Часть 1
1939 год
Гром грохотал так, что дом сотрясался. Василиса сидела у постели больного мужа и плакала, держа его за руку.
- Василиса, душа моя, не надо плакать... Не рви мне душу своими завываниями.
- Федя, ну как же так, ну за что же судьба с тобой так обошлась?
- Знать, угодно ей так, чтобы молодым я на тот свет отправился. Я уйду и молиться с небес буду за тебя. Чтобы у тебя и у детей все было хорошо. Ты должна знать, что после грозы бывает радуга, так и в жизни...
Василиса, упав на колени перед кроватью мужа, зарыдала. Больно ей было и жаль его. Как бы не было, пусть в душе у нее была болезненная и запретная любовь к другому человеку, но и Федя был для нее не чужим. По-своему она его любила, уважала, он был хорошим мужем и отцом. За что же судьба так распорядилась, что в тридцать два года он лежит на смертном одре?
Все началось полгода назад, когда боли в животе стали сводить его с ума. Он тянул, не шел к врачам, а когда пришел, то было поздно что-то исправить. Опухоль у него была. И теперь ей предстоит остаться вдовой с двумя детьми в тридцать лет...
- Вася, послушай меня, - он говорил, но каждое слово давалось ему с трудом. - Только не перебивай... Я знаю, что скоро меня не станет, чувствую, что считанные дни остались... Просить тебя хотел... Ты счастлива будь, ладно? Живи полной жизнью ради детей и ради себя. Прости меня, что так вышло, я ведь знаю, что ты до сих пор Потапа любишь.
- Что ты такое говоришь? - глаза Василисы были заполнены слезами.
- Я знаю, что говорю, знаю. Ты старалась, ты пробовала меня полюбить. И может быть даже любила, но не так, как его. А я покорно ждал и терпел, надеялся. Мы же венчаны были.. Но теперь ты будешь свободна. Не держи по мне долго траур, не нужно, ты молодая и должна жить.
- Федя, ты просто не понимаешь о чем говоришь.
- Понимаю. И ты всё понимаешь... - тут его слова стали бессвязными и он будто провалился в бессознательное состояние.
Из него он не вышел, умерев через три дня.
Прошло два года. Василиса жила обычной жизнью - работала в поле и на ферме, растила детей. Никите шел двенадцатый год, а Аленке десятый. Дети были до боли похожими на Федю, такими же красивыми, как и он. Каждое движение сына и мимика напоминали ей об его отце и боль в душе никуда не делась. Почему смерть забирает молодых? Разве это справедливо?
А еще она старалась не думать о Потапе. Даже сейчас, когда она вдова, им не быть вместе. Во-первых, он уехал и больше в селе не показывался, лишь письма родным писал. А во-вторых... Она считала, что именно эта запретная любовь была виновна в смерти её мужа. Боялась и осуждения Василиса. Нет, хватит с неё семьи. Теперь у неё на первом месте дети.
****
Август 1941 год
Василиса вернулась из города и пошла к отцу в поле. После образования колхоза он теперь был бригадиром. С годами она его простила, поняв, что бесполезно держать обиду и ничего уже не изменить.
- Папа.. - она подошла к нему и он, услышав это обращение, вздрогнул. Она так его называла, когда что-то случалось. Чаще просто "отец".
- Что случилось, дочка? - он вглядывался в лицо своей старшенькой, пытаясь прочитать на нем её беду.
- Вы с мамой заберёте к себе Никиту и Аленку?
- Завтра выходной, конечно, заберем, - кивнул он.
- Нет, не на выходной. Пожить возьмите к себе.
- Не понимаю, - он удивленно уставился на дочь. - Стой.. Неужто и ты... Ты.. Ты болеешь?
- Нет, папа. Я здорова. Здоровая сильная и молодая женщина. Поэтому я на такое решилась.
- Так в чем дело?
- Я уезжаю. На фронт...Но сперва на курсы радисток. Я уже записалась.
Отец опустился на землю и, обессиленно глядя на дочь, помотал головой.
- Сон. Дурной сон. Просто на солнышке прикемарил...
- Нет, папа, это не сон. Я все решила. Дети уже выросли, ежели со мной чего случится, у них есть вы, есть сестры мои Лида и Оля. Я дала жизнь детям, это мне там надо быть, а не девочкам, у которых вся жизнь впереди и им еще только предстоит любить и быть счастливыми. Папа, ты сам говорил, что Родина для человека - это все... И ты пошел бы ее защищать, коли бы по возрасту подходил. Вот и я хочу пойти защищать свой дом и свою семью.
- Не бабское это дело, не пущу!
- Папа, я все решила.
Мать тоже плакала и уговаривала Василису остаться, но она была непреклонна. Без нее рук в колхозе хватает. А там... Там каждый человек важен, и чем больше людей будет, тем быстрее приблизиться победа. Попрощавшись, она через три дня уехала, сложив в кармашек образ Георгия Победоносца.
******
1945 год. Берлин.
Василиса отплясывала вместе со всеми под старую и уставшую гармонь.
- Ну что, товарищ Ильина, - смеясь, пританцовывала рядом с ней медсестричка Тоня. - С победой тебя! Теперь новая жизнь у нас начнется, новая, слышишь!
- И тебя с победой, Тонечка!- Василиса, остановившись, обняла подругу.
В 1943 году они начали служить вместе - Василиса радисткой, Тоня медсестрой была, бегала по полю и таскала раненных. Василиса на фрoнте научилась водить машину и порой вместе с Тоней, прорываясь через засады, везли раненых к госпиталю. Дружба их крепла день ото дня, а молитвы матерей хранили их от вражеских пуль. Правда, пару раз и Василиса попадала в госпиталь, но то были незначительные повреждения и вскоре она возвращалась в строй.
- Василиса, смотри как вон тот мужчина на тебя смотрит. Да левее, левее, вон...
Василиса посмотрела туда, куда ей указывала подруга и у нее перехватило дыхание. Он ли это? Нет, ошибка... Сколько лет они не виделись? 16 лет...Может быть просто похож? Мужчина тоже смотрел на нее, потом вдруг пошел в её сторону.
- Потап, Потап! Ты идешь? - двое ребят в форме позвали его, но он отмахнулся, идя навстречу к ней, а у Василисы не было сомнений, что это тот, о ком все годы болела её душа, тот, без кого опустела её душа.
- Вася... - голос его дрожал. - Ты ли это?
- Я, Потап, я.
И будто все вокруг исчезли, они не видели и не слышали никого, все голоса слились воедино. Они смотрели друг на друга, не в силах поверить, что спустя столько лет судьба вновь их столкнула.
- Пойдем со мной, - он протянул ей руку и повел. Они шли молча, обогнув разрушенный сквер и, пройдя мимо руин, он завел её в небольшое строение.
Он усадил её на стул и велел рассказывать, как она сюда попала и почему вообще она уехала из дома.
Василиса и рассказала, как страдала после смерти мужа, как места себе не находила, как, несмотря на наличие двух детей чувствовала себя одинокой и опустошенной. И как ей хотелось хоть что-то сделать полезное для страны, послужить ей во благо.
- Значит, Федор умер. Жаль его... Знаешь, никогда не чувствовал к нему ненависти, понимая его чувства. Мы оба любили одну и ту же девушку, это как болезнь, которая не лечится.
- А ты? Как у тебя сложилось?
- А никак... Три года работал на лесозаготовках, потом обосновался под Саратовом, построил дом, женился, но детей у нас не было с женой, как бы мы не старались. Ни детей, ни любви между нами. Она из многодетной семьи, как и я. Тоже люди бедные. Позвал Соню замуж, она и согласилась. Только вот через год выяснилось, что ошибку мы сделали, поженились, но так и не смогли полюбить друг друга. Остались женатыми друзьями, как бы бредово это не звучало. Но нас все устраивало - в моем доме была женщина, а она не хотела возвращаться в бедный дом своих родителей, где помимо нее еще восемь детей было.
Вот так и жили, пока вoйнa не началась. Я сразу, с июня сорок первого служить пошел, не стал ждать повесток. Терять мне было нечего, вот я в первых рядах и отправился.
Он замолчал, и Василиса молчала, не зная, что еще сказать.
- Когда домой? - он первым нарушил молчание.
- Через две недели. А ты?
- А я через десять дней, рапорт уже подписан.
- К родителям заедешь, или сразу к жене?
- Я не вернусь к ней, - тихо произнес Потап, глядя ей в глаза. - И тебя я теперь не отпущу от себя, я не потеряю тебя вновь...
- А как же Соня?
- Она знает о тебе, мы много говорили.... Я напишу ей письмо, попрошу развод. Васька, не смотри на меня так, я знаю, что ты меня любишь, я читаю это в твоих глазах. Давай просто попробуем быть счастливыми...
ЭПИЛОГ
Соня не возражала, когда Потап попросил развод, написав, что дом остается за ней. К тому времени она сама влюбилась в Володю, комиссованного в сорок четвертом.
Василиса и Потап вернулись в родное село, где их встречали бурно и радостно. И даже Егор Фомич подошел к Потапу и, попросив прощения, обнял его, поблагодарив за защиту Родины.
Через четыре года Потап и Василиса ушли жить в новый дом, оставив Никите, старшему сыну, дом его отца. Своих детей у супругов не было, как выяснилось, дело было в Потапе, он был бездетным, вот почему у них с Соней не было ребятишек. Но они не страдали, у них были Никита и Аленка, которые вскоре стали создавать свои семьи и рожать Василисе и Потапу внуков.
Спасибо всем, кто прочитал мой рассказ, другие истории есть в НАВИГАЦИИ ПО КАНАЛУ. А в шапке профиля есть контакты, по которым вы можете поделиться своими историями.