Глава 99
Алексей Петрович
Пока занимаюсь своими делами, звонит главврач. Спрашивает вкрадчивым голосом, как лиса из детской сказки:
– Не зайдёте ко мне?
– Я сейчас занят.
– Тогда не важно. Это касается доктора Озеровой.
Знает, оказывается, моё слабое место. Что ж, придётся нанести ему визит. Встречаемся не в кабинете, а на самом верхнем этаже, где есть панорамный застеклённый балкон. Оттуда открывается прекрасный вид на летний Питер.
– Вам наверняка сложно быть хорошим врачом, партнёром и начальником одновременно, – издалека начинает Новосельцев.
– Спасибо на добром слове.
– Что касается доктора Озеровой.
– Да.
– Она заходила ко мне. Сказала, что убьёт меня.
– Разве это неожидаемо, учитывая, как вы с ней обошлись? – спрашиваю Виктора Кирилловича.
– Не думайте, что она неблагодарная? Кто дал ей работу? И позволил прославиться? Как она могла так отплатить мне?
– Думаю, вы преувеличиваете.
Вместо ответа Новосельцев достаёт из нагрудного кармана ручку. С виду самая обычная. Но главврач нажимает кнопку, из устройства доносится голос Полины: «Я вас убью». Оказывается, ручка непростая, в неё вмонтирован диктофон. Тут мне становится понятно, что моя суженая крепко влипла. За такие слова можно не просто с работы вылететь, но и за решёткой оказаться. Или даже лишиться работы навсегда и всюду.
Новосельцев даёт послушать ещё пару минут их диалога, затем нажимает кнопку и убирает гаджет.
– Я собираюсь подать на неё в суд за угрозы.
– Это нельзя считать угрозой. Только слова. Она ничем их не подкрепила.
– Алексей Петрович, вот поэтому прошлое так важно. Зависит от того, кто угрожает.
– Ближе к делу.
– За ней закрепилась определенная слава. Она начала ссору и была исключена из школы за побои, кочевала по школам из-за драк. Она крутая! Люблю таких людей! – саркастично смеётся Виктор Кириллович.
– Чего вы от меня хотите?
– Вам стоит отдохнуть. Так усердно работаете. Сконцентрируйтесь на сенсорах допамина. Вы мне нужны как исследователь, а не врач.
– А если я не могу?
– Доктор Озерова не сможет задержаться в этой сфере. Нейрохирургу сложно практиковать частно.
Погружаюсь в глубокую задумчивость. Ах, Поля, Поля! Ну кто тебя за язык тянул?!
Поздно вечером, после работы еду к любимой домой и жду её.
– Привет, Алёша, – она удивлена моему неожиданному визиту.
– Ты была у Оли?
– Да, ходила помочь. Что ты здесь делаешь?
– Мне жаль это слышать.
– Слышать что?
– Мы можем видеться без особых причин.
– Ты прав. Злишься на меня?
– А ты?
– Злюсь, и ещё не остыла.
– Мне нравится твоя честность. Я тоже злился, но уже успокоился.
– Почему?
– Просто так, – улыбаюсь ей.
– Мне кажется, есть какая-то причина. Какая?
– Ты была сегодня у главврача?
– Откуда ты знаешь? Снова будешь отчитывать?
– Не буду. Ты славно постаралась.
Подхожу ближе, обнимаю её и прижимаю к себе.
– Все ещё злишься? – спрашиваю, не выпуская из рук.
– Да. Я очень обижена.
– Поля.
– Что?
– Когда ты последний раз мыла голову?
– Пахнет?! – настороженно спрашивает она.
– Угу.
– Боже мой, ну я сегодня мыла! – почти вскрикивает она.
Смеюсь и говорю:
– Поэтому так здорово пахнет.
– Блин, ну вот что ты делаешь? Зачем дразнишься? – возмущённо отталкивает меня.
– Хотел, чтобы ты посмеялась. Сто лет не видел, как ты смеёшься.
– Ведёшь себя странно. Уверена, что что-то произошло.
– Кое-что произошло. Меня назначили главой Центра исследования сенсоров допамина.
– Это что-то изменит?
– Мне не придётся обследовать пациентов.
– Мне это не нравится.
– Мне тоже.
– Так зачем согласился на должность? Неужели...
– Знаешь это чувство? Ненавидишь, но ужасно хочешь.
– Ты знаешь, терпеть не могу такие запутанные вещи. Я либо делаю, либо нет. Так что я пойду.
– Всё ещё злишься? Затаила обиду.
Она останавливается. Понимаю, что можно. Подхожу сзади, обнимаю снова и кладу ей голову на плечо.
– Я думал, что если не приду к тебе сегодня, ты никогда меня не захочешь видеть.
Потом беру Полину за руку. Идём прогуляться.
– Прости, – вдруг говорит она.
– За что?
– Я до тебя не дотягиваю.
– Неправда. Ты отлично справляешься.
– Я не справляюсь.
– Помнишь, что сказал мой отец? Ты отлично справляешься, просто сидя рядом со мной.
– Мне не хватает Петра Андреевича.
– Мне тоже. Кстати, он не заслужил обращения получше?
– Отец?
– Хм… Точно, отец. Ты должна была звать его так, пока он был жив. Ты справлялась со всем, кроме этого.
– Но ты всё ещё зовёшь мою бабушку бабуля.
– Только что извинилась передо мной. Но все равно не даёшь мне спуску.
Смеётся.
– Прости.
– Мне тоже жаль.
– Почему?
– Мне жаль, что не могу сделать тебя счастливой. Я люблю тебя, но не могу осчастливить.
– Это неправда. Я никогда не была счастливее. Но когда я счастлива, начинаю искать подвох.
– Не можешь с этим справиться?
– Не знаю. Может, я найду ответ, когда всё закончится.
– Помни, что я рядом.
– Как я могу забыть? Ты – центр моей жизни, – говорит Полина, и у меня в животе кружатся бабочки.
***
Константин
– Доктор, у неё жар, всё тело лихорадит, – к регистратуре быстрым шагом приходит муж Хлои.
– Дайте градусник.
– Держите, – протягивает Маша.
– 39 градусов, – хмурится старший ординатор.
– Достаточно высокая, – замечает доктор Новосельцева, которая тоже пришла. – Это может навредить ребёнку. Вместо жаропонижающего нужен холодный соляной раствор и компрессы.
– Хорошо, – кивает Костя.
– Не переживайте, мы собьём температуру, – говорит Катерина мужу пациентки.
– Можно мне держать компресс? – спрашивает он.
– Конечно.
Вскоре к Парфёнову снова подходит муж Хлои и просит переговорить с доктором Озеровой. Костя набирает её номер, здоровается, объясняет причину звонка.
– Давай, – соглашается Полина.
– Алло.
– Здравствуйте, это доктор Озерова. Простите, не могу быть с вами по личным причинам. Не смогла выполнить свои обязательства.
– Я хочу отключить жену от аппарата искусственной вентиляции, – грустно произносит мужчина.
После этого Полина быстро произносит, что немедленно выезжает в больницу.
***
Полина
Встречаю мужа Хлои в комнате для посетителей. Он сидит, низко опустив голову, и молча плачет.
– Здравствуйте… – говорю ему.
– Я... Я говорил, что люблю жену больше всех на свете. И именно я причиняю ей самую сильную боль. Она измождена, совсем на себя не похожа. Я такой эгоист.
– Если бы вы были эгоистом, то не зашли бы так далеко.
– Я хочу всё прекратить, чтобы она не страдала, а просто спокойно умерла.
– Если сдадитесь сейчас, все усилия, направленные на спасение ребёнка, пойдут насмарку.
– Она бы меня презирала.
– Она смогла пройти такой путь благодаря вам двоим. Всё потому, что она любила вас и ребёнка. Вы должны быть сильным, – продолжаю убеждать его.
Мужчина смахивает слёзы. Кажется, мне удалось его переубедить. После он возвращается в палату к супруге. Берёт компрессы и продолжает обтирать её, чтобы понизить температуру. Я стою возле двери палаты, смотрю через окно в двери.
– Если ты будешь сильной, то и я наберу сил. Я люблю тебя, Хлоя.
***
Антон
– Вот, – младший брат со счастливым лицом протягивает старшему банковскую карточку.
– Что это? – удивляется Антон.
– Оплати больничные счета.
– С ума сошёл?
– В смысле? – возмущается младший. – Я даже печеньки не покупал, чтобы деньги сберечь. Слишком мало?
– Лучше потрать на себя. Ерундой занимаешься какой-то.
– Да что с тобой? Я хочу помочь тебе.
– Брат, если хочешь помочь, займись чем-то более полезным, – Антон берёт младшего за руку и кладёт ему карту в ладонь. – Забери и купи себе поесть. Ешь всё, что хочешь.
– Не дави на жалость.
– Я врач, помнишь? За больничный счёт плачу вдвое меньше. А годовая зарплата у меня хорошая. Я крутой.
– Да знаю, – ворчит младший брат. – Тебе нужно найти дом. Пока что работать ты не сможешь.
– Хватит за меня волноваться. Иди и хорошенько поешь. На армейских-то харчах вон как исхудал.
– Ладно, ладно. Сэкономил деньги, вот и отлично, – вредным тоном отвечает младший. – Антоха?
– Что?
– Не болей. Ты меня напугал.
– Ладно тебе. И чего здесь бояться? – жму его крепкое жилистое плечо. – Твой брат неудачник.
– Конечно, нет, – отвечает младший и добавляет шутливо. – Товарищ генерал! Разрешите идти?
– Идите! – в той же армейской тональности отвечает Антон.
Братья обнимаются, и младший уходит, топая берцами. Милосердов направляется обратно в палату и возле неё встречает завотделением.
– Антон! – приветствует тот. – Хотел тебя увидеть, но не нашёл.
– Я провожал брата.
– Что будешь делать, когда выпишут?
– Я ещё не думал.
– Не хочешь поработать в отделении нейрохирургии? – неожиданно спрашивает Олег Павлович.
– Что? Кем?
– Медицинским секретарём. Тот, кто сейчас там, увольняется, ты сейчас не можешь вернуться к ординатуре. И не сможешь ей заниматься от полугода до года. Поэтому вернёмся к этому вопросу потом.
– Спасибо, – хватая ртом воздух от волнения, говорит Антон.
– Не стоит. Трудись.
– Доктор Артамонов.
– Что?
Вместо ответа ординатор подошёл к нему и осторожно обнял. Олег Павлович широко улыбнулся.
– Выздоравливай.
– Большое спасибо.
– Не за что.
Антон радостно потопал в палату.
***
Алексей Петрович
В кабинет входит Артамонов.
– Алёша, привет. Слышал новости. Что случилось?
– Прости, стоит извиниться.
– Мне нужно знать причину. Как кто-то вроде тебя может бросить работу хирургом ради того, чтобы стать главой центра? – волнительно спрашивает Олег Павлович.
– Я рассматриваю это как перерыв.
– Думаешь, сможешь жить без пациентов?
– Это ненадолго. Узнал что-нибудь о растратах главврача?
– Он незаконно присвоил себе фонд. Захотим, найдём доказательства.
– Доступна информация о его активах и недвижимости. Если изучим, то сможем узнать, на что он незаконно тратил деньги.
– Это продолжалось больше десяти лет, поэтому сумма взяток просто невероятна, – говорит Олег Павлович. – Новосельцев точно забеспокоится, если это был козырь твоего отца.
– Весьма вероятно. Нужно узнать.
– Конечно. Ты не пойдёшь на совет?
– Пойду конечно. Нужно ознакомиться с планом социального центра, на который накладывают вето.
– Ну ладно, пойдём.
***
Виктор Кириллович
Перед началом заседания совета директоров Виктор Кириллович поинтересовался у отца:
– У нас же будет достаточно голосов?
– Я генеральный директор, – ответил глава клана Новосельцевых.
– Здравствуйте, – подошёл Макаров с Артамоновым.
Новосельцевы ему кивнули.
– Пойдём, – сказал Алексей Петрович коллеге, не дождавшись слов приветствия.
– О, Дмитрий, – обрадовался Кирилл Максимович, увидев Жильцова.
– Здравствуйте.
– Рад тебя видеть. Пойдём.
– На повестке дня два главных вопроса, – назначенный ведущим мероприятия, начал Артамонов. – Один касается строительства центра для престарелых, другой – увеличения фонда социальных программ. На прошлом собрании мы подробно рассмотрели эти вопросы, так что в дальнейшее объяснение вдаваться не будем. Пожалуйста, ознакомьтесь с брошюрами.
– Давайте проголосуем, – предложил Виктор Кириллович.
– Ну что ж, давайте, – согласился Олег Павлович.
Помощники начали разносить по залу бюллетени для голосования.
***
Три недели спустя
Полина
– Потеряла сознание, когда шла домой из церкви, – докладывает фельдшер «Скорой», толкая каталку с пожилой женщиной.
– Ясно, осмотрим. Нашли её уже без сознания? – спрашиваю его.
– Да.
Полчаса спустя, когда сделано КТ, выясняется: у женщины субарахноидальное кровоизлияние.
– Родне позвонили? – спрашиваю Максима Подберёзовикова.
– Да, у неё есть муж. Он скоро придёт.
– Позвони в анестезиологию и закажи операционную.
– И кого мне позвать? Доктор Макаров операциями больше не занимается.
– Позови доктора Жильцова.
– Хорошо.
***
Алексей Петрович
Спускаюсь в вестибюль, хочу подышать осенним свежим воздухом, но через центральный вход шагают Новосельцевы: отец с сыном в сопровождении свиты помощников.
– Как продвигается строительство центра для престарелых? – спрашивает Кирилл Максимович.
– Планирующая команда разрабатывает бюджет, – отвечает Виктор Кириллович. Видит меня. – Здравствуйте, доктор Макаров.
– Здравствуйте.
– Исследования проходят успешно?
– С ними всё в порядке. Увидимся позже.
Сразу же ухожу. Не хочу дольше даже рядом с ними оставаться.
– Средств же у нас хватает? – слышу, как Кирилл Максимович спрашивает сына.
– Начнём принимать предложения, как только составим план. Привлечём больше акционеров, быстрее дело сделаем.
– Хорошо.
Вижу неподалёку Артамонова. Подхожу к нему. Он зло смотрит в сторону Новосельцевых.
– Уже радуются победе.
– Сам знаешь, они победили.
– Я собрал доказательства, – тихо говорит Олег Павлович.
Сразу после этого идём к нему в кабинет. Там завотделением кладёт на стол флэшу.
– Они брали деньги за аренду, но не указывали их в доходах. Бизнесмены платили за аренду через агентство. Но агентство не присылало деньги в больницу.
– Какова общая сумма?
– Больше 42 миллионов рублей за год.
– Этой суммы достаточно, чтобы сместить главврача и его папашу?
– Мы можем выжать всё из этой ситуации, – уверяет меня Артамонов.
– Думаю, они используют прибыль от дополнительных предприятий больницы. Когда они начали приносить прибыль? – спрашиваю Олега Павловича.
– Довольно давно. Похоронное бюро при больнице открыли больше 40 лет назад.
– Я не могу забыть, что у отца были данные по их нелегальному фонду.
– Давай проследим хронологию. Сначала Кирилл Максимович обвинил твоего отца в финансовых махинациях, затем в больницу нагрянули с проверкой. Твой отец отразил выпад и отказался уйти из совета. Затем Новосельцев-старший ушёл в отставку.
– Похоже, это оружие было достаточно эффективным, чтобы он сделал это добровольно.
– Тогда о чём они спорили с твоим отцом 20 минут? У них украли документы о фонде? Этим он заставил Кирилла Максимовича уйти в отставку. Но тот смог сделать ответный выпад.
– Это самая логичная гипотеза.
– Но, Алексей, мы оба хорошо знали твоего отца.
– Да, знали. Существует копия! – осеняет меня.
– Уверен, она где-то спрятана, – соглашается Артамонов. – Не поверю, что он не сделал копию. Ты бы так поступил?
– Нет, я бы сделал несколько копий и спрятал их в разных местах.
– Найди их. Уверен, они где-то у тебя.
– Хорошо. Только ты тоже поищи.
– Если мы найдём информацию об их фонде, сможем победить в этой борьбе, – говорит Артамонов.
***
Виктор Кириллович
– Какова сумма? – спрашивает глава клана.
– Без малого миллиард рублей.
– Ого. Многовато, – усмехается Кирилл Максимович. – Сенсор допамина Макарова такой инновационный.
– Довольно полезное устройство.
– Кстати, почему ты запретил ему проводить операции? Просто выведи его из состава совета.
– Разве ты не знаешь, о чём думают хирурги? Они не хотят работать в руководстве. Если он продолжит оперировать пациентов, мы не сможем справиться с ним несколько лет, – убеждает отца Виктор Кириллович.
– Мы можем воспользоваться инвестициями, которые получит Макаров, чтобы построить центр для пожилых. Как думаешь?
Главврач задумался. Вскоре после этого его позвал на разговор Жильцов. Но в кабинетах говорить отказался. Пришлось подниматься на балкон.
– Почему ты решил встретиться здесь? – удивился Виктор Кириллович.
– Вы сказали, что там будет ваш отец. Я хотел поговорить наедине.
– Что, хочешь извиниться? Как ты мог проголосовать за Макарова, когда я попросил о помощи?
– Я голосую за того, кому доверяю. Простите, что вас расстроил.
– Всё в порядке. Только треть совета проголосует за него. Хочешь быть на стороне проигравших? Твой отец не такой.
– Я ведь тоже хочу победить, – признался Дмитрий и протянул главврачу конверт. – Вопрос рассмотрен.
– Что это?
– Детальный отчёт о выручке фирмы, с которой мы сотрудничаем. Кое-что там не соответствует.
– Что?
– У меня не получится вам навредить. Но вот кое-чем пригрозить…
– Эй, Дима!
– Оставьте доктора Озерову в покое, и я вас не трону, – сквозь зубы произнёс Жильцов. Потом он ушёл, а главврач остался стоять и смотреть на него ошалелыми глазами.