Так вот, Тоня не желала тратить подаренные деньги на ерунду, вроде замужества. Но ведь и хранить крупную сумму в девяностые годы под матрасом глупо. Деньги обесценивались со скоростью света. Тоня быстренько обменяла их на стабильную валюту. Правда, банку ничего не досталось – она видела, как рыдали бабки у очередного лопнувшего банка с очередным пафосным названием: то ли «Золотое руно», то ли «Императорский». Чем пышнее название, тем быстрее пропадут личные накопления. Плавали – знаем. Тоня спрятала баксы в квартире и продолжила раздумья.
К двадцати годам она весила сто килограммов, имела рост под два метра и ступню сорок шестого размера. В педагоги так и не пошла – детей только пугать. Они, малюсенькие первоклашечки, еще описаются при виде училки. И как у субтильных родителей родилось такое чудовище? И как ей сеять «доброе и вечное» в школе? В грузчики пойти? А что, грузчик с педагогическим уклоном: после смены соберет коллег в кружок и начнет вносить в массы культуру поведения. Стишки Маяковского почитают или «Му-му». Они-то, поди, свой букварь в первом классе скурили. А если начнут артачиться, Тоня им покажет небо в алмазах…
Шутки шутками, а зарабатывать на жизнь как-то надо. И с баксами что-то делать. Деньги не должны лежать. Деньги должны крутиться!
Жизнь сама подсказала Тоне, что делать.
Однажды она, как обычно, пошла в магазин. За хлебом и яйцами для завтрака. Тоня очень любила жареные гренки, залитые омлетом. Заварит чайку в литровую кружку, сахару насыплет три столовых ложки и – давай наяривать свои гренки. Энергии хватало на целый день. Вечером: литр молока, батон и колбасы полкило. Готовить Тоня так и не научилась, а поесть любила. Был бы муж: баловалась бы котлетами с пюре. Но мужем она так и не обзавелась. И не собиралась терпеть в своем доме никаких мужчин.
В общем, купила она яйца и хлеб. Идет домой, вся собой довольная. И тут слышит:
- Нефига-се! Я бы в такой баньке попарился!
Тоня не поленилась обернуться и рассмотреть автора смачного комплимента. Кто там «борзянки» объелся. Интересно.
Позади Антонины шли двое. Один из них – Тонин брат-близнец. Здоровый, квадратный амбал, бритоголовый, с тяжелым подбородком и приплюснутым носом. Он же задорно Тоне подмигнул. А второй – без смеха не взглянешь: маленький, прямо малюсенький, сухонький. С остреньким носиком, крохотными ручками и ножками. Ну ни дать, ни взять, сурикат – глазки блестящие, с восточным разрезом, реснички длинные, прям игрушечка.
Тоня обязательно «разъяснила» бы с амбалом насчет «баньки». Да и чисто профессиональный интерес в ней вспыхнул: по носику здоровяка было понятно – боксер. Схлестнуться бы с ним в спарринге – кто кого? Но вдруг ее остановили, больше сказать, ошеломили слова «малышонка».
- Боже мой, девушка, я убит наповал вашей красотой! Откуда вы, Королевна, из каких царств-государств? Какая стать, какая гордая посадка головы… Прекрасная богатырша, настоящая русская амазонка!
Он смело подошел к ней и протянул руку.
- Игорь, тренер группы по восточным единоборствам. Приехали к вам на соревнования. А это – просто Толик.
Тоня была в курсе городской спортивной жизни. Она ничего не слышала о соревнованиях по восточным единоборствам. Она вообще, мало слышала про такой вид спорта. Поэтому оробела и вежливо (Тоня? С мужчиной? Вежливо?) спросила:
- А можно посмотреть?
- Разве я могу отказать такой красавице? Да я готов бежать за вами на край света с пригласительным билетом! Да что там, с билетом, я жизнь готов положить за одно ваше «да»! – Нет, «малыш» не издевался. Глаза его были полны искреннего восхищения.
- Че – да? Не поняла, - загудела ошарашенная Антонина.
- Неважно! Приходите на Вознесенского пять. Охрану я предупрежу. Мы очень, очень будем вас ждать, дорогая… Как вас звать-величать?
- Антонина Борисовна!
- Приходите, Антонина Борисовна!
***
Дом как дом. Но в подвальном помещении – бар с поэтическим названием «Белые ночи». Больше никаких вывесок. Само помещение не предназначено для спортивного клуба или комплекса. Тоня наматывала круги вокруг серого здания и ничего не понимала: обманул, что-ли, суслик? Наговорил слов ради отвода глаз. Козел!
Ей в первый раз стало ужасно обидно. Но тут Тоню окликнули:
- Антонина Борисовна! Душа моя, что же вы!
Сам Игорь. Собственной персоной. Стоит у входа в бар и улыбается.
- Простите меня. Это я, болван, виноват. Не объяснил ничего толком. Вот, лично вас встречать выбежал. Вы давно так ходите?
- Нет. Только пришла! – буркнула Тоня.
Сурикат Игорь нежно подхватил Тоню за руку и проводил в бар. Тоня не боялась. Даже если там будут ее поджидать насильники, она управится. Точно управится.
Насильники ее не ждали. В баре было тихо. Симпатичная девица скучала за стойкой, машинально перетирая бокалы. Из боковой двери (видимо кухни) пахло жареной с чесноком курицей. Антонина машинально сглотнула слюну. Сурикат заметил это краем миндалевидного глаза. Ишь, какой внимательный.
- Присаживайтесь, Антонина Борисовна! Заведение – ни бог весть что, но угостить вас я обязан.
Тут же, будто по мановению волшебной палочки, к столику подкатил молоденький официант:
- Добрый вечер, сударыня! – он протянул меню, увесистую бархатную папочку.
Антонина растерялась. Она никогда не была в таких заведениях. Только в столовых.
- Сереженька, я сам поухаживаю за дамой.
Суракат ловко перехватил меню у официанта.
- Какое убожество, - пробубнил Игорь про себя, - девушке даже предложить нечего… Ни креветок, ни …
- Извините, Игорь Петрович, - покраснел официант Сережа, - у нас традиционная кухня. Клиенты, знаете ли…
- Что есть? – Игорь Петрович сердился и смешно двигал бровками.
- Ой, подождите! – встряла в разговор Тоня, - а чем там так пахнет на кухне?
- Окорока, картошка фри. Оливье еще…
- Я буду окорока и фри. Оливье… - она потянулась за меню, посмотреть на цены.
Но сурикат Игорь ловко увернулся.
- Разрешите мне оплатить счет, пожалуйста. Для нас это – честь, Антонина Борисовна. Мы наслышаны о ваших спортивных успехах.
Антонина не была дурой. Наверняка тренер набирает себе команду. Правда, нафига ему перестарок Тоня… ну да ладно. В коммерческих боях и перестарки работают. Поговорить можно. Но она все равно откажется. Вкалывать на дядю она не будет. Посмотреть бы на соревнование… И, кстати, где они вообще проводятся? А может, и нет никаких соревнований. Заманил, гад. Пошутил.
Однако аппетит у Тони не пропал. После того, как Сережа принес большую тарелку с огромным окорочком, напоминающим ногу индюшки, нежели курицы (ножки Буша – форевер! Жрите, что дают!), с горкой хрустящей вологодской картошки и россыпью мягкого сладкого зеленого горошка, глубокую расписную пиалку с оливье, где вишенкой на торте красовалась красная икра, апельсиновый сок в кувшине – Тоня уминала обед с ловкостью заправского едока. Не отказалась и от десерта – настоящее мороженое в металлической вазочке, в которой так вкусно лакомиться пломбиром, щедро политым вишневым сиропом. Кофе с пирожным было выше всех похвал!
Как только официант бесшумно убрал посуду, Антонина спросила:
- А где соревнования, не понимаю?
Игорь всплеснул руками:
- Что за девушка! Вы пробовали играть в покер? Ни одна жилка не дрогнула! У другой бы аппетит пропал, нервничать начала, плакать – на маньяка нарвалась. А эта трапезничает и бровью не ведет. Вы знаете, я очень люблю смотреть, как девушка ест. Ест и не ломается: то буду, это не буду…
- Мне не до диет. Видите, я какая.
- Вижу. Произведение искусства. Вы знакомы с картинами Рубенса и Микеланджело?
Тоня кивнула.
- Так вот. Вы – сошедшая Венера с полотна Микеланджело. Сильная, статная, величественная…
Тоня невежливо оборвала эмоциональный экзерсис по поводу своей внешности.
- Игорь, я пришла на соревнование.
Игорь понимающе улыбнулся и указал на незаметную дверку возле «туалетной» комнаты.
- Пройдемте. Соревнования проходят на коммерческой основе, без особого регламента. Ничего противозаконного, но сами понимаете, бои без правил не очень приветствуются в нашем молодом капиталистическом государстве.
Почему «не очень приветствуются», Тоня поняла через пять минут.
В огромном подвальном помещении было душно и шумно. Народу много. Посередине установлен не ринг, а клетка, где под рык толпы сражались гладиаторы. Сражались насмерть (так Тоне сначала показалось), но после она все-таки разглядела некоторые детали битвы профессиональным взглядом. Новички, фантики. Мутузили друг друга, как придется. Кровь из носа, из разбитой губы была размазана по лицу и груди, не более того. Сами бойцы выглядели эффектно, но опять же – больше для визуала, чем для битвы. Наверняка все эти бицепсы, трицепсы накачаны в зале, и не без помощи стероидных препаратов. Тоне было скучно. Она собралась покинуть зал. Но Игорь удержал девушку.
- Потерпите. Это разогрев. Скоро выйдут наши звезды.
И вскоре вышли звезды. Спортсмены не отличались мощностью телосложения: подтянутые, жилистые. Но видно было: в их телах бугрилась опасная сила. Не за счет веса, а за счет гибкости и полного согласия с собственными телами боролись бойцы. Несколько неуловимых движений – и соперник повержен. Тоня пыталась поймать, зацепить, хотя бы интуитивно спортивные приемы гладиаторов, но у нее так ничего и не вышло.
На Игоря она, захваченная действием, не смотрела. Зато он не сводил с нее глаз. И что у него на уме – непонятно. Тоня даже не пыталась.
А ведь он никогда особо в комплиментах не рассыпался. Он женщин презирал – были на это веские причины. Ростиком нашего тренера Бог обидел. Маленький, хиленький – даже девочки обижали. А тут не девочка – монумент! И ведь Игорек откровенно Тоню клеил! Клеил, не стесняясь ни своего маленького роста, ни хрупкой комплекции.
Забегу вперед: комплекция-то была хрупкой, зато статус – увесистый. Игорь был не простым тренером, а очень серьезной личностью. Очень, очень серьезной! И девушка Тоня, с упоением следившая за боями без правил, даже не догадывалась, что по дороге «за хлебушком» подцепила настоящего зубра, владельца столичного клуба «Кёкусинкай», члена высшей касты среди российских организаций, где практиковались восточные единоборства.
И звали его Сегуном. И был он жесток и расчетлив. И перед ним трепетали сильнейшие и богатейшие.
А он…
«Увидел вишни ветвь в цвету.
И, плача, я опустил
Свой самурайский меч…»
Автор: Анна Лебедева