"Таёжными тропами" 51
На душе у Тимофея стало спокойнее. Наконец-то, брат не держал больше на него обиды, не злился, вел себя как и раньше, когда еще были дома батя и маманя. Тимофею так и не удалось узнать, где они теперь, и вообще живы ли. Он долгое время пытался оправдать такое жестокое решение советской власти объявить стариков кулаками и отправить их в Сибирь. Оправданий не находилось. Но это не сказывалось на убежденности Тимофея в правоте новой власти в остальных вопросах. Когда идет большая драка, всегда достается и безвинным. Потому наверное, он и Александру помогал с легким сердцем, потому что видел в парне не врага, а совершенно потерянного несчастного человека.
Сейчас Тимофей был уверен, что всё в семье племянницы будет хорошо. Настасья девка боевая. Судя по тому, как вышла замуж, то знает, чего хочет и добивается своего всеми способами. Такую так просто не сломишь. Конечно, очень жаль, что последние годы жить ей пришлось без матери, но Кузьма свое плечо подставил и помогал дочке крепко. Хотя сам не стар, остался вдовцом в расцвете лет, мог бы и жениться. В семьях его ровесников еще рождались дети.
Кузьма, казалось, и в самом деле, забыл о своей жизни. Вот и сейчас, думая, что дочка с внучками скоро уедет и останется он в лесу один, заметно приуныл, расстроился.
- Тять, а поехали с нами? Опять будем все вместе. Ты останешься с девчонками, а я работать пойду. У нас завод большой, говорят, там платят. Кур твоих и козу с собой возьмем, - неожиданно предложила Настя.
- Куда я отсюда? А дом? Старались, строили, а теперь его бросим? – Кузьму предложение дочки застало врасплох.
- Не будем мы дом бросать. Окна заколотишь, дверь запрешь. Весной назад вернешься, - нашла решение Настя.
- Эко, как у тебя всё просто. Будто переехать – как с печи слезть.
- Тять, это раньше город казался далеко. А теперь, когда поездили туда – сюда, он вроде стал близко.
- А кур куда у вас посадишь? Да и козу, я как на грех завел. У вас ведь Ночке и той тесно, - в голосе Кузьмы Настя почувствовала зародыши согласия.
- Вот все вместе и просидят. Так им даже теплее будет. Глядишь, до большого снега, может, пристрой сделаешь.
- Эко, ты какая горячая. Всё бы тебе руководить. Занятие мне уже придумала, - беззлобно ответил Кузьма.
- Тять, сам же говорил, чтобы что-то иметь надо не лениться.
- Это не я говорил, это батька мой, твой дедушка, всегда так нас учил.
- Вот. Значит, наука его жива.
- И правда, за словом ты в карман не полезешь. Откуда только такая взялась. Мать покойница, Фенюшка моя, была тихой, смирной. Я, вроде, тоже не больно боек.
- Боек, боек. Тять, я в тебя, да в дядьку Тимофея. И Сёмка такой же.
- Да, Семка молодец. Только он с ушами в советскую власть ушел. Совсем ему голову Тимофей задурил.
- Да ладно, тять. Может, она не такая и плохая. Ребятишки вон все в школу ходят. Взрослые тоже азбуку учат. Книжки будут читать.
- Коли все книжки будут читать, кто же тогда работать будет? Об этом советская власть подумала?
- Ладно, тять, собирайся давай.
На другой день она складывала все ценные вещи в виде посуды и одежды, прятала всё в подпол, который когда-то вырыли, как потайное место для Шурки. Кузьма закладывал в мешки картошку, чтобы взять с собой. Припрятывал лопаты, косы, вилы.
- Зерно на телегу не поместится, отвезу пока к Тимофею, все равно пшеницу молоть на муку надо. Вот эту партию отвезем, потом я по морозцу еще разок приеду, - у Кузьмы уже не было сомнений ехать или нет в город.
Уже дорогой он спохватился: «Я приеду, а что Шурка скажет?»
- Ничего не скажет. Против не будет. Никогда ты раньше, тятя, про Шуру не вспоминал, - Настя не ожидала слышать от отца разговоры на эту тему.
- Раньше он у меня в гостях был, а сейчас вроде, как я у него, - не весело ответил Кузьма.
- Не переживай, тять, Шура гостям рад, - бодро ответила Настя.
Шурка, действительно, был счастлив, когда дом снова наполнился голосами и движением. Девчонки встречали его с работы веселым криком, висли на шее, смеялись.