Глава 95
Полина
Неспешными шагами идём с Алёшей по парку. Хорошо, тепло. Сверчки стрекочут в траве. Дышится легко и свободно. Особенно после хорошей новости.
– Тебе завтра на работу. Ничего, что ты ещё не спишь? Я целый месяц свободна, так что рада погулять ночью.
– Быстро ты смирилась, – улыбается Алёша. – Даже нашла что-то хорошее в отстранении.
– Я весь месяц буду искать в этом хорошие стороны.
– Тогда забот у меня прибавится. Придётся развлекать безработную девушку.
– А ты не хочешь?
– Конечно, хочу.
Беру Алёшину ладонь двумя руками и говорю:
– А теперь можешь рассказать вторую хорошую новость. Мне не терпится её услышать.
– Скажу позже. Хочу, чтобы ты помучилась.
– М-м-м?!
Смеётся, мой хороший. Мой Алёша.
***
Дмитрий
Можно пить. Можно не пить. Но если первое, то лучше со льдом. Кладу в напиток три кубика. Пусть послабее, зато растяну удовольствие. Слышу, как открывается дверь, входит Веня.
– Рано ты дома.
– Привет.
– Жалуйся, а сколько влезет, лучше дома места нет, – и усаживается напротив за барную стойку. Есть у меня такая на кухне, очень удобно: не торчать, как обычно, за столом. А общаться, попивая что-то вкусное.
– Раз уж не могу от тебя избавиться, буду радоваться твоей компании, – ставлю перед ним стакан и наливаю. – А где Феоктистова?
– Она поехала к себе. Ремонт уже закончен, – сообщает Веня.
– Ясно, – говорю спокойно, хотя внутри всё прыгает от радости. Наконец-то!
– Слышал, что-то случилось? Полине непросто, наверное.
– Доктор Озерова сильная, она с умом проведёт этот месяц. Может, ей это будет даже на пользу.
– Как тебе угораздило влюбиться в девушку Макарова? – прищуривается Веня.
– Не знаю, – пожимаю плечами и усмехаюсь.
– Эй, найди другую. Я просмотрю всех знакомых девушек и выберу для тебя самую красивую! – улыбается Веня.
– Забудь. Я давно уже не испытывал такого.
– Согласен, любовь сложно найти. Так сильно влюбился?
– Дядя. Ты же знаешь, как сильно я ненавижу политику.
– Знаю. Я тоже ненавижу.
– Но сейчас я даже думаю о том, чтобы войти в совет директоров, – признаюсь собеседнику.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы ей пришлось проходить через это снова.
– Макаров о ней позаботится.
Вместо ответа протягиваю ему фужер. Чокаемся без тоста.
***
Наша прогулка продолжается на берегу Финского залива. После того, как прогулялись, Алёша неожиданно предложил поехать туда и порыбачить. Мне эта идея показалась интересной. Спокойное Балтийское море – редкость, и сегодня оно мирно плещется под яркой луной. Мы сидим на берегу, закинув удочки. Не думаю, что сможем рыбу поймать, но это и неважно.
– Когда мы с отцом рыбачили, я хотел вернуться домой, – вспоминает Алёша.
– Потому что не мог поймать рыбу?
– Просто ненавижу долго сидеть. Это не моё. Меня это бесит. Но сейчас мне нравится сидеть здесь и ничего не делать. Понимаю, почему отец любил рыбалку.
– Почему люди начинают понимать друг друга лишь после расставания? – задаюсь вопросом. Обстановка, свежий ветерок, – всё настраивает на философский лад.
– Будь добр к людям, пока они ещё не ушли. Цени меня, пока я рядом, – говорит Алёша и улыбается.
– Слушаюсь.
– Вторая хорошая новость. Доктор Борисенко предложил сделку.
– Что он хочет в обмен на записи анестезиолога? – спрашиваю.
– Я предложил альтернативу вместо того, чтобы согласиться. Жду, пока он всё обдумает и примет решение.
– Если он откажется, я заставлю его сказать «да».
– Я обо всём позабочусь. А ты… Просто жди, пока я получу записи анестезиолога, предъявлю их главврачу Новосельцеву и заставлю его извиняться, и помогу тебе забыть об этом.
Эта новость пробудила воспоминания. Снова сердце стучит неспокойно. Встаю и, чтобы привести себя в порядок, ухожу вдоль берега. Алёша скоро догоняет меня. Останавливает.
– Твоя бабушка встала предо мной на колени, умоляя позаботиться о тебе. Если бы я мог сейчас увидеть её, я бы спросил, справлюсь ли?
– Справишься.
Алёша достаёт из кармана какой-то предмет. Протягивает и раскрывает ладонь.
– Знаешь, что это?
Конечно, узнаю.
– Он всегда висел на твоей сумке.
– Этот брелок всегда был со мной до аварии. Мои родители не должны были умереть. Из-за других были испорчены лучшие годы жизни. Тогда я хотел уничтожить весь мир. Моя семья была счастливой.
– Мы с бабушкой тоже были счастливы, пока она не решилась на операцию.
– Я не верю в завтрашний день. Только это мгновение имеет значение. Потому что завтра мы можем умереть, – говорит Алёша, пристально глядя мне в глаза. – Бабушка хотела, чтобы ты жила счастливо. Не отказывалась от сегодняшнего дня ради правды о её смерти.
– Это смысл всей моей жизни, – говорю ему.
– Знаю. И поэтому пытаюсь тебе помочь. Твоя война почти закончилась.
Вздыхаю. Алёша берёт меня за руку. Идём обратно.
***
Антон
Потирая левый глаз, который по-прежнему покоя не даёт, Милосердов дошёл до регистратуры.
– А, это ты? – встретил его Максим с улыбкой.
– Привет. Ты уже закончил перевязку?
– Да, закончил.
– Я могу помочь? Мне скучно до ужаса.
– Энергия вернулась к тебе всего за день? – интересуется Подберёзовиков. – Но лучше отдохни.
Антон кладёт руки на стойку, сверху голову и смотрит на Парфёнова, который что-то изучает в мониторе.
– Начальник, есть работа для меня?
– Нет, – хмуро отвечает Костя и уходит.
– Что это с ним? – спросил Милосердов Максима.
– Не знаю. Он себя странно ведёт с тех пор, как увидел твой снимок КТ.
У Антона вибрирует телефон. Это Макаров. Вызывает к себе в кабинет.
– Значит, тот снимок МРТ, что ты мне показывал, был твоим? – спрашивает младшего коллегу.
– Да.
– Нужна операция. Опухоль оказывает давление на второй и третий черепные нервы. Так что во время операции мы не будем рисковать.
– Алексей Петрович, а если что-то пойдёт не так, я больше не смогу работать хирургом?
– Не думай о плохом, – успокаивает Макаров.
Снова звонок. На этот раз Жильцов. И тоже к себе вызывает.
– Необходимая операция, – говорит Дмитрий, когда Антон оказывается в его кабинете.
– Да.
– Мы используем метод полного удаления.
– Если во время операции нервы будут повреждены, моё зрение или упадёт, или я лишусь его совсем?
– Симптомов диплопии не было, так что всё будет нормально, – ответил Жильцов. – У меня плотный график, но я найду время на этой неделе. Можем провести операцию ночью. Скажи, когда тебе будет удобно.
Антон крепко задумался. Ну, и кому сказать «да»? Макарову или Жильцову? Постоял в коридоре. Посмотрел на таблички на дверях кабинетов. Увидел фамилию «Артамонов», вздохнул и постучал туда. Олег Павлович встретил коллегу радушно. Попросил секретаря принести чай.
– Я видел твой снимок, – сказал завотделением. – Тебе нужна операция. Думаю, субтотальное удаление будет лучше полного.
– Вы ведь не сами будете оперировать?
– Хочешь, чтобы я?
– Нет. Но это... Я и хотел с вами обсудить.
***
Алексей Петрович
Из кабинета звоню Борисенко.
– Вы обо всём подумали?
– Вы не очень-то терпеливы, – усмехается Марат Борисович.
– Чем скорее решим, тем лучше. И будет лучше, если я вас подтолкну.
– С должностью не получается?
– Не получится.
– Тогда мне нужно ещё время. Я все ещё могу обратиться к главврачу Новосельцеву.
– Конечно, внимательно обдумайте решение. Оно повлияет на следующие ваши 20 лет.
Прекращаю разговор. Наглый тип этот Борисенко. Запросил ни много ни мало, а повышение до заместителя главного врача в обмен на записи анестезиолога. Вот только устроить я этого ему не смогу. Не хочу потому что. Иметь такого типа в руководстве больницы – этого только не хватало! Я не враг нашему медучреждению и себе, уж коли половина этого бизнеса мне принадлежит.
***
Константин
– Я выжат как лимон, – устало сказал Парфёнов, вернувшись в регистратуру.
– Ты много трудишься, – поддержал Олег.
Стало не до светской болтовни. Подошёл Жильцов:
– Костя. Запланируй операцию Антона.
– Хорошо.
– Алексей Петрович уже попросил нас это сделать, – подал голос Расторгуев.
– Правда? – удивился Парфёнов.
– Что? Не сказал ему, что я оперирую? – нахмурился Жильцов.
– Он дал указание, как только увидел снимок МРТ Милосердова, – сообщил Олег. – И я думал, вы всё уже обсудили.
Жильцов вздохнул.
– Хорошо, – и сразу ушёл.
– Кажется, с операцией доктора Милосердова вышла накладка, – сказала Маша. – А где, кстати, он сам? В палате его нет.
Парфёнов и Расторгуев удивлённо переглянулись. Отправились на поиски. Костя нашёл пропавшего пациента первым. Тот с интересом изучал что-то на компьютере в ординаторской. Заметил Антона, посмотрел на него, развернулся и быстро хотел уйти.
– Костя! Ты почему меня избегаешь? – окликнул Милосердов.
Парфёнов остановился.
– Я тебя не избегаю.
– Тебя не было, когда я очнулся.
– Прости. Я столько бил тебя по голове… – Костя отвёл стыдливый взгляд.
– Да глупости, и вы это знаете. Вы же врач, – усмехнулся Антон.
– Мой Антошка! Вот ты где! Чем занят? – радостно спросил Максим, входя.
– Искал кое-что об операции.
– И кого же ты выберешь? Макарова или Жильцова?
– Смотрите, как оживился, – вредным тоном заметил, глянув на него, Костя. – В его операции нет ничего такого. – Так кто займётся операцией Антона?
Расторгуев и Подберёзовиков отвели взгляды.
– Мне не нравится, ребята, когда вы такие серьёзные, – сказал им Милосердов. – Кто будет ассистентом на операции? Поднимите руку!
Стоящие перед ним трое ординаторов снова стали возить взглядами по полу.
– Ребята, вы раните мои чувства. Другие врачи в очередь на мою операцию выстраиваются. Да что с вами такое? – усмехнулся Антон.
– Как мы можем побрить тебе голову? – первым не выдержал Костя.
– Ну, я и сам это сделать могу.
– Ты всегда в своём стиле, – сказал Расторгуев, примиряя всех. – Как бы на тебя ни ворчали, – протянул руку и пошурудил рыжие вихры Антона.
– Я не могу идти в операционную, потому что работаю только второй год. Прости, – потрепал его по плечу Максим.
– Я… я… прости, – только и смог из себя выдавить Парфёнов. Тут же ушёл.
– Он такой глупый, – с широкой улыбкой прошептал ему вслед Милосердов. Всё потому, что заметил: под личиной строгого начальника у Кости скрывается ранимая душа, и теперь он готов расплакаться.
***
Полина
Чтобы дома не сидеть и не скучать, раз уж меня отстранили, я пришла в кафе «Пиратская станция» – буду Оле помогать. Вот и теперь, собираю тарелки на поднос.
– Ваш заказ. Надеюсь, вам понравится, – слышу, как подруга обращается к посетителям. Потом спешит ко мне.
Смотрит на мою возню с посудой, кривит лицо:
– Тебе нужно было остаться дома. Зачем сюда пришла? Ты же врач, а не официантка.
– Я весь день дома проторчала.
– Есть какие-нибудь новости от Алексея Петровича?
– Да, он придёт, – отвечаю и вижу, как в кафе входит Алёша. – Вот и он.
– О, Алексей Петрович! – радостно скачет к нему Оля.
– Привет. Жарко. Мне холодного пива.
– Хорошо, присаживайтесь.
Подруга уносит поднос, кивает мне на стул. Усаживаюсь напротив и говорю Алёше:
– Выглядишь счастливым.
– У меня для тебя подарок.
– Неужели?..
– Именно. Теперь я сделал всё, что было в моих силах, – и он кладёт передо мной несколько листков с печатным текстом.
Смотрю на них. Многое становится понятно. Поднимаю взгляд на Макарова.
– Благодарю, – произношу очень тихо.
– Я хочу, чтобы ты перестала винить себя в том, что случилось с бабушкой. И это лучший подарок, который только мог быть.
Я настолько ошеломлена, что могу только кивать, улыбаться и… ронять слёзы. Они катятся из глаз как-то сами собой.