Я ничего не понимала. Почему все, что произошло, вызвало такую странную реакцию у бабы Явдохи? Мне нужно было не помогать человеку?
- Пойдем, - старушка схватила меня за руку и потащила к калитке. – Поговорим по душам!
Мы вошли во двор, она огляделась по сторонам, после чего кивнула на дом.
- Внутри спокойнее будет.
Ярчук забежал в дом вместе с нами. Я обратила внимание, что он чересчур возбужден и даже агрессивен.
- Чувствует цуценя… Все чувствует… - довольным голосом произнесла баба Явдоха. – Настоящий ярчук. А тебе, девка, повезет, если Гавриловича выходят, и не помрет он.
- Это ему повезет, а не мне, - мне было странно слышать такое.
- Гаврилович колдуном был. Да поганым очень… Эх, глупые вы, приезжие. Городские… Связь с природой в своих бетонных коробках теряете. А природа ведь знания дает, и берут их либо во зло либо во благо, - старушка поправила косынку. – Гаврилович злом взял.
- Что это значит? – я уже предчувствовала очередную мистическую историю.
- Моя прабабка казала, шо прапрадед Гавриловича наученным колдуном был. А им рожденные дети, те уже родовыми считались. Приехали они сюда с женой из Ростова, когда туточки деревня появляться стала. Екатерина Великая подарила эти земли казакам Бокову и Платову за заслуги перед родиной. Мужик этот слыл ковалем хорошим… Кузнецом. Жинка его на сносях была. Кохав он ее дюже… Пылинки сдував. Но чему удивляться, гарна молодычка всегда глаз мужика на себе держит. Да вот только не выпало счастья. Померла она, когда дытятко рожала. Прапрадед Гавриловича из храма не выходил. На коленях стоял, молил о жене своей… Да только не выйшло ничого. Преставилась… А он осерчал так, что от Бога отрекся. Принял колдовское. Совершил кощунство и поругание креста. Он зняв с себэ крест и положил в башмак под пятку. После чего совсем ужасное зробыв… Икону, которой его благословили родители, растоптал и проткнул хлеб ножом. Говорят все это он робыв на перекрестке дорог, читая «Отче наш» наоборот, то есть от конца к началу… Тут-то черти его и схватили. Колдуном черным мужик стал. После этого як с цепи сорвался. Стал людям гадости делать, порчу наводить. Ведьмы молоко воруют у коров, а колдун урожай с чужих полей крав. В ночь на Ивана Купалу колдун шел на чужое поле, выстригал колосья и забирал себе. Три колоса, сжатые на чужом поле, он вешал у себя в амбаре, и зерно соседей уходило к нему. Урожая не было вовсе. Заломы делал на колосьях. Ежели кто этот за этот залом рукой возьмется – или помрет или всю жизнь будет болями маяться.
- Что вы хотите сказать? Гаврилович колдун и он передал мне свою силу? – нет, ну это совсем не лезло ни в какие ворота.
- Пока не помер – не передал. Но как только заберут его черти, к тебе его умения перейдут. Камешек-то взяла, - баба Ядвига окинула меня тяжелым взглядом. – Езжай в город и найди больницу, куда Гавриловича забрали. Верни ему то, что он тебе дал. Может, и избавишься от ненужной силы колдовской!
Старушка поднялась и направилась к двери. Я ее не останавливала. Пусть идет. Нет, правда надоела эта ерунда мистическая! Ни в какую больницу я не поеду, и ничего возвращать не буду! Тем более я даже не знала, где находится тот заветный камешек. Валяется, наверное, в соседнем доме на полу среди остального мусора.
Я не могла успокоиться до самого вечера. Ну, вот как так? Колдун мне силу передал! Смешно! И что случится? У меня появятся способности людей лечить и порчу снимать? Хотя если верить Явдохе, то скорее наоборот. Колдун-то черный был.
Ради интереса я полезла в интернет, чтобы почитать о ведьмах. Одна статья вообще вызвала у меня смех.
«На Украине полагали, что хвост можно увидеть только у спящей ведьмы, потому что при пробуждении она его прячет. Думали также, что волосы на теле ведьмы растут не так, как у обычных людей: у нее обросшие ноги, на верхней губе усы, брови сросшиеся, а по всему хребту от затылка до пояса пролегает тонкая полоска волос, но при этом нет волос на лобке и подмышками. Признаками ведьмы считались и различные уродства: два ряда зубов, горб, сутулость, хромота, крючковатый нос, костлявые руки. На Русском Севере верили, что наиболее сильные, «заядлые» ведьмы обрастают мхом. Ведьма выдает себя необычным взглядом — она не может смотреть человеку прямо в глаза, поэтому глаза у нее бегают, а в зрачках изображение человека перевернуто».
- Нет, нужно завязывать со всеми этими глупостями. В реальной жизни проблем хватает, чтобы еще в мистику ударятся, - прошептала я, разбирая постель. – А то прям вечера на хуторе близ Диканьки…
Этой ночью все было спокойно. Ярчук тихо посапывал рядом с кроватью, в окно заглядывала неполная луна и лежа под легким одеялом, я в первый раз ощутила здесь тот самый уют, которого мне не хватало.
На следующий день я с самого утра занималась двором. Рвала траву, собирала мусор в одну кучу, чтобы потом сжечь его на огороде в старой жестяной бочке. Баба Явдоха пришла после обеда. Она принесла молоко и мисочку жирного домашнего творога.
- Ну что? Как себя чувствуешь? – спросила она, осматривая двор. – Порядок навела. Молодэць.
- Нормально я себя чувствую, - улыбнулась я. – Черти ночью не приходили.
- Дура, - беззлобно фыркнула старушка. – Не мели чого попало. Я сегодня в больнице была у Гавриловича. Новости узнала.
- Да? И какие? – я присела на скамейку, застеленную домотканым половиком.
- Жив старик. Вытащили его с того свету, - вздохнула баба Явдоха, присаживаясь рядом. – Так что тебе повезло. Пока. До нёго не пустили, но я с одной санитаркой погутарила. Светка с нашей деревни. Уехала в город молодухой, там и осталась. Живет рядом в одном доме с сыном Гавриловича, Павлом. Полиция его забрала. Светка все своими глазами бачила. Говорит, вывели его, а мужик не в себе. Трясця на него напала. Пока Павла до полицмейской машины тащили, он только одно и повторял: «Зло освободили! Зло освободили! Теперь только на милость Божью надейтесь! Не будет спасения от тьмы!».
- О Господи! Вы будто какой-то фильм ужасов пересказываете! – воскликнула я. – Сынок сумасшедший! Отца чуть не загубил.
- Страшные времена идуть… - баба Явдоха перекрестилась. – Хочь верь, хочь не верь.
- Вот вы упоминали, что Павел этот говорил, что отца к себе забрал. Но ведь Светка ваша рядом живет. Должна же она была заинтересоваться, почему Гавриловича не видно? - спросила я, отметив эту странность.
- Дык Павел, ей сказав, что отца в дом престарелых свёз, - ответила старушка. – Вот так всех облапошил. Деревенские думали, что Павел забрал Гавриловича к себе в город, а там уж в богадельню определил. Приезжав он сюда раз в неделю, будто бы хату проверить, а сам видать старику харчи какие-то в погреб бросал.
- Ужас, - меня даже передернуло от таких подробностей. – Точно ненормальный. И вообще, не кажется ли вам, что здесь ведьм сто штук на квадратный метр?
- А чого ты хотела? – удивилась баба Явдоха. – Сюда ссылали донских и поволжских колдовок. Потомки их уходят потихоньку, но сила колдовская в этом месте еще есть… Ты бы камешек нашла от греха подальше…
Старушка поднялась, отряхнула фартук и посеменила к калитке.
- Пойду холодец варить. Демьян дюже любит.
А через несколько дней случилось вот что…
Я проснулась от грохота и сначала не поняла, что происходит. Это напоминало звук бросаемых друг на друга досок. Надев халат, я вышла во двор и поняла, что грохот слышится из соседнего двора. Интересно…
Подойдя к дыре в заборе я на секунду замешкалась, а потом все же пролезла на чужую территорию. Теперь до моих ушей кроме шума доносились мужские голоса. Они ругались матом, смеялись, и все это в свете последних событий казалось, по меньшей мере, странным.
Выглянув из-за угла дома, я увидела, что четверо мужчин разбирают покосившееся крыльцо, бросая доски к стене сарая. Интересно кто они? И кто их сюда прислал?
- Вы что-то хотели?
У меня от страха от лица и конечностей отхлынула кровь. Резко обернувшись, я столкнулась взглядом с высоким мужчиной, стоявшим в метре от меня. Я смотрела на него и не могла ничего ответить, потому что от испуга пропал голос.
- Что вы здесь делаете? – снова задал вопрос незнакомец, а я, несмотря на испуг, обратила внимание на его удивительную внешность. Не знаю почему, но она вызывала какую-то непонятную тревогу.
Узкое лицо с выступающими скулами, короткая темная щетина, брови, образующие ярко выраженный угол и колючие черные глаза. У него были короткие взъерошенные волосы, слегка заостренные уши и упрямая линия рта. На вид ему было лет тридцать пять.
- Я… я… живу по соседству. Услышала шум… - я наконец-то выдавила из себя хоть что-то.
- Соседка? Так это вы нашли Гавриловича? – уточнил незнакомец.
- Да…
- Я его внук, Нестор, - мужчина говорил вроде бы спокойно, но его взгляд оставался колючим и неприветливым. – Так что можете не переживать. Это не воры.
- Все ясно… Извините, что забралась к вам во двор, - я чувствовала, что пора ретироваться. – Меня Соня зовут.
Нестор молчал и мне ничего не оставалось делать, как обойти его и протиснуться в дыру. Черт! Зачем я вообще туда полезла?!