Итак, несмотря на то, что наш юный герой начал потихоньку показывать свои зубки, Жану Бургундскому было не до него. Он пытался успеть везде и всюду: сместить герцога Баварского, конфисковать все, что можно (и что нельзя, тоже) у орлеанцев, ну и страной бы еще не мешало поуправлять хоть немного (как говорил кот Матроскин, "для моей пользы"). Однако, послушаем дальше Зою Лионидас, которая и рассказывает нам эту увлекательную историю.
На зиму, как это обычно бывало, военные действия приостановились, чтобы солдаты могли благополучно разойтись по зимним квартирам и переждать холод и снег, тогда как их начальство, конечно же, вовсю хлопотало о том, чтобы к весне все было готово для продолжения военных действий. Бургундец был полон решимости воевать до победного конца. В согласии с планом, который для него оформился уже целиком, ему предстояло руками королевских солдат раз и навсегда подавить любое сопротивление своей персоны и дать жестокий урок всем, кто хотя бы помыслит покуситься на его власть.
Что касается английского короля, то после долгих размышлений, а также вестей о том, что в случае своей победы бургундец задумал его обмануть, и не только не выполнять обещанного, но и занять английскую Гиень, Генрих отбросил уже всяческие сомнения. Отныне к войскам Карла Орлеанского должен был присоединиться собственной персоной Томас Кларенс – второй сын короля, в сопровождении весьма внушительного воинского отряда. Впрочем, для подготовки столь немалой военной силы требовалось время, а события, как водится, ждать не желали.
Погодите, погодите! У меня тут маленькая вставка от себя лично. Или я чего-то не поняла, или "лыжи не едут"! Англичанин решил воевать за орлеанцев??😲 Это его так обещания Карла Орлеанского впечатлили? И вообще, теперь понятно, почему наш поэт так долго и комфортно жил в плену: на родине герцогством надо было управлять, страна в разрухе, а тут переложил все на плечи сводного братца Жана и потягивай себе кисленькое английское винцо, тем более, что ни в чем тебе за "былые заслуги" отказа нету...
Между тем, Карл VI, в очередной раз, почувствовавший себя лучше, и его старший сын – Людовик, готовились возобновить наступление против Берри. Войско покинуло окрестности Парижа 18 мая, а Томас Кларенс все еще продолжал собирать войска, готовясь погрузиться на корабли не ранее середины июля, так что английская поддержка для «арманьяков» оставалась чисто номинальной.
Мы не будем описывать всех подробностей этого позорного похода французов против французов, которая всегда разворачивалась по одному и тому же сценарию – штурм очередной крепости, капитуляция последней по договору, или занятие таковой штурмом… что продолжалось, пока плавное течение похода не прервала досадная случайность. В Осере норовистая лошадь с силой лягнула короля, и этот последний был вынужден в течение недели оставаться в городе, будучи не в силах сидеть в седле. Опытные хирурги сумели привести в порядок раненую королевскую ногу, после чего поход возобновился, и продолжался, покуда на пути королевских войск не оказался замок Фонтене.
На требование открыть ворота, его комендант – Робер де Фонтене ответил, что готов это сделать немедля после того, как герцог Бургундский покинет незаконно присвоенный им пост регента королевства. Как мы видим, Бурдон в своих максимально грубых выпадах против временщика был не одинок. Конечно, бургундец оскорбился, и пожелал достойно наказать обидчика. Посему, армии пришлось остановиться, и долгое время ждать, пока в ее расположение не прибудет осадная артиллерия.
А дальше повторилось то же, что и с Бурдоном – вынужденная капитуляция, дерзкие речи перед лицом наследника престола, попытка бургундца тут же свести счеты с обидчиком, и недвусмысленный приказ дофина, запрещающий делать что-либо подобное. Бургундец кипел до гнева – этот странный «сентиментализм» наследника был ему непонятен, но разбираться времени не было.
Поход нужно было во что бы то ни стало завершить до прибытия англичан, потому движение вглубь Берри продолжалось, и каждую новость о покорении очередного города или замка, Жан Беррийский встречал одним и тем же образом, объявляя, что «дарит» искомый город или замок королю. Впрочем, пока что речь шла по большей части о небольших и не слишком укрепленных крепостцах, но когда на пути королевской армии оказалась столица герцогства – Бурж – ситуация в корне изменилась.
Осада тянулась месяц за месяцев, опустошая казну и обескровливая королевства, а конца ей так и не было видно. В довершение всех бед, в осадном лагере, был, якобы, раскрыт заговор против короля и дофина, которых собирались похитить (!) чтобы доставить их как заложников в Бурж. Надо сказать, что эта история отдавала явным авантюризмом – однако, бургундец более чем серьезно принял донос, который сделал слуга некоего де ла Серра на своего господина и еще нескольких рыцарей, якобы вовлеченных в заговор.
Без особых судебных разбирательств виноватых, или попросту оговоренных, казнили у входа в королевский шатер, однако война измотала обе стороны, и чем далее продвигалось дело, тем больше и те и другие начинали подумывать об очередном перемирии. Против такового был только один человек – герцог Бургундский Жан, требовавший от «арманьяков» полного и безоговорочного подчинения, а также вассальной клятвы себе, как регенту Франции. И вот здесь, когда споры в королевском шатре между посланниками беррийского герцога и временщиком достигли точки кипения, в них в очередной раз вмешался властный голос дофина.
А вот на этом интригующем моменте мы с вами, дорогие друзья и остановимся, и что сказал юный дофин, узнаем уже в следующей части нашего "текстосериала", так что подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа (а также другие интересные истории о героях XV века) здесь:
