Раэ вскарабкался по стене в окно комнатки, которую ему отвела Мурчин в замке Лэ. Оно было закрыто изнутри ставнями на цепочку, но это не было серьезным препятствием: Сардер догадался проникнуть в щель между створками и выдернул ее. В комнате по-прежнему на табурете стояла клетка с обезьяной, которая спала, свернувшись клубком, на самом дне, и даже ухом не повела тогда, когда вокруг клетки сделал кружок Сардер. А Вениса еле-еле слышно предупреждающе присвистнула: и впрямь не стоило будить эту зверюшку стрекотанием крыл. Вдруг она поднимет шум и привлечет внимание сильфов, а то и кого-то из прислуги? Раэ постарался не звякнуть цепочкой, когда надевал ее назад на ставню - а ну как поднимется ветер и начнет ею хлопать? Тогда сюда заглянет какая-нибудь служанка и задастся вопросом, почему окно оказалось открытым. Впрочем, как некоторое время спустя убедился Раэ, в покоях ведьмы было тихо и безлюдно. Почти что вся прислуга была отослана, а присутствия сильфов не ощущалось: нигде не колебались занавеси, никто не передвигал предметы, и, хотя Раэ шел по темноте и молился про себя, никаких течений по полу он не ощущал. На память пришли слова Лаара о том, что тайное сборище в покоях Мурчин предпочитает, чтобы сильфы рядом не крутились.
Раэ пробрался через пустые покои, а затем ему пришлось пересечь зимний сад, где на постели под прозрачным пологом отдыхала Наравах. Ну, как отдыхала – играла в нарды с какой-то ведьмочкой-служанкой, разложив доску прямо на постели. Над ними зависал небольшой тусклый шарик света. Как догадался Раэ, младшая ведьма-служанка нуждалась в таком освещении. Наравах мучилась на возлежании последние дни и, судя по беспорядку на простынях, не ожидала, что в эти часы ее может навестить какой-нибудь посетитель, который запоздал нанести Мурчин визит. Наверное, у ведьмы в апартаментах покоев Лэ уже все поперебывали.
Альвы успели занырнуть в душистые кусты зимнего сада и притушить огоньки так, чтобы их не было видно, однако и они, и Раэ несколько нашумели, отвлекли Наравах и служанку от игры, заставили вслушаться в ночную темноту.
-Пойди проверь, нет ли кого в гостиной, - устало вздохнула Наравах, оправила на себе чепец и подобрала с постели плотную маску, - и если получится, попроси их не заглядывать. Если у них есть подарок, пусть оставят его в гостиной.
Служанка неохотно оставила игру и покинула зимний сад. Охотник-невидимка бесшумно пересек открытое пространство и проследил, как Вениса следом провела пятерых альвов под кроватью, затем малыши один за другим проворно занырнули в ближнюю от постели клумбу, откуда Наравах не могла бы их увидеть, даже если бы повернула голову в ту сторону. А после она и вовсе отвлеклась на вернувшуюся служанку, которая несколько удивленно, но не без удовольствия доложила наперснице Мурчин, что никого в гостиной не оказалось.
-Как неудобно без сильфов, - вздохнула Наравах и тотчас забыла, загремев стаканом с костями для нард, - мой ход!
Так Раэ и альвы пробрались к комнате без дверей, спрятавшись от единственных глаз в покоях, и охотник разжал кулак, на котором лежал крохотный кусок мела. Малыши, конечно, пробрались вслед за Раэ, но были удивлены тем, куда тот их привел.
«Вот уж не знаю, последуете ли вы за мной», - сказал им мысленно Раэ и, не совсем уверенный в том, что делает, начертил мелом на стене небольшую дверь, чтобы можно было проползти в нее на четвереньках. В тот миг он казался себе в некоторой степени сумасшедшим – что он вообще делает? Маленький он, что ли, так баловаться? Альвы при виде того, чем занимается Раэ, еле слышно посвистывали. Им тоже было не все понятно. Некоторое время охотник наблюдал на стене неровный очерк, а потом у него резко кольнуло под грудиной и… через некоторое время и он, и зацвиркавшие от удивления альвы наблюдали, как вместо стены на очеркнутом месте образовалась пустота. Охотник испуганно посмотрел на малышей. А ну как они увидят это колдовство, и тогда уж точно развернутся и улетят от Раэ?
Но Сардер первый сунулся в проем, залетел в него, и оттуда призывно цвиркнул. Раэ вполз на четвереньках, а следом за ним занырнули остальные альвы. После этого он поднялся в полный рост, альвы засветили хвостики, и охотник перевел дух в пустой комнате, на стене которой висела маппа, похожая на круглое зеркало, повернутое внешней стороной к стене.
Огоньки пятерых альвов осветили пустую внутренность комнаты.
«Ну, вот я и тут, - сказал сам себе Раэ, - а дальше что?»
Он неуверенно подступился к висевшей на стене карте. Все. Его план дальше этого момента не шел, в чем он накануне честно признался Моди. Если маппой нельзя пользоваться без магии, то она была в руках Раэ всего лишь круглым бесполезным подносом. И если до того, как сюда попасть, Раэ надеялся, что сообразит на месте, что делать с артефактом, то сейчас эта надежда стала стремительно таять. Он даже себя обругал – а на что он рассчитывал? Вот, висит, поблескивает неясным бронзовым рисунком. Что с ней делать? Постучать по ней пальцем? И только-то?
«Снять со стены и утащить», – решил Раэ, перевел взгляд на обрисованное волшебным мелом отверстие. Протащит? Но он к своей досаде обнаружил, что от созданного лаза не осталось и следа, словно его и вовсе не бывало! Как же быстро исчез выход! Ну-ну… Надо учесть, когда Раэ придется рисовать другой. Что ж, тогда он нарисует его с учетом того, что должен протащить через него маппу.
Тут-то охотник обнаружил еще одно досадное обстоятельство: маппа не отрывалась от стены! Раэ ухватился за ее гладкие холодные края и попытался сдернуть, но она как приросла! Она настолько прочно держалась в стене, словно Мурчин ее туда вмуровала! Пришлось в бессилии опустить руки. С минуту Раэ стоял под картой, пытаясь примириться с тем, что у него не получилось. Легко сказать «не получится – не отчаивайся!» А тут… Он перевел взгляд на малышей, которые летали вокруг этого большого зеркала-щита и обсуждали, что это такое.
-Эх, малыши, кажется, я зря прибегнул колдовским штучкам. Мараюсь о них и рискую зря… вы, наверное, меня теперь вообще идиотом считаете.
И на что он, дурень, рассчитывал? Еще чуть-чуть постояв, Раэ принужденно признался сам себе, что он уповал на прозрение Хетте. Вот дурень! Ведь даже сам Хетте говорил ему, что не все то, что он предскажет, может пойти на пользу! И разве его самого, охотника, не предупреждали в Цитадели, что на прорицания колдунов полагаться не стоит? Дурень! Дурень! Трижды дурень!
Пока он ругал сам себя, то упустил из внимания альвов. А тем временем, к его удивлению Вениса уселась на край маппы, свесила хвостик и что-то зацвиркала, обращаясь к своей стайке. Расстроенный Раэ не сразу заметил, что после этого цвирканья все малыши повернули головушки к Златоискру, который реял в воздухе и почесывал лапками у себя за ушами. Альв с огоньком, подобным ночному звездному небу, вопросительно пискнул. Вениса что-то ему пропищала и показала лапками. Остальные альвы стали переглядываться, Сардер засвистел и стал летать вокруг Златоискра. Тот что-то понял из объяснений своих друзей и стал наворачивать в воздухе над маппой небольшие обороты, только быстро-быстро, отчего превратился в воздухе в один синий круг, словно и не был альвом. Вениса одобрительно защебетала, остальные альвы разлетелись в разные стороны, и… маппа словно раскрылась, откинулась от стены, как круглая ставня или крышка люка, повисла в воздухе под восторженный писк малышей. Златоискр остановился и, довольный, завис над раскрывшейся картой.
Через некоторое время Раэ с замершим сердцем обозревал развернувшуюся перед ним картину. Нет, она не увеличивалась в размерах, как под пассами Мурчин, но зато охотник мог ее обозреть одним взглядом. Вот они, эти семь поясов, которыми хвасталась ведьма! Взгляд Раэ метался от ориентира к ориентиру. Кнея… в этой Кнее, наверное, чего только не было! Вот горы, очень приметные горы – взять хотя бы вон ту, могучую, с двумя гранеными заснеженными вершинами. Вот озеро и еще одно… и две реки, пересекавшие Кнею.. как такое возможно? Вот дремучий лес, в котором не видно просек… то тут, то там крохотными огоньками мелькали порталы… Кнея была огромна! Раэ не понял, что дрожит при виде нескольких замков, черневших на склонах лесистых гор… а вот взмыл так внезапно, что заставил вздрогнуть, гейзер на осыпанной пеплом проплешине среди лесов… Это ж какой величины гейзер, если его так видно? А… как определить протяженность? По дому в сердце Кнеи. Да, по дому в сердце Кнеи. Уж эту-то местность Раэ хорошо знал… Только вот где этот дом? Понятно, что в середине, но почему его не видно? Может, это и не Кнея вовсе? Может, он ошибается?
Раэ с минуту разглядывал места, а потом с ужасом сообразил, почему он их не узнает! Вот он, вот он этот дом! С льняное зернышко величиной. Вот он, вот он этот умирающий лес, в котором охотился Раэ. Между двумя его пальцами поместится… Если присмотреться, то можно найти ту проплешину из повилики, где он воевал с костяным драконом. С ноготь мизинца величиной…
-Отлично! Отлично! – дрожа от потрясения пробормотал Раэ и измерил с помощью фаланги мизинца путь от этой проплешины до зернышка-дома. Когда он соберется с мыслями, то вспомнит протяженность пути от кармана до дома…Так, а теперь отмерить саму карту… четыре локтя Раэ… А теперь границы… где, с какой стороны Аэлиа Геа?
Раэ поискал и нашел то место, где граница Кнеи совпадала с кладкой, игрушечной разрушенной стенкой. Для этого ему пришлось взять на руку Сардера с его огоньком, самым ярким из всей пятерки, и кропотливо обогнуть карту. Нашел! Узнал! На карте даже виднелся кусочек просеки, которой он с парнями тогда шел к этому городу… тоненькой паутинкой… Отлично! А теперь по краям… по краям… Раэ обошел внешнюю границу и высмотрел рядом с ней три приметных ориентира, которые попытался накрепко запомнить – озерко, похожее на след от лапы колосса, красноватые куэсты по другую сторону, приличную котловину с третьей стороны, заросшую лесом. Запомнит! Запомнит! Запомнит! А когда еще и мыслями соберется, то сориентируется по странам света…
Раэ несколько раз посмотрел и несколько раз зажмурил глаза. Все, он теперь в лишний раз боялся посмотреть на карту, чтобы лишние подробности не помешали, не вытеснили из головы главное. Его сердце бешено колотилось. Да! Да! То, что он узнал, теперь ему пригодится!
-Все! – выдохнул Раэ, - теперь… теперь как… назад?
Он толкнул карту в воздухе, хотя до этого боялся к ней докоснуться. Вениса поняла, цвиркнула, и Златоискр снова закружился над картой. Маппа поплыла вверх, повела себя как крышка люка, которая сама собой встала на место.
Раэ только тогда обнаружил, что аж вспотел от волнения. И только тогда перевел дух.
-Ну что, ребята. – прошептал он, - день прожит не зря!
Он взялся за мел во взмокшей ладони. Не густо. Разведке он точно ничего не оставит. Теперь перед ним встал выбор. Моди говорил, что тайное сборище обычно заседает в саду, где пахнет горьким миндалем, а это означало, что они там, где цветет луноцвет… Надо ли ему туда идти? Ведь он и так добыл достаточные сведения. Может, ему не стоит больше рисковать? С минуту альвы с изумлением наблюдали за Раэ, который в замешательстве стоял в мелом в руке. На какой стене рисовать дверь? На той, что выходит во внешние покои или во внутренний дворик?
«А что я принцу Лаару скажу?» - подумал тогда Раэ. Да, пожалуй, следует узнать, кто там собирается в этом дворе. Тогда Раэ принести те сведения, которые помогут угомонить принца. Простой ложью тут уже не отделаешься…
И Раэ начертал на стене, выходящей в сад небольшую дверь, в которую мог пробраться на четвереньках…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 289.
