О спектакле «Игроки. Иллюзия» Московского драматического театра имени Гоголя. Премьера 22 декабря 2023
Гоголь — писатель мистический, необыкновенный. Писатель, создающий миры странные, фантастические, миры, где духи обретают плоть, а реальность проигрывает иллюзии. И даже самые реалистические произведения Николая Васильевича пронизаны духом сюрреального действия, обостряющего авторский замысел, возводя его в ранг фантастической притчи.
Таковы «Игроки» в постановке художественного руководителя театра Антона Яковлева. «Игроки. Иллюзия» - авторское прочтение пьесы, где чистый текст оставляет мало шансов необычайному. Основываясь на первоисточнике, не меняя ни единой буквы гоголевского текста, Яковлев создает на сцене абсолютный мир Гоголя с его болезненной мистикой, гофмановской изломанностью, трансформацией будничного в чудесное, остроумным гротеском.
Обычный захолустный трактир превращается в пространство, где разворачивается плутовской фарс, в котором участвуют не только живые персонажи, но и вымышленные. Яковлев видит главного героя Ихарева не обычным, пусть даже выдающимся, шулером, но одиночкой-социопатом, живущем в своем иллюзорном мире с персонажами, видимыми только ему. Его гениальное изобретение — колода карт, которую он любовно называет Аделаидой Ивановной, оживает в спектакле двумя инфернальными духами игры: Аделаидой Светлой и Аделаидой Темной, всюду сопровождающими героя.
Эти духи, созданные фантазией Ихарева, живут своей жизнью в постоянном взаимодействии со своим создателем, и если бы мы были не в театре, а в кино, то они были бы бесплотными и летали. Но актрисам Анастасии Епифановой и Виктории Кизко столько легкости и огня, что им не к чему искусственно созданный полет — они летают по сцене.
Ихарев (самоуглубленный Марк Бурлай) живет в своем придуманном мире, который не выдерживает столкновения с реальностью, где его выдающееся изобретение разбивается о грубую ложь, превращающую выгодную сделку в заговор «мошенников над мошенниками» - излюбленная тема Гоголя, обожающего выстраивать иерархию подлецов. И, как это часто бывает в жизни — реальной, а не придуманной гением-одиночкой, - побеждает подлейший. В нечистом состязании свои законы и своя иерархия, интеллект тут бессилен.
Главная мысль гоголевских «Игроков» выражена максимально ясно, но дополнена видением человека, живущего в наше время, открывающего Гоголя в эпоху виртуальных пространств и нового героя. Сегодняшний герой — гениальный социопат, который в состоянии создать великое, но совершенно беспомощный в обществе, которое он зря игнорирует.
Гоголь обожает тему развенчивания великих комбинаторов, мечтающих «прожить с тонкостью, с искусством, обмануть всех и не быть обманутым самому», на пути которых встают либо еще большие и грубые мошенники, либо шутовская гримаса судьбы. В своем авторском прочтении Яковлев идет еще дальше: он подчеркивает в гоголевском Ихареве черты, актуальные в наше время. Делает его нашим современником, обладающим чертами компьютерного гения-одиночки, наивно пытающегося обмануть мир.
В постановке нет анахронизмов и прямолинейных отсылок к нашему времени. Режиссер действует тонко: публика сама узнает черты современника в чисто гоголевском персонаже, заново открывая для себя Гоголя и восхищаясь его прозорливостью.
Художественное решение спектакля можно сравнить с мистической симфонией, где музыка, танец, свет, ритм создают пространство огромной силы и выразительности. В постановке всего в меру: динамика и постоянное стремительное движение сочетаются с мастерски выполненными смысловыми и эмоциональными акцентами, делающими авторскую мысль максимально ясной и выразительной. В центре композиции — слово и глубокое, бережное отношение к нему.
Характерная для авторской манеры Яковлева постоянная звуковая ритмическая основа обостряет восприятие, создавая нужное настроение, открывая дополнительные планы сценического повествования, не видимые, но прочувствованные миры. Все чувственное восприятие спектакля расширяет сознание, обогащая, подобно Гоголю-мистику, мир чувств и расширяя, подобно Гоголю-сатирику и мыслителю, границы понимания себя в обществе и общества в себе.
Актеры наслаждаются свободой: разыгрывая текст пьесы, насыщенный огромной энергией и раскрываясь в вольном пластическом рисунке, они получают редкую возможность реализоваться не только в строгих рамках актерского мастерства, но и в вольной импровизации, чутко созданной хореографом Александрой Рудик. Одна Ирина Гринева (Степан Иванович Утешительный) излучает энергии и азарта столько, сколько ни одна атомная станция мира.
Словом, на сцене театра Гоголя пред нами предстал настоящий Николай Васильевич Гоголь. С его страхами и провидческими предчувствиями, сумрачным гротеском и поразительной прозорливостью, ранящим реализмом и теми фантастическими потусторонними мирами, реальностью которых мы обязаны великому художнику такой непонятной русской души...
