Итак, гражданская война во Франции медленно, но неуклонно разгоралась. Орлеанцы и бургундцы стоили друг друга, а из-за пролива за этими распрями наблюдало недреманное английское око (собственно, это, на мой взгляд, было любимое занятие островитян). Меж тем юный дофин, хоть и слушался пока своего тестя, однако мальчик постепенно взрослел... Впрочем, послушаем продолжение истории из уст самого автора - писателя, переводчика и историка, а также большого друга нашего канала Зои Лионидас.
Бесславный поход французов против французов под пристальным наблюдением английского короля продолжался еще некоторое время, причем дофин, как все подростки, обидчивый и гордый, не на шутку гневался, когда очередная крепость отказывалась открывать перед ним ворота; однако зарядившие дожди и слякоть, сменившиеся снегом, более чем явно показали временщику, заигравшемуся в покорение собственной страны, что военные действия нужно завершать – хотя бы до следующей весны.
Дофин вместе с отцом вернулся в Париж, и далее посвятил всю зиму решению рутинных вопросов, которые ждали в течение многих месяцев, покуда монарх и его наследник не возвратятся из похода. Англичане, получившие щедрое вознаграждение, благополучно вернулись восвояси, тогда как молодой герцог Орлеанский, в достаточной мере оценив находчивость своего противника, пожелал в свою очередь заручиться поддержкой англичан для кампании следующего года. Идиотизм подобного демарша не нуждается в комментариях – в страну призывали злейших врагов, должных способствовать ее дальнейшему ослаблению только для того, чтобы тот или иной принц сумел примерить на себя роль временщика.
Довершая нелепость ситуации, Карл Орлеанский также пообещал Генриху увеличить долю его земель во Франции… так что при удаче, англичане могли бы даже не воевать, их владения росли бы сами собой!... Впрочем, удержать в тайне происходящее молодому Карлу также не удалось. У бургундца были свои глаза и уши повсюду, так что, вслед за тем, как посланник Орлеанского герцога возвратился из Англии, довольный полученными обещаниями, его почти немедля "встретили" на дороге из Кале, и перехваченные письма, из которых измена Орлеанских герцогов следовала со всей неумолимостью, легли на стол короля, когда этот последний очень вовремя пришел в себя в начале января нового, 1412 года.
(Вот, что хотите со мной делайте, а мне этот любитель баллад и прочих виршей не понравился еще с тех пор, как сдал собственного младшего брата в плен, и вся жизнь бедного Жана Ангулемского прошла мимо него. А теперь он что делает? Просто казенные земли разбазаривает!! Жоржа Милославского на него нет!! Прошу прощения за эмоции, рвущиеся наружу, и я умолкаю, а Зоя продолжает.😉)
Результатом, как и следовало ожидать, стал королевский ордонанс, в котором члены орлеанской партии объявлялись вне закона, их владения следовало считать конфискованными в пользу казны – вплоть до того времени, пока они не явятся с повинной, читай, не признают над собой власть бургундского временщика.
А между тем, под шумок, Жан Бесстрашный вовсю плел новую интригу. Как мы помним, брат королевы Людовик Баварский должен был неотлучно находиться при особе дофина, и этот «третий лишний», не позволявший полностью окружить дофина своими людьми и действовать по своему усмотрению, на не шутку тяготил временщика. Посему, дождавшись, когда возмущение против «предателей-арманьяков» и во дворце, и на парижских улицах достигло пика, изворотливый бургундец не то сам, не то через своих людей пустил слух, будто брат королевы приязненно относится к гонимой партии. Было это на самом деле, или не было (т.к. Людовик Баварский в первую очередь думал исключительно о себе любимом) – роли уже не играло.
Королю поспешили донести о случившемся, как водится, расцветив неизвестно откуда взявшуюся сплетню дополнительными красками, после чего Людовику Баварскому было недвусмысленно приказано в кратчайший срок покинуть столицу. Заступничество королевы уже ничего не могло изменить, да и сам принц Людовик, видимо, не слишком упорствовал. Так или иначе, Людовик Баварский без лишнего шума покинул Париж, отправившись в Валансьен, к своему двоюродному брату Гильому, графу Геннегау, как мы помним, бывшему по совместительству тестем принца Иоанна.
А между тем, очень довольный подобным раскладом, Жан Бесстрашный уже выбрал из своих людей того, кто должен был заменить брата королевы на посту первого советника при дворе дофина… и вот тут тщательно подготовленная интрига посыпалась как карточный домик.
Наш герой, как мы помним, успевший отпраздновать свое совершеннолетие, отныне мог полновластно распоряжаться собственным двором, и без его подписи ни один чиновник не мог вступить в должность при его персоне. Посему, узнав, что Людовик Баварский «временно» уехал прочь, дофин вежливо отказался от бургундского ставленника, сославшись на то, что очень привязан к дяде и желает дождаться его возвращения, а до того времени искомая должность попросту останется вакантной.
Жан Бесстрашный попробовал надавить на строптивого юнца через свою дочь, но дофина в результате получила недвусмысленный совет не лезть не в свое дело. Своеволие дофина начинало раздражать временщика, но сейчас у него находились заботы поважнее, а в будущем хотелось надеяться, что «досадное недоразумение» уладится само собой…
А вот кого же Жан Бургундский пытался "пропихнуть" на роль воспитателя дофина, мы с вами, дорогие читатели, узнаем из следующей части истории, так что подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа (а также другие интересные истории о героях XV века) здесь:
