1927 год
Василиса плакала, а в это время её отец довольно потирал руки. Не нужно было ничего особенно делать, всё само собой разрешилось. Он так давно ломал голову над тем, как разлучить свою дочь с этим прохвостом Потапом и выдать её замуж за Федора Ильина, сына своего лучшего друга. Они ведь еще давно условились, дети вместе росли, два года разница всего, но вот как бы не хотели родители, а детская дружба в любовь не переросла. Хотя... Федор вроде бы не совсем по-дружески на Ваську смотрел, а как тут не смотреть, коли красива она так, что дух захватывает? Это она в мать свою пошла, в Полину. А вот Василиска, окромя, как другом Федю и не называет, зато начисто потеряла голову от этого никчемного мальчишки. Господи, ни гроша за душой, нрав буйный, а всё туда же, на Василиску заглядывается. Чтобы он, Егор Фомич Лебедев, избранный в артели староста, отдал дочь за голодранца? Вот Федор, который был ему помощником, более достойная кандидатура для его дочери.
И вот когда он уже всю голову сломал, как отвадить Потапа от дочери, всё разрешилось без его участия - Потапа осудили на три года за драку в городе. На рынок он поехал, да что-то там произошло и вроде бы как парнишка за девушку заступился, да поколотил того, кто девушку сильно беспокоил. А тот был не из простых, отец его в комсорге работал и, несмотря на показания прохожих и объяснения девушки, все же осудили Потапа на три года.
- Вот уж точно теперь не отдам свою дочь за сидельца! - Егор Фомич произнес это уверено, сидя за столом перед женой и дочкой.- Не дам семью опозорить! Василиска, у тебя еще две сестры имеются, приличные люди потом Лиду и Ольгу не посватают.
- Он девушку защищал! - заступалась Василиса за своего любимого.
- А это теперь и неважно. В третье воскресение сентября вас с Федором отец Пётр обвенчает, я уж договорился.
- А я не пойду, - медленно произнесла Василиса, глядя упрямо на отца.
- А я и спрашивать не буду. Не хочешь венчаться, будешь жить во грехе - туда и дорога, а расписать вас ничего не стоит, в сельсовете как раз твой будущий тесть сидит.
- Не имеете права! - вспыхнула Василиса.
- А ты права не имеешь отцу перечить! - стукнул кулаком по столу Егор Фомич. - В общем так, дочка моя... - вкрадчиво, голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес отец: - Ты выйдешь замуж за Федора, вот и весь разговор. Неужели ты не понимаешь, что я лучшего тебе желаю?
Василиса вышла из-за стола и направилась в сад. Нет уж... Федю она любит, но как друга, и никогда не рассматривала его в качестве мужа. А вот Потап, это другое дело. Она помнила, как едва построили школу в их селе, и тринадцатилетняя Василиса пошла учиться, шестнадцатилетний Потап, невзирая на возражение матери, что надо работать, тоже побрел на учебу. С Федором они общий язык не нашли, хоть и разница в их возрасте была всего год. Василиса помнила, как отчаянно пытался Потап подружиться с ними, как Василиса однажды позволила покатать её на санях. Вот и закрутилось, завертелось, а к восемнадцати годам Василиса четко знала - она будет женой Потапа. И ничего, три года она подождет, разве же это срок?
С отцом Василиса была холодна, оттого, что он всё о Федьке говорил. Василиса же с другом старалась не встречаться, особенно после разговора по душам. Когда Потапа осудили, Василиса пришла на "их место" и тихо произнесла:
- Федя, друг ты мне, не пойду замуж за тебя.
- Отчего же, Васенька? Думаешь, плохим мужем я стану? Я ж знаю тебя как никто другой, вместе росли...
- Вот именно по этой причине. Федя, ты же как брат мне, понимаешь? И как брата я тебя люблю.
- Не противен я тебе, уже хорошо. Ты пойми, Василиска, я ведь люблю тебя и из кожи вон вылезу, чтобы счастливой сделать. Не даст отец добро, не благословит на свадьбу с Потапом, смирись...- парень с болью смотрел на девушку. Он любил её и ревность съедала его изнутри.
- Ты не понял меня, - спрыгнув с поваленного дерева, Василиса пошла в сторону села, размазывая слезы по щекам. Вот с той поры она и избегала Федора. А родители тем временем к свадьбе готовились.
Когда прошел месяц и до свадьбы оставалось всего две недели, Василиса встретила мать Потапа. Она шла, ведя перед собой двух козочек.
- Здравствуйте, Евдокия Семеновна. Ой, козочек завели?
- Да, есть такое дело. Зима на носу, а как корова моя издохла два месяца назад, какой-то травы обожравшись, так без молока остались. А как без молока с детьми?
- И то верно...Евдокия Семеновна, как Потап? Он мне ни строчки не написал. Пишет ли вам? Мне бы хоть адресок лагеря узнать.
- Писал письмо, а адресок не дам, - отведя глаза в сторону и задумчиво глядя на коз, ответила Евдокия.
- Отчего же? - Василиса подошла к женщине и пыталась заглянуть ей в глаза.
- Просьбу его уважу. Он просил не говорить тебе. Не веришь? У Машки спроси. Я то не грамотная, а вот дочь моя средняя читать умеет, вот она и прочитала. Я же ушам не поверила своим, заставила Машу перечитывать.
- Он не мог, - простонала Василиса.
- Мог... После лагеря он не вернется в деревню, переживает, что тыкать пальцем все в него будут. Да и жизнь тебе портить не захотел. Говорит, в лесхоз поедет, лес заработает и в другом месте обоснуется. Он ведь понимает, что если Егор Фомич и раньше не одобрял вашу любовь, то теперь и подавно. Не жди его, Васька. Не жди...
Василиса резко развернулась и пошла к дому Евдокии Семеновны.
- Маша, Маша! - позвала она.
- Чего тебе, Васька? - четырнадцатилетняя сестра Потапа вышла на крыльцо и испуганно посмотрела на Василису.
- Письмо... Письмо от Потапа покажи.
- На что тебе? - сделала удивленный вид Мария.
- Не верю я, что он от меня отказался. И адрес дай, сама напишу ему.
- Не могу дать письмо, им Лукьян по глупости и неграмотности своей печь растопил. Как мамка метлой его огрела, видела бы ты! - Василиса не верила ей, слишком нарочито оживленно говорила Маша, стараясь не смотреть ей в глаза.
- Но адрес дашь?
- Не дам. Потап не велел. Он не вернется сюда, Васька, ты больше не увидишь его. Он другую жизнь начнет.
Василиса тихо побрела к дому. Как он мог? Пока она здесь сгорает от горя и тоски, он принял решение за них двоих. Она чувствовала пустоту в душе и горькую обиду. А Маша тем временем смотрела в окно на дорогу, по которой брела Васька. Знала бы она всю правду...Но они с мамкой ведь не ради себя, ради младших на тот шаг пошли.
Проревев две недели, Василиса все же пошла замуж за Федора. Она стояла в церкви на венчании и под фатой лила слезы. Хотелось все бросить и сбежать, но вокруг стояла родня и жители села. Тогда, не спав всю ночь, она взяла и от отчаяния согласилась на эту свадьбу. Правда, все же вскоре пожалела о своем порыве, но слово не воробей...
****
Она не любила Федю так страстно, как любила Потапа, но уважала его, почитала и не могла не согласиться с тем, что он и правда был хорошим мужем. О боли в сердце и тяжести на душе она никому не говорила, переживая в одиночку свою тайную и запрещенную любовь. Через полтора года, когда родился Никита, она ушла с головой в материнство. И вдруг... Новость разлетелась по селу - Потап вернулся, отпустили досрочно.
Василиса старалась унять дрожь в руках, потому что рядом сидел Федя.
Он тоже знал о том, что утром вернулся Потап.
- Вася, все хорошо?
- Хорошо, Федя. Никитка просто плохо спал всю ночь, зубки режутся, ну ты и сам это знаешь.
- А от чего руки ходуном ходят? - он поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на жену.
- Не спала всю ночь, поесть не успела, вот и слабость. От усталости это, Федя.
- Ты иди, поешь, - Федя встал и подошел к ребенку. - Я тут сам управлюсь. Курочек я накормил, корову вывел пастись за дом, чуть позже воды ей натаскаю.
- Спасибо, Федя.
Они оба прекрасно понимали, что не в усталости дело. А Василиса сидела за столом и думала о Потапе. Почему он вернулся, если не собирался? Может, он просто мать приехал навестить? И правда... Он мать любит, скучает по ней.
- Василиса, ты меня слышишь?
- А? Что ты говоришь? - она будто очнулась.
- Отец твой просил меня в город к кузнецу съездить. Я завтра поеду, справишься без меня?
- Конечно, - кивнула Василиса.
- Ну и хорошо. Я воды натаскаю и на работу.
Когда на следующий день Федор уехал, Василиса, усадив сына на ворох сена во дворе и дав ему в руки деревянную лошадку, взяла тяпку и стала убирать сорняки вдоль забора.
- Здравствуй, Вася...- она услышала голос Потапа и вздрогнула.
- Здравствуй, - тихо ответила она.
Он изменился - кожа его потемнела от жаркого солнца, исхудал он, зато стал более жилистым. И будто в росте вытянулся. Но глаза.. Они остались прежними.
- Как жизнь семейная? Слышал я, что ты не долго горевала и замуж за Федьку пошла.
- Отчего же не пойти, коли ты не спросив меня, за нас обоих все решил.
- Что же я решил, Васенька? - горько усмехнулся он.
- В том письме ты все написал. Что не вернешься, что будешь новую жизнь строить, просил адрес лагеря не давать.
- В каком письме и кого я просил? - удивился Потап. - Васька, у тебя не жар?
Василиса, оглянувшись, быстро распахнула калитку и буквально втянула во двор Потапа.
- Ты что же, памяти лишился? - громким шепотом набросилась она на него. - В том самом первом письме из лагеря. Ты ведь мне ни одной весточки не прислал.
- Я прислал тебе письмо, вместе с весточкой от матери. Но ответа не получил. Зато потом все понял, когда Маша написала о твоем венчании с Федькой. И разве не правда? Разве не его это ребенок?
- Его ребенок.... Но ведь ты писал, что не вернешься, что новую жизнь начнешь, в лесхоз поедешь. А еще не велел адрес лагеря давать.
- Не было такого! - Потап разъярился.
- А ты у Машки, у сестры своей спроси. Да и мать твоя все подтвердит.
Когда Маша все рассказывала, Василиса чувствовала гнев и обиду на нее, на отца и на Евдокия Семеновну. Кто позволил им вершить чужие судьбы? Какое право имели они так с ними поступить? Оказалось, что отец пришел к Евдокии Семеновне и предложил сделку - он покупает им двух коз, берёт мужа Евдокии Семеновны в артель на посевное поле и в придачу два мешка муки.
Евдокия Семеновна согласилась - жили они очень бедно, то небольшое хозяйство, что у них было, они истребили в 1922 году, когда нещадная рука голода схватила их семью за горло. А дом полон детей, едва концы с концами сводили. Когда Потап подрос и стал с отцом работать, то удалось корову приобрести, почти дохлую и хромую. Выходили, молоко дома было, а в начале лета пришла она с пастбища, живот вздутый, к утру и померла. Это было настоящим ударом для семьи Евдокии Семеновны. Потап еще больше работать стал, стал ездить в город на разгрузку вагонов, а в тот день он на рынок зашел, чтобы ткани купить на платье для Марии. И драка случилась...После того, как его посадили, Егор Фомич пришел и такое предложение сделал. Супруги Воробьевы долго не думали, согласились, вон сколько ртов голодных. Да и отца семейства Егор Фомич в артель взял на работу, а там побольше заработок будет, чем он у зажиточного крестьянина Лаврова получает.
Василиса вернулась домой вся в слезах, Потап же, крепко поругавшись с родителями, собрал вещи и ушел жить к своей тётке. Женщина жила с десятилетним сыном, мужа её не стало прошлым летом, вот она с радостью и приняла племянника, все же мужские руки в доме нужны.
Прошел год.
Василиса и Потап чувствовали боль, каждый раз сталкиваясь вместе. Отца она не простила, хоть Федор и уговаривал её, говорил, что ничего не вернуть. Он и сам, когда узнал на какой обман пошел его тесть, крепко рассердился. Хотя и был ему в душе благодарен.
- Василиса, - она сидела у воды, наблюдая за дикими утками и вдруг услышала голос Потапа.
- Что ты здесь делаешь? Уйди, увидит кто... - испугалась она.
- Не увидит. Я купаться сюда хожу, место тихое и дно на удивление чистое, без тины. Васька, поговори со мной, больно мне.
- О чем говорить, Потап? Ничего уже не вернешь... - кинув камешек в воду, тихо произнесла она.
- Ты не любишь Федьку, я знаю.
- Он хороший. Меня любит, сына нашего.
- Это другая любовь и ты знаешь об этом, - упрямо возразил Потап.
- Другая, но что же поделать? Федя не виноват, что любит меня, он не виноват в том, что я тебя люблю...
- - Значит, любишь меня... Я знал это, знал! Разведись с ним. Давай наплюем на всех и будем вместе счастливы. И сына твоего я приму...
- Будем ли счастливы? - усмехнулась Василиса. - Нет, не будем. Нельзя строить счастье на несчастье других.
- Ради чувств других ты позволишь нам страдать?
- Я венчана с ним, перед Богом клятву давала, - покачала головой Василиса. - Уходи, Потап. Никогда мы не будем вместе. Нам нельзя, понимаешь?
- Приходи ко мне вечером, тетка в город уехала с мальчишкой, - он подошел, взял за руку и жар прошел по её телу.
- Нет, Потап, неправильно это! И... У нас с Федей будет еще один ребенок! - вскочив, она бросилась к дому, не видя ничего перед собой из-за пелены слез.
Она не врала, буквально утром ей об этом сказала повитуха тетя Нюра. Мужу еще сказать не успела, они с отцом уехали в поля.
А он остался на берегу, думая о том, что она права. Что неправильно все это..
Но как же сложно смириться и выкинуть эту любовь из своего сердца! Как сложно забыть те счастливые моменты, которые им дарила судьба...Он пытался начать все с чистого листа, даже был близок с девушками, но все время перед ним стояло печальное лицо Василисы, причиняя ему боль. Нет, она никогда не будет его, она ушла из его жизни, оставив пустоту в душе и никакая другая не заменит её...
Следующим утром Потап покидал село, держа за спиной небольшой мешок. Так будет правильно, потому что не вынесет он того, что любимая его рожает детей другому...
ПРОДОЛЖЕНИЕ