Продолжение интервью басиста BLACK SABBATH Гизера Батлера, которое он дал для Rock Cellar. Начало интервью можно прочитать здесь.
В ранние годы Black Sabbath ваш график был очень напряжённым. Сочинение, запись, гастроли — цикл повторялся. Когда вы оглядываетесь на наследие, которое группа создала в те ранние годы, задумываетесь ли вы: «Как, чёрт возьми, нам удалось сделать это и выпустить такую сильную работу»?
«Да. Так оно и было. Буквально: сочиняешь, записываешь альбом, едешь в турне, возвращаешься из него, сразу же начинаешь сочинять, потом записывать, потом снова едешь в турне, и так продолжалось до альбома "Vol. 4". В конце концов Тони упал от истощения. Он был полностью измотан и психически, и физически. Мы выступали в Hollywood Bowl, он упал в обморок в конце сета, и мы думали, что он умрёт. Ему было очень плохо. Мы отвезли его в больницу, и там сказали: "Вам нужно отдохнуть. Вы не можете продолжать в том же духе", и после этого мы стали относиться к этому иначе».
Можете ли вы рассказать об успехе группы в Америке?
«Когда мы впервые приехали в Америку в рамках нашего первого тура, мы перешли от больших театров в Англии к крошечным клубам в США. Наш первый альбом был в чартах. Мы подумали: "Мы не сможем добиться успеха в Америке, потому что эти клубы просто крошечные по сравнению с тем, к чему мы привыкли". Тогда мы ещё не понимали, что менеджмент не организовал для нас тур. У нас было буквально две недели вступлений в клубах. Первые пару концертов в Нью-Йорке мы дали просто для того, чтобы агенты увидели нас и организовали нам тур. Мы думали, что будем выступать две недели, а в итоге получилось восемь недель. Самым большим сюрпризом стало то, что когда мы подключили наше оборудование, всё взорвалось, потому что мы не знали, что в Америке электросеть совершенно не такая, как в Англии. Нам никто об этом не говорил [смеётся]».
Был ли в карьере группы поворотный момент, который направил вас на путь к успеху в Штатах?
«Судя по тому, что я слышал от фанатов на протяжении многих лет, это тот самый первый альбом. Когда они услышали первый альбом, в то время не было абсолютно ничего подобного. Это было новое звучание. И, конечно, многие родители его возненавидели. Они считали его сатанинским, отчего подростки полюбили его ещё больше. Я думаю, из-за того, что он был необычным и рассказывал о реальности, а не о привычных любовных темах, фанаты восприняли его с большим энтузиазмом».
В начале вашей карьеры, в 1970–1971 годах, звукозаписывающая компания подарила группе билеты на концерт Элвиса в лос-анджелесском «Форуме».
«Элвис — это легенда. Мои братья любили Элвиса, и я слушал Элвиса с 1957 года, когда он только появился. Кроме Beatles нет никого более великого, чем Элвис. Увидеть его вживую было невероятно — как будто четверо ребят из Астона и Бирмингема приехали и увидели его выступление. Все в группе были очень взволнованы. Мы были поражены, потому что перед сценой стояла полицейская охрана, а Элвис снял с одного из полицейских фуражку и надел её. Мы подумали: если бы кто-то из нас так сделал, его бы наверняка застрелили [cмеётся]».
Джанго Рейнхардт был гитаристом-первопроходцем, у которого не хватало нескольких пальцев, но он научился играть так, как не могли играть люди с пятью пальцами. Тони имел дело с похожей проблемой, но создал уникальный стиль. Он доказал, что это не было для него препятствием. Что сделало гитарный стиль Тони таким уникальным?
«Ему пришлось самому создавать свой стиль. Он не мог купить книгу "Как надо играть на гитаре", потому что она не подходила для него, ведь у него не хватало двух пальцев. Поэтому ему пришлось найти свой стиль и работать с тем, что было. Он не думал, что когда-нибудь сможет это сделать, пока кто-то не дал ему послушать альбом Джанго Рейнхардта, и это вдохновило его продолжать заниматься гитарой. В конце концов он просто придумал свой новый стиль игры. И он не только играл так, он буквально покупал гитару, снимал с неё звукосниматели, раскручивал их, а затем перематывал так, как ему хотелось. Так он изобрёл и свои собственные звукосниматели».
В 1970-е годы стали популярными другие хард-рок-групы — от Humble Pie до AC/DC и Thin Lizzy. Что породило этот огромный всплеск золотой эры хард-рока?
«Я точно не знаю. Думаю, во многом это было связано с Джими Хендриксом и Cream, а также с Yardbirds. А когда появились Led Zeppelin, они стали визитной карточкой более тяжёлого рока. Я думаю, всё началось, когда появились Led Zeppelin».
Расскажите о том, как KISS выступали на разогреве у Black Sabbath в 1975 году.
«KISS несколько раз играли у на на разогреве середине 1970-х. Они были первой группой, которая использовала сценическую постановку. До появления KISS такие группы, как Black Sabbath, просто выходили на сцену, подключались к оборудованию и играли. KISS были первыми, кто использовал пиротехнику. Такого ранее никто не видел. Мы были в шоке. И они играли у нас на разогреве, так что они не были хедлайнерами. Я вышел посмотреть на них. Повсюду были языки пламени, вырывающиеся из сцены. Я подумал: "О Боже, что здесь происходит?" Это было чем-то совершенно новым для людей. После KISS другие группы начали задумываться о сценической постановке. Было трудно за ними угнаться. Мы выступали как обычная группа, без эффектов и прочего, а у всех остальных всё ещё были открыты рты от вида KISS. Мы задавались вопросом: "Что, чёрт возьми, только что произошло?" После этого выступления следить за KISS было невозможно. Когда я смотрел их выступление, я даже не слушал музыку. Я был поражён постановкой. Мы сделали так, чтобы KISS больше никогда не играли у нас на разогреве».
Когда вы наконец добились большого успеха с Black Sabbath, как отличалось то, что вы себе представляли ранее, от реальности?
«Когда мы начинали, мы не думали, что это продлится долго. Мы думали, что соберём группу и будем делать то, что нам нравится, три или четыре года. Мы не задумывались о том, что сможем заработать на этом деньги или что-то в этом роде. И никто другой тоже. Нам постоянно говорили: "Вам нужно найти нормальную работу. Вы никогда ничего не добьётесь, играя в группе". Они думали, что мы спятили. А когда мы наконец записали альбом, критики нас возненавидели. В основном они называли его чушью. На прослушиваниях в звукозаписывающую компанию они буквально уходили с половины песни, и мы больше никогда о них не слышали. Так что это был тот самый случай, когда мы наконец-то исполнили свою мечту. А потом всё стало плохо, когда мы узнали, что все остальные заработали на нас кучу денег, а мы ничего не получили. Здорово, что так много групп сейчас ссылаются на нас как на изобретателей совершенно новой формы музыки. Так что у нас есть своё наследие, и после того, как нас так долго принижали, здорово осознавать, что мы создали нечто очень позитивное».
У группы The Faces есть песня "Ooh La La", и в ней есть замечательная строчка: «Хотел бы я знать то, что знаю сейчас, когда был моложе». Что вы об этом думаете? Что бы вы хотели знать, когда были моложе, что помогло бы вам выбрать более правильный курс в принятии решений?
«Нанять кого-то, кто умел бы читать контракты. Вначале мы просто продавали всё подряд. Мы ничего не знали об издательском деле или чём-то подобном. Мы думали: ты записываешь альбом, а кто-то даёт тебе деньги на это. Мы не знали ни о роялти, ни об авансах, ни о деньгах от изданий, ни о чём подобном. Так что я просто хотел бы, чтобы нам кто-нибудь рассказал об этом, а не видеть, как жадные менеджеры получают все деньги».
После ухода Оззи из группы альбом "Heaven and Hell" с Ронни Джеймсом Дио в качестве нового вокалиста ознаменовал возрождение Black Sabbath.
«Мы были разочарованы в конце 1970-х. У нас только вышел самый продаваемый альбом "Never Say Die". У Оззи были проблемы с алкоголем и наркотиками. Мы все были не в ладах с алкоголем и наркотиками, но особенно сильно это проявлялось у Оззи. Мы были разочарованы после тура "Never Say Die". Можно было сказать, что группе нужны перемены, иначе она просто распадётся. Тони был реалистом в группе, и он сказал: "Оззи не хочет петь под ту музыку, которую мы сочиняем. Это ужасно, но мы должны измениться. Нам нужен другой певец".
Он встретил Ронни на какой-то вечеринке и сказал: "Я познакомился с замечательным певцом. Он очень воодушевлён. Он любит Black Sabbath. Почему бы нам не попробовать его?"
Оззи уволили из группы, и мы все были очень огорчены этим. Но мы написали четыре или пять песен, а Оззи не хотел их петь. Когда пришёл Ронни, он послушал песни. Он придумал невероятные вокальные мелодии, а также превосходные тексты. Это очень вдохновило нас. Это дало нам тот толчок, который нам был так необходим».
И наконец, как насчёт того, чтобы выбрать песню Black Sabbath, к которой вы относитесь с особой симпатией?
«Наверное, "A National Acrobat" из альбома "Sabbath Bloody Sabbath". Текст песни был, мягко говоря, немного экстремальным. Я написал рифф для первой части, и мне понравилось, как Тони продолжил то, что я сделал. Он выбрал совершенно другое направление. Я очень люблю эту песню».
