттуда, и что-то должно поменяться! Обязательно изменится!
Мы, остальные все, молча смотрим себе под ноги, не имея ни сил, ни желания объяснять пожилому уже человеку вещи, для нас выглядящие очевидными предельно. И про возвращение. И про перемены. Хотя, нет. Не все. Вон, не выдерживает похоже тот же самый "охотник", поймавший наконец паузу в директорской бесконечной и слишком уж экспрессивной тираде будто юркую белку в прорезь прицела, надежно и хватко, и лепящий наотмашь:
- Да ничего не изменится! Н-И-Ч-Е-Г-О! Все, как и раньше было, как сейчас есть, так и дальше будет! И с работой и с зарплатами! Вон, как у вас в ЧОПе, пятнадцать рублей для сторожа. Даже хуже еще. И было это все уже не раз и не два. И с "афганцами". И с "чеченцами". Вот так!
На какое-то мгновение повисает неловкая тишина, чтобы буквально через пару секунд взорваться уже едва ли не всеобщим, на разный лад и по стихийным группкам разбившись, и гам и галдеж. Кто-то цитирует Владимира Владимировича. Кто-то вспоминает про льготы обещанные и внушительные цифры контрактных окладов из рекламных листовок. Кто-то умудренно и скептически пожимает плечами, дескать, ну да, ну да, слышали такое уже не раз, мол, сыр бесплатный только в мышеловке.
И в этот момент появляется та, которую собственно и дожидались все мы, стоя на крылечке стрелкового клуба и "перекуривая" под разглагольствования директора. Капитан из местного ЛРО, девушка в ладно сидящем форменном пятнистом комбинезоне. Ну, что же, пора двигаться на сдачу теста. Сперва удачливо оттыцкать пальцем в правильные варианты ответов, сколько же там стволов разрешено иметь в наличии законодательством и при каких условиях возможно отстреливаться от женщин, инвалидов и несовершеннолетних. Ну а потом, на десерт, в тир. Всему свое и время и место.
А когда-то, ведь, вернутся ребята. Ну, вернутся и что? Дороги от этого сразу отремонтируются? Мосты починятся и построятся? Работы больше станет, а зарплаты будет хватать не только на пару походов за продуктами в магазин? Не знаю, не знаю. Возлагать надежды на изменение к лучшему жизни здесь на тех, кто сейчас там, - как-то это инфантильно, не находите? Нет?
Берегите себя!
С искренним уважением,
Я
P.S. "Солнце мое, взгляни на меня":
