До вчерашнего дня Кирилл Беляев считал себя почти счастливым человеком: у него была любимая жена, две любимых дочери, почти любимая работа и постоянная любовница.
Супруга Настя о существовании любовницы Гали и не догадывалась. Галочка, Галчонок, Гала была молодой, ушлой вдовушкой с весёлыми плутовскими глазами, задиристой и хваткой. Беляев замутил с ней отчасти из жалости: молодая, красивая, четырёхлетнего сына Мишку в одиночку растит. Замутил из жалости, да ещё из-за подражания Димону.
Романтические встречи с Галкой были редки – помогал ей деньгами, но сразу дал понять, что семью не бросит никогда.
…С Димкой Гореловым Кир дружил со школы. Точнее, они дружили втроём – Кир, Димон и Андрюха Савельев. «Неразлучная троица» – так их звала вся школа, от одноклассников до директора. В их троице Димон был главарём и инициатором всех кипишей, а они с Андреем – верными «подпевалами».
Димон школу окончил с золотой медалью в отличие от них, безмедальных «подпевал», университет – с красным дипломом. После окончания универа все трое стали айтишниками, но Димон и здесь сумел отхватить себе кусок пожирнее – он стал разработчиком популярных компьютерных игр, в отличие от них с Андреем – рядовых программистов.
Разумеется, Кир и Андрюха тоже не сухими корочками питались и не в лаптях ходили, но денег у них на порядок меньше было.
Зависть – мерзкое чувство, а ещё – отличный мотиватор. Хочу, как у Горелова… Вот и любовницу Кирилл завёл, чтобы было «как у Димона».
Димон первым из их троицы связал себя узами Гименея:
– У нормального мужика должна быть умная, миловидная жена, двое детей и красавица любовница, – как-то сказал Димон на «мальчишнике» перед собственной свадьбой. Вот Кирилл и замутил с Галой – старался «соответствовать».
***
– Мария, но не Кюри! – Димон с улыбкой представил друзьям высокую, худенькую загорелую брюнетку в длинном джинсовом платье. Та весело рассмеялась, сверкнув ровными, жемчужно-белыми зубами – шутка ей понравилась.
Сероглазая красавица Маша Лунёва приехала в столицу из Пскова. Она была влюблена в химию, с отличием окончила химический факультет МГУ, поступила в аспирантуру, а потом… Потом она встретила Диму. И полюбила – напористый и породистый Димон умел влюблять в себя.
Красавица и умница, опрометчиво променявшая почти дописанную кандидатскую диссертацию на «звание» супруги Дмитрия Горелова, наверное, вскоре горько о том пожалела. Муж, не особо таясь, менял любовниц, как носки, но деваться Марии было некуда: небеса благословили её тройней, а уйти в никуда, имея на руках трёх маленьких сыновей – для этого нужно быть не просто смелой, а отчаянно смелой. Она такой не была…
***
…Клочки воспоминаний мелькали в сознании Беляева так же быстро и хаотично, как мелькали леса и поля за окном его машины. Чёрный «Фольксваген» мчал в Смоленскую область, в Филимоново – родную деревню жены. В самом начале лета Кирилл отвёз туда Настю и двух дочерей – шестилетнюю Стеллу и четырёхлетнюю Женечку.
Девчонки жили здесь, как на курорте: свежий воздух, парное молоко, земляника, клубника и крыжовник с куста, помидоры с грядки, груши с дерева. Одно горе – нету моря, зато есть речка и огромный лес под боком.
А вчера, когда они с Димоном и Андрюхой были в ночном клубе, ему позвонила тёща. Чудо, что он вообще за рёвом музыки услышал этот звонок. Захлёбываясь рыданиями, Нина Валентиновна прошептала в трубку, что Настя и девочки потерялись – ушли после завтрака в лес и не вернулись до темноты. Сказала, что их ищут…
Кирилл снял надоевшую кепку и бросил её на соседнее сидение, потёр вспотевшую переносицу, поправил очки. Он вспомнил, как покойница-мать, случайно прознав про Галку (по дороге к любовнице он заехал к матери с дорогой игрушкой – купленным для Мишки огромным красным самосвалом), неодобрительно качая головой, сказала:
– «Налево» будешь ходить – семью потеряешь!
Как в воду глядела. Вот Настя с девчонками и потерялись…
Умом он понимал, что нет никакой связи между его интрижкой с Галей и тем, что жена с дочками заблудились в лесу, но та памятная фраза, сказанная матерью, словно дрелью, буравила мозг...
…С Настей Кирилл познакомился на дне рождения однокурсника – она оказалась двоюродной сестрой этого самого однокурсника. Высокая, тоненькая кареглазая шатенка оказалась не из бойких, и в компании всё больше молчала, но именинник организовал какую-то весёлую глупую игру, и им с Настей выпало станцевать медленный танец. Они и станцевали. А потом Кирилл проводил девушку до метро. С этого дня всё у них и закрутилось…
Теперь та первая встреча, бережно хранимая в самом заповедном уголке памяти, вдруг встала перед глазами так ярко, будто это было вчера: Настя в широких джинсах и коротком васильковом свитере, с распущенными тёмными волосами, а на руках – дюжина браслетов. Эти широкие золотистые браслеты он почему-то запомнил лучше всего…
…Их свадьба была душевной и старомодной – с выкупом невесты, цыганскими песнями и кучей гостей. Спустя полтора года родилась старшая доченька – Стелла. Жена сопротивлялась, не хотела давать дочери это редкое, кокетливое имя, но Кирилл настоял. Через два года родилась Женечка. Имя для второй дочери Настя выбрала единолично: «Я родила – я и назову».
***
Настя тяжело вздохнула, слегка поёрзала, поудобнее устраиваясь на стволе огромной толстой сосны, и облизала пересохшие губы. Уставшие девочки спали, как котята, сидя у неё на коленях, прижавшись загорелыми щёчками к груди матери. Тёплая, безветренная летняя ночь накрыла лес, и она чутко вслушивалась в тревожную ночную тишину, разрываемую лишь злым, нудным писком комаров. В душе расползался страх. Как же так вышло, что они потерялись?
Вдруг она вздрогнула, увидев прямо перед собой два ярких, светящихся в темноте лимонно-жёлтых глаза. «Волк! – мелькнула лихорадочная, испуганная мысль, но, услышав негромкое тявканье, вздохнула с облегчением. – Нет, лиса!»
Пугающие лимонные глаза исчезли – лисица убежала. Настя закрыла глаза и попыталась понять, как это всё произошло. День начался как обычно, с горячих оладушек и липового чая. А потом она пообещала маме вернуться домой к обеду и пошла с дочками в лес.
Девочки смеялись, гоняясь за бабочками, и ели сладкую землянику. Они нашли гигантский муравейник и долго разглядывали муравьёв. А потом… В какой момент из-под ног исчезла хорошо знакомая тропка?
Настя поняла, что они заблудились, когда её взгляд уткнулся в огромный разлапистый дуб, который она видела впервые в жизни. А тут ещё оказалось, что у неё полностью разряжен телефон – ведь уходили они на лесную прогулку на пару часов.
Она полагала, что до последнего деревца знает окружающий Филимоново большой лес, ведь в детстве она часто ходила в этот старый, огромный бор за грибами и ягодами в компании бабки и деда.
Сначала она даже не испугалась, но, пометавшись с детьми по чащобе, вдоволь накричавшись и сорвав голос, поняла, что влипли они всерьёз. Теперь, ночью, ей было по-настоящему страшно. У них нет ни еды, ни спичек. С собой лишь полбутылки воды. Нет даже зажигалки – она не курила…
***
Кирилл с облегчением выбрался из машины и размял затёкшие мышцы: при его почти двухметровом росте поездки на дальние расстояния превращались в настоящую пытку.
Зарёванная, поникшая тёща встретила Кирилла у дома. Беляеву показалось, что Нина Валентиновна за эти двое кошмарных суток даже стала ниже ростом.
– «Фениксы» приехали. Будут искать Настю и девочек, – тёща говорила очень тихо, куда только подевался её командирский, громогласный голос.
– Кто приехал? – не понял Кирилл.
– Добровольцы. Поисковый отряд. Приехали сегодня, чуть свет, на пяти машинах, разбили лагерь у самого леса…
На окраине леса, у самой деревни, был развёрнут штаб: там стояли разноцветные палатки, суетились какие-то люди в берцах и тёмной пятнистой спецодежде. Один из «Фениксов», огромный рыжебородый парень, примостившись на складной стульчик, ожесточённо тыкал пальцем в планшет:
– Здравствуйте. Я – муж пропавшей… – голос Кирилла предательски дрогнул, – пропавшей Насти Беляевой и отец Стеллы и Жени. Я хочу присоединиться к поискам…
– Нам достаточно трёх «потеряшек», – рыжий верзила оторвался от мобильника, встал и окинул Беляева быстрым, внимательным взглядом серых глаз. – Не хватало ещё вас потом разыскивать в чащобе…
– Гендальф, привет! – откуда-то сбоку к рыжебородому неслышно подошёл худой, высокий, слегка сутулый очкарик. – Мы с Совуньей выдвигаемся. Будем прочёсывать одиннадцатый квадрат. Белоснежка и Химик звонили – они скоро будут, уже подъезжают.
– Хорошо, Гном. Аккуратней там. Навигаторы, компасы и свистки взяли?
– Обижаешь. Всё взяли, не первый поиск.
– Удачи! – Гендальф сделал какую-то пометку в блокноте, и долговязый парень в брезентовых штанах и чёрной ветровке, меньше всего похожий на гнома, направился к лесу в компании маленькой, юркой черноволосой девушки.
«Клички, как у шпионов», – рассеяно подумал Кирилл.
Он зло посмотрел на зловещую, тёмную стену леса. Думать о плохом не хотелось. Ну, нельзя же в XXI веке погибнуть, заблудившись в лесу, в паре километров от дома?.. Настю, Стеллу и Женечку найдут! Их обязательно найдут!..
***
К утру с болота пополз густой, белёсый, как молоко, туман. Похолодало, в траве блестели крупные алмазы росы. Девочки почти одновременно проснулись от холода, резко вскинулись и растерянно осмотрелись, не понимая, где находятся.
– Я есть хочу! – захныкала младшая.
– Сейчас соберём землянику! – преувеличенно бодро откликнулась Настя. – Она сейчас по-настоящему спелая и такая вкусная!
Она присела на корточки и стала выуживать из росистой травы спелые, ароматные алые ягоды. Потревоженный куст орешника обдал её холодной росой.
Кое-как «позавтракав» земляникой, двинулись в путь. Анастасия решила идти в одном направлении, никуда не сворачивая, надеясь выйти в какое-нибудь знакомое место.
…К полудню Стелла и Женечка так устали, что идти уже не могли. Настя пыталась нести младшую дочку, но сама быстро выбилась из сил.
– Налево пойдёшь – фиг знает куда придёшь, направо пойдёшь – в болоте утопнешь, – со слезами в голосе пробормотала Анастасия, когда они снова оказались на окраине небольшого топкого болотца. Ей казалось, что они уже никогда не выберутся из этого страшного леса, что они ходят кругами, и уже не раз были здесь.
Девчушки, уставшие и тихие, как мышки, опустились прямо на траву под огромной вековой елью, упёрлись спинками в ствол, облизали пересохшие, растрескавшиеся губы. Вода закончилась ещё утром, и жажда уже донимала. Сухой, жаркий воздух обжигал разгорячённые лица – как назло, ни ветерка.
– Мама, комары! – вдруг сорвалась на крик и заплакала младшая.
Настя обернулась – над двумя хрупкими фигурками вилась туча кровопийц. Она сорвала с растущей неподалёку молоденькой осинки несколько длинных, тонких веточек и бросилась спасать дочек от комаров.
На этом сухом пригорке у болота они задержались на пару часов, а потом, когда малышки немного отдохнули, двинулись в глубь леса.
В голове было пусто. Они брели наугад, то и дело перелезали через поваленные деревья. Анастасия уже внутренне смирилась с тем, что им придётся провести ещё одну ночь в этой холодной, пугающей сосновой чащобе, как вдруг услышала свист, и это был не мелодичный свист птиц, к которому за казавшиеся бесконечными дни скитаний привыкли её уши, а механический, резкий и такой желанный звук рукотворного свистка!
Показалось? Неужели показалось?
Анастасия вскочила и, срывая голос, закричала. Прошло несколько томительных секунд – и вдруг лесную тишину разорвал ответный крик.
А потом она увидела среди деревьев четыре тёмные фигуры – к ним, спотыкаясь от торопливости, бежали люди.
Невысокая темноволосая девушка, одетая в пятнистые брезентовые штаны, присела на корточки перед чумазыми от лесных скитаний Стеллой и Женькой:
– Девочки, вы просто красавицы! Вы – настоящие лесные феи! А теперь вам нужно попить воды… А потом я дам вам по шоколадке!..
Очкастый парень без лишних слов всунул в руки Насте бутылку воды:
– Пейте!
А потом Гном и Химик посадили девчонок к себе на плечи, а Совунья и Белоснежка – высокая, эффектная блондинка с африканскими косичками до пояса – подхватили под руки Настю, и вся компания потихоньку двинулась к выходу из леса.
Химик и Гном несли девочек на плечах и, перебивая друг друга и сильно перевирая классический сюжет, рассказывали им сказку о Русалочке.
«А говорят, молодёжь у нас плохая», – пронеслось в затуманенной усталостью Настиной голове.
***
В тот день Кирилл проснулся поздно, когда осеннее солнце уже вовсю било в окна его съёмной однушки: как-никак суббота, можно поспать. Настроение было поганым, впрочем, оно неизменно было таким уже третий месяц, после того, как Анастасия подала на развод.
Беляев встал, вслепую нашарил тапочки и, как был, в трусах, потащился на кухню. Там он состряпал омлет, съел его в режиме автопилота, сварил кофе, щедро плеснул сливки в весёлую жёлтую чашку, и сидел в оцепенении несколько часов. В голове – пустота…
Два с лишним месяца назад Кирилл расстался с Галиной и раздружился с Димоном. Когда Беляев порвал с Галей, он сам рассказал Насте о любовнице, потому что выбора не было: у ушлой вдовушки обнаружились его весьма «интересные» интимные фото. И даже видео. Когда и как она умудрилась это снять?
Кирилл до мелочей помнил тот тяжёлый разговор. Был поздний вечер, обе дочери спали, Настя сидела на диване в розовых домашних шортах и белой майке, вцепившись обеими руками в любимую синюю чашку с Эйфелевой башней, что она привезла из свадебного путешествия в Париж.
Когда Кирилл закончил свою исповедь, она с трудом поставила чашку на стол, бессильно откинулась на спинку дивана и молчала, будто не могла говорить, будто он, Кирилл, наступил ей сапогом на горло.
Потом сдавленно всхлипнула, вскинулась и едва слышно прошептала: «Уходи!»
Беляев вздрогнул от резкого звука мобильника. Он смотрел на экран телефона и не мог поверить своим глазам – ему звонила Настя.
За эти месяцы он тысячу раз звонил ей, но жена всегда сбрасывала вызовы, даже не снимая трубку. И вот теперь вдруг позвонила сама:
– Настя!..
– Я сегодня забрала заявление, – раздался в трубке сухой механический голос. – Девочкам без тебя плохо. Ты плохой муж, но хороший отец. Не думай, я не простила, но дам тебе шанс ради них.
---
Автор: Наталия Матейчик