Найти в Дзене
Evgehkap

Люба, баба Надя и Ко. Вторая ночь

Юра побродил немного по дому, помог Любе с молоком, выпил успокоительный чай, поиграл с Верочкой, так и уснул на коврике на полу. Девочка устроилась с ним рядом, подложила подушку под голову и слушала, как тихонько поет Люба. На диване, свернувшись клубочком, дремал Афоня. В этот раз он попросил разрешения у Любы привести в дом Аглаю.

- Пусть у нас дома побудет, пока все не закончится, а то они в прошлый раз в погребе сидели прятались.

- Мне не жалко, - пожала плечами Люба, - главное, чтобы баба Надя была не против.

- А мы ей не скажем, - помотал головой домовой.

Начало тут...

Предыдущая глава здесь...

Аглая тихонько сидела в углу и никуда не выходила, пока народ толкался туда-сюда. Как только в избе все улеглись по своим местам, так она перебралась под стол, что-то себе постелила и улеглась. Она слушала, как поет Люба с открытым ртом.

- Ох, и какой голосочек у нашей Любашки, - тихо прошептала она.

- А вчера она еще лучше пела, - ответил ей шепотом Афоня.

- А мы и так не умеем, все частушки да плакальные песни поем, а такого не умеем. Даже по радио так красиво не поют.

- Тише ты, не перебивай, - шикнул на нее Афоня.

Люба достала крючок, клубок с нитками и стала вязать Верочки носочки. Так и вязала, и пела, и посматривала на огонек свечи. Даже подумала, что эта ночь пройдет спокойно и без всяких страстей-мордастей. Только в голове у нее промелькнула эта мысль, как у нее затрезвонил телефон. Она быстро схватила его, нажала на «Принять вызов», поднесла к уху и тихонько ответила: «Да».

- Звезда, - рявкнули ей в ответ в динамик, - Ты кто такая, почему Юрик с твоего телефона мне сообщения отправляют, - понеслось оттуда.

- Люба, выключай машинку, - замахал на нее Афоня, - скорей выключай ее.

- Какую машинку, - не поняла она.

- Ну эту, которая около уха. Выключай быстро, - он переволновался и не мог вспомнить, как называется телефон.

Из динамика орала благим или не благим матом Юрина девица. Люба быстро сбросила звонок и отключила смартфон. Тут же все пространство вокруг дома ожило, послышались треск, стуки, шорохи, вскрики, топот и другие непонятные звуки. Кто-то начал носиться по чердаку.

- Ты пой, - сказал ей Афоня, - Не обращай внимания.

Кто-то быстро-быстро затарабанил костяшками пальцев в окно. Свет в комнате разом потух. Люба инстинктивно подалась вперед, соскочила с дивана и отодвинула занавеску. Там на улице стояла баба Надя в белой ночной сорочке, босая, с распущенными волосами и вглядывалась в темноту окон. Она вдруг увидала Любино лицо и кинулась к стеклу. Девушка резко отшатнулась назад в глубь комнаты.

- Улетай на крыльях ветра ты в край родной, родная песня наша, - пропела она с перепугу.

Баба Надя остановилась и перестала царапать ногтями стекло. Люба набрала в легкие побольше воздуха и продолжила.

- Улетай на крыльях ветра ты в край родной, родная песня наша, туда, где мы тебя свободно пели, где было так привольно нам с тобою.

Некто под личиной бабы Нади потоптался около окна в снегу и исчез. Около заброшенного дома кто-то бродил туда-сюда, но к избе Любы не решался подойти. Любаша проверила фонарь и задернула штору. Она пощелкала выключатель, но он не работал, свет в комнате так и не зажегся.

- Там в буфете на кухне есть еще свечи, - сказал Афоня. - Я сейчас принесу, а ты не останавливайся, пой.

Она кивнула и продолжила петь. Домовой принес небольшой огарок в подсвечнике и целую свечку. Зажег огарок.

- Догорит, потом поменяем, - сказал он деловито.

У Любы опять затрезвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.

- Ерунда какая-то, я же его выключила, - поморщилась она.

- Бывает такое. Давай его сюда. Я его спрячу, - сказал домовой.

Она отдала ему аппарат. Афоня куда-то его утащил и спрятал. Затем сходил на кухню и принес ей теплый взвар в стакане.

- Пей маленькими глотками.

- Завтра ночью также будет? - спросила Люба.

- Может и хуже, - покачал он головой. - Третья ночь самая-самая. За эти две ночи кто только на свет не повылазил. Все будут шарахаться по улицам и пытаться проникнуть в человеческое жилье.

- А как же другие жители деревни?

- Баба Надя на них сон наслала, чтобы они спали сладко-сладко и никому дверь не могли открыть. На ночь у нас все на замок закрываются, никто не спит с открытой дверью и окнами. Ты пой, а то опять будут эти бродить и нас пугать.

- А почему на нас не наслала сон? - спросила Люба. - Потому что ты ей тут помогаешь, как путеводная звезда.

- А как же раньше она ходила в Навь?

Люба всё спрашивала нараспев, словно песню пела.

- Так раньше другие помощники были, та же Макаровна, родственники того, за кем она шла. Так что ты не переживай, она одна туда никогда не отправлялась. А вот тебе спать сейчас нельзя. У вас с ней связь сильная, ты сама туда можешь провалиться. Вот только ты там ничего не знаешь и можешь пропасть, как та девочка, - покачал головой Афоня.

- Понятно. Я туда и не стремлюсь, мне и тут хорошо.

- Какая красивая песня: «Ты в край родной, родная песня наша», - попыталась пропеть Аглая.

- Это из оперы «Князь Игорь». Я раньше в музыкальную школу ходила на класс вокала, там петь научилась правильно и долго, - ответила Люба.

- А чего певицей не стала, тоже по радио пела и в телевизоре тебя показывали? - спросила Аглая.

- Так мама замуж вышла, тут мальчишки родились один за другим, и всё как-то отошло на второй план. Надо было семье помогать, вот и пошла учиться на акушерку.

- Это хорошая специальность. Ты когда дитенков будешь принимать, ты им песни пой. Пусть они не пугаются нового мира, - закивала скотница. - А то же души сидят в нави, забывают всё, попадают в Явь и начинают с перепугу кричать. А если ты их встретишь с песней, так у них на душе и спокойно будет, поймут, что наш мир лучше, чем ихний.

- Их, - машинально поправила ее Люба.

- Ага, евойный, - рассмеялась Аглая. Спой еще чего-нибудь красивого.

- В конце туннеля яркий свет, и я иду, иду по выжженной траве, по тонкому льду, - запела Люба.

Афоня за ночь ей несколько раз приносил взвар, анисовых капель, мятного масла. Тоненьким голосочком старалась подпевать Аглая, но на нее тут же шикал Афоня.

- Не порть музыку, - грозил он ей пальцем. - В любином голосе огромная сила скрыта, пусть поет, а нечисть слушает и наслаждается.

Как только запели первые петухи и забрехали собаки, так и замолчала Люба. Она прикрыла глаза, свернулась клубочком и заснула.

Продолжение следует...

Автор Потапова Евгения