"Таежными тропами" 52
Кузьма сразу же взялся за дела. Строго спросил с зятя, чего он на своей красной работе заработал. Всё, что касалось новой власти он обозначал словом «красный». И хотя Шурка не разделял пока приверженности к новому миропорядку, с волнением оправдывался: «Сказали, что брёвен дадут».
- А что же не дают?
- Не знаю. Так и зарплату мужикам дают не всегда.
- Они как хотят. Может, у красных денег нет. А лес-то есть, спрашивать надо. Иди завтра к начальнику и говори, чтобы отдали причитающееся.
Шурка согласно кивнул и ничего не ответил.
- Шура, сходи, правда, к Ивану Ивановичу. Вдруг он забыл?
На другой день Александр с работы пришел довольный.
- Сказали, что бревна можно забирать.
- Тогда завтра с утра я с тобой поеду. Погляжу на твою зарплату, да начну потихоньку к дому возить. Ежели, и правда, будет чего возить, - лишенное оптимизма замечание батюшки свело радость Александра на нет.
- Тять, ну что ты сразу? – вступилась Настя.
- Помалкивай, знаю, что говорю. Если ему за четыре полных месяца еще и щепки не дали, чего ждать – то? Готовься к тому, что за бесплатно горб ломал. Ладно, завтра узнаем, чего без толку языком молоть.
Александру и в голову не приходило, что его могут обмануть. Он добровольно отказался от денег. Зарплату платили небольшую, не регулярно, поэтому не жалел о своем решении, а дом нужно было ставить. Ночью спал беспокойно, тесть заронил тревожные мысли.
Иван Иванович об уговоре помнил. Бухгалтерия сделала расчет по выплате бревнами. Начальник вместе с мастером и Сашкой пошел на площадку, куда доставляют кругляк из леса. Огромные деревья ждали своей очереди на переработку.
- Ну что, забирай. Сейчас мастер тебе определит бревна, ставь метку и увози.
Шурка в душе прыгал от радости. Благодарил Ивана Ивановича, попросил разрешение проехать Кузьме на лошади.
- А сам иди на свой участок, работа не ждет, - дал добро Иван Иванович.
- Батюшка, - Шурка еще издали махал рукой. – Можно лес забирать.
Кузьма присвистнул. Дерева были добротные, для стройки годные. Конечно, этого количества не хватало, но ведь и Шурка продолжал работу, значит, материал еще будет. На телеге такой длины деревья было не увезти. Пришлось тянуть волоком. Но Кузьма приноровился, по одному переправлял их к дому.
- Некогда мне теперь с внучками сидеть. Дерева ошкуривать надо, да можно сруб рубить, - говорил он Насте. Решили, что пусть пока так и будет.
К весне сруб в несколько венцов уже красовался у дома. Всё, что заработал Сашка за это время, Кузьма привел в дело. Предполагалось, что за лето появятся недостающие деревья и тогда сруб сложится полностью. Пока в деле строительства намечался перерыв: Кузьма собирался домой.
Будни тянулись привычной вереницей, внося небольшое разнообразие. Девчонки подрастали, Настя занялась огородом, Шура продолжал ходить на работу, бабка Ульяна, как член семьи, помогала чем могла.
По традиции Настя с детьми к осени приехала в лесной дом. Всем составом сходили к Тимофею, чем вызвали интерес и любопытство деревенских. Вот этого любопытства Кузьма и опасался. Боялся, что людская зависть не лучшее из чувств. А люди завидовали. Из лесной глуши оказаться в городе – такое редко кому удавалось. Начнут интересоваться, тянуть за разные ниточки, да, не дай Бог, что – то и вытянут. Желающие всегда найдутся. Тот же Кирька никак угомониться не может.
Поэтому и радовался Кузьма, что совсем скоро они уедут, подальше от любопытных глаз и разговоров.
Кузьма опять занялся срубом. Этой зимой он его уже доделал, и по весне можно было ставить дом. Старую избу решили оставить. Пойти по уже проторенному пути, когда в лесу к старому срубу поставили новый и объединили под одну крышу. Сашка при строительстве вспомнил свое буржуйское начало и настоял на том, что у дочек должна быть своя комната. Домочадцы не противились. Сашка был хозяином. Новый дом в первую очередь появился благодаря его невообразимо тяжелому труду.
Сам он теперь на работе изъявил желание получать зарплату деньгами. Когда в его руках оказались первые заработанные рубли, счастью не было предела.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации. Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615.