«Маленькие детки – маленькие бедки», это правда, – вытирая слезы тайком, думала Эйя Мирора, ежедневно наблюдая, как отчаянно страдают ее дети.
Как вечная бунтарка Эйя Эльрора бьется в путах долга и обязательств.
Как с каждым днем мрачнеет Миргар, становясь злее, острее и жёстче.
Как тает и выцветает Мирилла, тихо гаснет под гнётом обстоятельств и действием речей демона.
И как все ярче сияет зим-рил Айзен-рила – напитываясь силой искушаемых и сомневающихся.
Королеве Зинзимона хотелось броситься к детям, помочь, поддержать, спасти. Пообещать, что все будет хорошо.
Материнское сердце болело и кровоточило, но, увы, нельзя. Было в жизни Правителей такое гадкое слово.
Всем приходилось терпеть.
***
Как уж повелось издавна, все важнейшие стихийные и магические действа совершались в Зинзимоне на «Языке Крови» в самые подходящие морозные ритуальные ночи.
И вот вновь затихли ветра, замерли обитатели Зимнего Замка, взошла в зенит Коварная Дил-ал.
А на узкой тропинке к алтарным вратам снова, как и много лет назад, появился Демон в гудящем коконе силы. Опять со спящей Маленькой Королевой на руках. За ним след в след шел Первый Наследник Зинзимона.
Тихо кравшуюся попятам за процессией Мириллу, в гудении демонической силы никто и не заметил. А ее сердце меж тем готовилось не просто выскочить из груди. Оно, кажется, давно застряло поперек горла.
Все это время младшая из детей Эйи Мироры судорожно пыталась решить, что же надобно делать: звать на помощь старших родственников или попробовать договориться с Айзен-рилом и, согласившись на его условия, выкупить жизни сестры и брата?
Тем временем Эйя Эльрора уже была водружена на алтарь, а вокруг разлиты драгоценные капли демонической крови для ритуала освобождения.
Сам Демон выглядел чрезвычайно довольным, ибо вид Миргар, стоявший в изножье алтаря, имел мрачный и подавленный.
Дил-ал призывно сверкнула в вышине, и наступило то самое время.
Время решиться:
- Пролив кровь Первой Наследницы в эту ночь на родовой алтарь, ты подаришь её мне. Она не будет более помехой твоим планам на корону Зинзимона. Ты также освободишься от гнета власти родителей, ибо будут они наказаны Богами за то, что не уберегли Эльрору. Со всех сторон тебе хорошо. И ты сможешь, наконец, получить ту, о ком тоскует твое сердце.
Что достойного можно сказать в ответ, если годы не прибавили Айзен-рилу ни капли ума?
- Видно, в Преисподней упор в развитии делают на коварстве, подлости и изворотливости, а вот размышлениями и логикой не увлекаются. Элька – моя младшая сестра. Да, вредная, злоязыкая и неуступчивая, но моя, родная. Родители не просто вырастили меня, они ещё и воспитывали, показывали, наставляли и поддерживали. Тебе не ведомо, каково это – знать, что ты нужен и быть уверенным в своих близких. Падать навзничь с крепостной стены, уповая лишь на то, что отец успел, как и обещал, передвинуть телегу с сеном. Пить отравленное предателями вино, предназначенное для матери, и, выплывая из ядовитого забытья, обязательно обнаруживать ее у постели с исцеляющими микстурами. Метать во врагов сюрикены и не бояться, что снаряды закончатся, потому как сестры приносят их всем защитникам безостановочно. Ты, несчастный Демон, не знаешь, что есть честь, верность и преданность своей семье. Своей стране. Даже невозможное счастье, которое ты сулишь, не может быть куплено кровью родных.
Айзен-рил вздрогнул. Во время этой пылкой речи грустный парнишка распрямил плечи, вскинул голову таким знакомым жестом и прожег сына Преисподней неожиданно хорошо известным злым южным взглядом.
Но Демон не был бы собой, если бы отступил в шаге от исполнения его страстного желания:
- Твои взгляды и мысли изменятся, стоит только надеть Северный Королевский Венец. Раргар лишь консорт, а ты вполне можешь примерить Корону деда.
Миргар хмыкнул, понимая, что, согласившись на предложение Айзен-рила, навсегда лишится права называть Константа Справедливого дедом.
Что ж, отец, бывало, хвалил его талант полководца, поэтому ему есть, что предложить Короне Севера, кроме своей головы.
А правят пусть женщины. Здесь это у них на редкость успешно получается. Он будет хранить их. Верно и преданно. Всегда.
Возможно, именно в этом его счастье?
- Ни одна корона в мире не стоит жизни и свободы моей сестры.
В пору дикой юности, еще пребывая в мечтах о невозможном, наследный принц стащил из Сокровищницы родовой демонический кинжал, с прицелом выторговать для себя у сына Преисподней шанс быть с любимой.
Это сейчас он видит, что, преступив законы и отринув честь, просто перестанет быть собой. Не только разочарует родственников, покроет позором гордое древнее имя, но и опровергнет те истины, которые и делают его не просто Наследником Северного Венца, но именно Миргаром Огненным.
Заученным жестом взлетела рука первого мечника Королевства, разжалась кисть, и большой сюрприз обрадовал-таки плечо Айзен-рила, пришпилив того к уже родному и вечно голодному алтарному камню.
Бросок призванный не убить, а только ослабить и отнять силу. Право на жизнь демона давным-давно принадлежит лишь Эйе Мироре Кровавой.
Радостно и знакомо зазвенели колокольчики Матушки Зимы.
Запели ветры, повалил снег обильно.
Из туманной мглы выступил самый известный среди потомков Король Зинзимона – Констант Справедливый.
- Итак, ты с честью выдержал испытание семейной реликвией. Я горд назвать тебя внуком, Миргар.
Горькая ухмылка, резкий выдох, неестественный блеск глаз и примирение со жребием. Миргар склонил голову перед венценосным дедом. Сквозь песни ветра он слышал, как, тихо всхлипывая, рядом с алтарем плачет неуемная хитрюга Мирилла, помогая подняться пробудившейся Эйе Эльроре.
Сестры в порядке, а значит, он все сделал верно. Сейчас девушки удалятся в Замок, и вообще спокойно станет на сердце.
- Хотя корни твои не здесь, я, Констант, прозванный Справедливым, нарекаю тебя Сыном Севера.
Это был неожиданный поворот. Как и то, что все его многолетние метания были лишь милым семейным испытанием.
Титул Сына Севера испокон веков означал, что волею почивших предков, корона Зинзимона будет принадлежать Миргару вне зависимости от того, кого бы хотела назначить преемником правящая Королева.
- За имя благодарю, дедушка. Но Корону твою не приму. У меня есть две сестры, и обе достойны наследовать Эйе Мироре, нашей благородной матери.
Вьюга воет так, будто смеется.
А вот дед не смеется. Нет, он ржет, не скрываясь.
Не на такой ответ Миргар рассчитывал, да. Но это же окутанный тайнами супруг Матушки Зимы, кто знает, что у него там под короной происходит?
- Ну, что же, раз Венец Владык Севера тебе не подходит, мой драгоценный троюродный племянник, как насчёт Короны Южного Леванта? Что скажешь на это, единственный достойный кровный наследник халифа?
Хитро улыбающийся Раргар Огненный неожиданно выступил из-за спины своего тестя, вертя в руках тонкий обруч с одним единственным огромным сияющим аквамарином.
Вновь порывы ветра обожгли холодом всех участников не то ритуала, не то испытания, и мгновенно затихли.
На «Язык Крови» с демоническим пристанищем в руке ступила, улыбаясь, Кровавая Королева.
Каково это, когда молния бьет в грудь, но оставляет дыхание? Раньше ему сие было не ведомо, но теперь Миргар вполне может поддержать беседу на такую неоднозначную и непростую тему. С аргументами.
Как живительное тепло пронеслись слова Раргагра Огненного сквозь измученный страданиями разум, так долго выбиравший «наименьшее зло» и никак не имевший сил определиться.
Судьба и Старые Боги, или родственники, что будет точнее, его помиловали. Вернули смысл жизни, цель, право быть, дышать, хранить честь династии.
Как бы затейливо ни легла в итоге его дорога, но некоторые вещи неизменны: Королеву Зинзимона новоиспеченный Сын Севера встречал уважительно склоненной головой. Мать, очень злорадно улыбаясь, направилась к алтарю, куда метко брошенный Миргаром родовой кинжал прибил демона.
Все понятно – семейного хранителя заждался его зим-рил.
Взяв за руку пунцовую от смущения Мириллу с заплаканными, но сияющими от счастья глазами, Миргар подошёл к родителям и деду. В звенящей морозной тишине молодые люди опустились на колени и принц заявил:
- Воистину, сегодня вы подарили мне вторую жизнь. Счастливую. Об одном лишь прошу – благословите.
