Римма Андреевна никогда не отличалась особой тактичностью. Она посмотрела на свою дочь с кривой улыбкой, после чего вдруг сказала:
— А ты вообще в курсе, что твой муж тебе изменяет?
Лена почувствовала, как сердце, словно барабан, стало колотиться в груди, не давая возможности сделать глубокий и полноценный вдох.
— Мама, что за глупости ты говоришь? — севшим голосом спросила Лена у матери, которая продолжала смотреть на нее с какой-то нездоровой радостью.
— Почему же глупости? Об этом уже только слепой и ленивый не знает. Твой муж тебе изменяет, прими это.
— Я не буду принимать всерьез то, что ты болтаешь, — Лена отмахнулась и положила руку на свой большой живот. Ребенок внутри пошевелился, как будто старался защитить собственную мать от нападок своей будущей бабушки.
— Дорогая, ну что же ты у меня такая неудачница? — Римма Андреевна скривилась. — Ты еще когда только собиралась замуж за своего Кешу, я догадывалась обо всем. Он — ходок, и накануне вашей свадьбы знаешь, где он ночевал?
Лена поморщилась:
— Я знаю, где ночевал мой муж. И отлично знаю, где он сейчас. А еще лучше тебя знаю о том, что Кеша мне не изменял и не изменяет. И я не совсем понимаю, зачем ты говоришь мне такие слова, зная, что мне рожать через два месяца?
Римма Андреевна сузила глаза и закусила нижнюю губу, как будто пыталась сдержать порыв и сказать что-нибудь такое, что доставит особую изощренную боль ее дочери.
Лена догадывалась, почему мать себя так ведет, но не хотела верить в то, что ее родная мама, та, которая ее воспитала и любила, и которую безоглядно и со всей силой любила сама Лена, говорит такие страшные вещи, которые звучат как пощечина.
***
Лена родилась, когда Римме Андреевне было уже сорок лет. Та всю жизнь пыталась устроить личную жизнь, найти достойного мужчину, считая, что сама заслуживает только самого лучшего. Все ее поклонники, которые поначалу бросались на красоту Риммы и ее страстность, уже через два-три месяца узнавали о несносном характере женщины, о ее злом языке, который та не особо старательно держала за зубами.
Римма Андреевна же считала, что проблема заключается не в ней, а в мужчинах, которые недостойны ее и не заслуживают того, чтобы быть рядом с такой потрясающей женщиной. Она не старалась меняться, становясь старше и все глубже прорастая в своих уверенностях и комплексах. Подруги тоже стали исчезать из жизни женщины. Полагая себя самой красивой и самой умной, Римма Андреевна не стеснялась говорить окружающим об их недостатках, не приукрашивая действительность, а говоря так, как это звучало в ее голове.
— Эля, ты так располнела! Много ешь? Стресс заедаешь? — спросила как-то Римма Андреевна у своей давней подруги, у которой после такого нахального вопроса просто отвисла челюсть.
— Маруся, да что с твоими волосами? Сплошная седина. Как стала бабушкой, так сразу в бабульку и превратилась, — не пытаясь как-то сгладить свою грубость, заявила Римма Андреевна своей старой приятельнице, которая после этого перестала отвечать за ее звонки.
Так Римма Андреевна осталась без своих подруг, которые просто сделали вид, что Риммы больше в их жизни не существует. И снова, по ее мнению, виной была не сама она, а ее подруги, которые не смогли спокойно существовать рядом с красивой и уверенной в себе женщиной.
Но женские часики тикали, близилось сорокалетие, а у Риммы на примете не было ни одного представителя мужского пола, которого она могла бы осчастливить отцовством.
Целью замужества была беременность, ибо Римма Андреевна ни на секунду не могла представить себе, что может родить ребенка от человека, женатого на другой. Подходящим кандидатом был только Семен, тихий и одинокий мужчина, полюбивший Римму много лет назад, и с тех пор не терявший надежды на то, что она посмотрит в его сторону.
Как оказалось, Римма Андреевна не только посмотрела в его сторону, но еще и согласилась выйти за него, когда Семен Яковлевич в десятый или уже одиннадцатый раз сделал ей предложение. Он прыгал от радости, услышав долгожданный положительный ответ, а через два месяца они поженились. Забеременеть Римме Андреевне удалось уже через три месяца, и ровно через год после замужества она родила Семену дочку Елену. С тех пор интерес к мужу она потеряла, и Римма Андреевна полностью углубилась в материнство.
Однако это тоже оказалось ее ошибкой. Когда она очнулась и поняла, что она упускает своего мужа, было слишком поздно. Влюбленность Семена постепенно прошла после довольно непростой жизни рядом с Риммой Андреевной, а вместе с ней спала пелена, которую тот надел на глаза, как обычно надевают розовые очки, чтобы не видеть собственных ошибок.
Семен Яковлевич оставил Римму Андреевну с пятилетней дочерью на руках, а сам ушел к молодой и не менее красивой, чем Римма, женщине. Она была к этому времени уже успешно беременной, и никаких причин для того, чтобы оставаться рядом с обрыдлой женой, Семен Яковлевич не видел.
Римма Андреевна не простила бывшему мужу предательства, ограничила общение с ним и запретила дочери общаться с отцом. Лена страдала из-за этого, постоянно слушала от матери ее грязные оскорбления в сторону любимого папы.
Как только Лене исполнилось пятнадцать, она тут же восстановила общение со своим отцом и прекрасно контактировала не только с ним, но и с его женой и двумя детьми от второго брака. Каждый раз, попадая в дом Семена Яковлевича и его супруги Натальи, Лена как будто попадала в другой мир, где правила доброта и понимание. Дети не слышали ругани между родителями, спокойный Семен Яковлевич и рассудительная Наталья решали все мирно, обсуждая все друг с другом и не повышая при это голоса.
Лена едва могла жить с матерью. Она постоянно слушала от нее упреки и придирки, а еще периодически получала незаслуженные оплеухи. Стоило девушке познакомиться со своим будущим мужем и услышать от него предложение перебраться к нему, Лена без лишних раздумий собрала вещи и ушла из дома матери.
— Ты совершаешь ошибку! — кричала шестидесятилетняя Римма Андреевна, которая в последние годы все больше стала бояться одиночества. — Ты еще вернешься! Будешь умолять меня на коленях, чтобы я впустила тебя в родной дом. Только я скажу тебе «нет»! Неблагодарная!
Лена слушала эти крики отчаяния, но внутри нее был стержень уверенности в себе, который придавал ей сил для того, чтобы собраться и сбежать из этого ада.
Она сразу же вышла замуж за своего Иннокентия, забеременела и теперь ждала ребенка. А Римма Андреевна, не терявшая надежд вернуть себе хотя бы дочь, продолжала выдумывать грязные слухи и распускать несправедливые сплетни про своего зятя.
— Твоя мать снова была у нас? — спросил вечером Кеша, увидев заплаканное лицо Лены.
— Да, — выдавила Лена, поглаживая себя по животу, как будто ища в нем поддержку.
— И снова придумывала всякие гадости?
— Да, я больше так не могу, Кеша! Это просто невыносимо. Она каждый день приходит сюда и говорит мне о том, что ты мне изменяешь. Это просто невозможно терпеть.
— Я же ей запретил приходить в наш дом! — со злостью сказал Иннокентий. — Это что за новости?
Он подошел к телефонному аппарату и набрал номер:
— Римма Андреевна, у меня вопрос! Какого черта вы забыли в моем доме? Почему моя жена снова сидит и рыдает? Как вам хватает совести, чтобы спокойно жить, тогда как ваша дочь сходит с ума от отчаяния? Я вас попрошу больше не переступать порог моего дома без моего согласия.
Кеша швырнул трубку и посмотрел на Лену.
— Она все равно придет, — с отчаянием в голосе сказала она, — ты сто раз ей говорил, чтобы она не приходила. Это совершенно бесполезно.
— Значит, не открывай ей дверь! Зачем ты открываешь?
— Она же моя мать…
— Все, вопрос закрыт. Никакой Риммы Андреевны в этом доме я больше не хочу видеть и знать!
***
Лена плакала, а Иннокентий злился. Римма Андреевна, в свою очередь, продолжала являться в дом своей дочери, продолжала одолевать ее своими подозрениями и распространять слухи.
На фоне переживаний и неуверенности в себе и в муже, Лена родила раньше срока.
Иннокентий злился еще больше, не пустил тещу в роддом, а потом вообще продал квартиру и переехал с семьей в другой район города. Он запретил Лене общаться с матерью, а Римма Андреевна так ни разу и не увидела своего новорожденного внука.
У Лены не было молока, она продолжала переживать, чувствуя себя виноватой в том, что она ограничила общение бабушки с собственным внуком. Кеша продолжал раздражаться из-за поведения жены, его злила слабость Лены, ее постоянные слезы и невозможность нормально ухаживать за маленьким ребенком.
В пучине страстей и периодических ссор между супругами, между ними начала расти стена неприязни. Теперь Лена злилась на Иннокентия, скандалы вспыхивали все чаще, а муж никак не мог понять болезненную тягу своей жены к женщине, которая сделала все для того, чтобы его жена была полностью зависима от ее желаний и указаний.
Иннокентий принял решение расстаться с Леной, отпустить ее к матери, потому что не мог допустить того, что его мужское слово оказалось ничего не значащим.
Но едва он собрался сказать об этом своей жене, как оказалось, что Лена ждет второго ребенка.
Беременность улучшила отношений между супругами, Лена стала дерганой и злой, она стала напоминать Иннокентию ее собственную мать, доступ которой в их дом был строго-настрого запрещен. В результате ссор становилось все больше, Лена уже перестала себя контролировать и набрасывалась на своего мужа.
В одной из таких стычек, когда жена ногтями пыталась вцепиться в лицо Кеши, он просто не выдержал и оттолкнул ее. Лена не удержалась и отлетела к стене, после чего открылось кровотечение.
Она оказалась в больнице, тут же оказалась и Римма Андреевна, прознавшая про то, что ее дочь потеряла ребенка по вине собственного мужа. Кеша кусал локти, но было уже слишком поздно. Римма Андреевна уже вовсю управляла врачами, покрывала зятя последними словами, не стесняясь присутствия посторонних людей.
Иннокентий молчал, его мучила совесть, он корил себя за несдержанность, которая привела к потере нерожденного ребенка.
А потом… стало известно, что Лена потеряла слишком много крови, находится в крайне тяжелом состоянии и вряд ли сможет выкарабкаться. Это стало роковым событием в отношениях зятя и тещи.
Римма Андреевна сделала все возможное для того, чтобы забрать внука к себе после смерти своей дочери. Иннокентий же был настолько растерян и погружен в собственные переживания, что даже не понял, что произошло.
— И скажи мне спасибо за то, что я не засудила тебя за убийство моей дочери!
***
Римма Андреевна вовсю занималась внуком. Трехлетний Степа стал олицетворением смысла жизни для пожилой женщины, так нуждавшейся хоть в какой-то живой душе рядом с собой. Брошенная мужем, дочерью, подругами, бегущими от женщины с непростым характером, она теперь восполняла недостаток общения в воспитании внука и старалась компенсировать свои потери с помощью маленького Степы.
Разумеется, с годами Римма Андреевна совершенно не изменилась. Ее скверный характер, ее сложное поведение и неумение воспитывать детей привели к тому, что маленький Степан рос с твердой уверенностью в том, что отец плохой, мама умерла, а бабушка — единственный свет в окошке для него. Степа обожал бабушку, избегал своего отца, а еще слушал и верил всему, что говорила ему Римма Андреевна, причем порой эти заявления были глупыми.
Иннокентий же после того, как остался один, поначалу и вправду взялся за бутылку, но довольно быстро понял, что никакой пользы от выпивки нет, боль она не облегчает, зато приносит массу неприятностей. К нему периодически наведывалась женщина-врач из больницы, в которой скончалась Лена. Поначалу она просто поддерживала Иннокентия, кое-что делала по дому, помогала ему с готовкой и стиркой, а уже через полгода Иннокентий позвал ее к себе. Лиля переехала к мужчине, и еще через год они поженились.
— Неужели ты не хочешь вернуть сына в семью? — спрашивала она у Кеши, когда тот в разговоре вдруг упоминал своего сына.
— А как? Я так виноват перед ним. Степка сам мне говорит об этом в лицо, а я не могу спорить с этим фактом.
— Это все проделки твоей тещи, ты же знаешь! — говорила Лиля. — Мы с тобой знаем о том, что Лена погибла от болезни, а не от того, что ты случайно толкнул ее в ссоре. Объясни это сыну, он все поймет.
— Он не хочет меня слушать, огромную стену между нами выстроила моя бывшая теща.
Иннокентий пожимал плечами, а Лиля не смела возражать, потому что лезть в чужие отношения было ей не свойственно. Парень рос в другом конце города, с отцом не общался, а Иннокентию не хватало смелости, чтобы сломать убеждения своего собственного ребенка.
***
Римма Андреевна ликовала. Ей было уже восемьдесят, и она очень хотела, чтобы Степан был инженером-конструктором. Но Степа вдруг проявил свой характер и впервые отважился возразить собственной бабке.
— Я хочу быть поваром, — заявил он открывшей от удивления рот Римме Андреевне.
— Что за глупости? Это не принесет тебе ни славы, ни денег! — бабка хоть и была уже старой и почти немощной, но силу голоса и уверенность в своих словах сохранила.
— Я хочу получать не славу и деньги, я хочу получать удовольствие! — отвечал двадцатилетний Степан, который для себя все решил и менять своего решения не намеревался.
Степан отучился на повара и устроился на работу в кафе возле автозаправки. Бабка не была в восторге от этого, но она в последнее время сильно сдала и большую часть времени проводила то в поликлинике, то в стационаре.
В конце концов она умерла, когда ей исполнилось восемьдесят три. Ее сердце не выдержало нагрузки, а еще тех переживаний по поводу внука, который, по ее мнению, пошел не по верному пути.
Степан же так не считал. Ему было двадцать три года, он был уверен в себе, он хотел заниматься любимым делом и получил такую возможность.
Как только Иннокентий узнал о том, что его бывшая теща умерла, он попытался помочь сыну. Позвонив ему, он услышал твердый отказ и просьбу больше никогда не беспокоить Степана.
— Вы мне не отец, я совершенно не помню, чтобы вы хоть каким-то образом исполняли свой отцовский долго, поэтому простите, но больше беспокоить меня не нужно.
Иннокентий был расстроен словами сына, но возражать не мог. За многие годы чувство вины никуда не отступило. Оно немного притупилось, но все равно было где-то рядом, мешая жить и наслаждаться жизнью.
Степа уволился из кафе и перешел работать в столовую. Ему не очень нравилась эта работа, но нужен был опыт для того, чтобы попасть в более крупное заведение с хорошей репутацией. А еще у Степана была мечта — иметь собственный ресторан, в котором он сам будет придумывать свои блюда, а потом угощать важных гостей и получать не только деньги и уважение, но еще и удовольствие от своей работы.
В столовой Степан познакомился со своей напарницей по смене Верой, их отношения быстро переросли из разряда дружеских в разряд романтических, и Степан наслаждался и работой, и своей любовью.
Вера переехала к нему, они несколько месяцев прожили в квартире Риммы Андреевны. Потом оказалось, что девушка ждет ребенка, пришлось продавать квартиру бабушки, брать дополнительный кредит на покупку квартиры с большей площадью. Степан женился, у них с Верой родилась дочка.
А Степа никак не мог найти более достойную работу, как будто эта столовая была единственным местом, в котором он мог хоть как-то зарабатывать для того, чтобы выплачивать кредит и при этом заниматься любимым делом.
Однажды отец снова позвонил ему и попросил о встрече:
— Сынок, мне нужно многое тебе сказать, попросить прощения, давай увидимся.
Степан, только закончивший ругаться с Верой по какому-то пустяковому поводу, только обозленно бросил в трубку:
— Не звоните мне больше! Встречаться с вами я не буду. Из-за вас умерла мама, никогда я не прощу этого. И жить вам с осознанием этого до конца своих дней.
Брякнул это и швырнул телефон в сторону. Злой, недовольный складывавшимися обстоятельствами, Степан злился на жену, на отца, на бабку, на всех, кроме себя самого.
А потом от жены своего отца он узнал о том, что Иннокентий умер. На следующий день после того самого телефонного разговора.
— Я не пойду на похороны, — сказал Степан жене, но Вера смотрела на него осуждающе.
— Не будь трусом. Не смог поговорить с отцом при жизни, так хотя бы память его почти. От тебя не требуется ничего сверхъестественного. Хотя на это ты и не способен.
Степан дернул плечом, как будто у него был приступ сильной зубной боли. Жена надавила на больную мозоль и, чтобы что-то доказать ей, он пошел на похороны. Встретился с Лилей, женой покойного отца, почему-то думал, что та начнет его отчитывать. Но нет, Лиля была тихой и печально-спокойной.
— Он звонил тебе, — сказала Лиля Степану, — хотел извиниться. Но ты сказал такие страшные слова, от которых он совсем опустил руки. Вроде только-только на поправку пошел, а за один день совсем сдал.
Степан слушал Лилю и чувствовал себя виноватым. Это чувство было ему чуждо, он всегда о во всем считал себя правым, как когда-то научила его бабушка Римма.
— Мне жаль, — проговорил Степан, — просто столько всего навалилось. Я не знал о том, что он болен.
— А он и не хотел, чтобы ты знал, — Лиля слабо улыбнулась, — берег тебя, любил. Трусил когда-то, бабки твоей боялся, а сам жутко жалел о том, что был разлучен с тобой. Жаль, что так получилось, но уже ничего не вернуть.
Степану стало тоскливо. Он выдержал всю церемонию, даже на поминки сходил, а на следующий день уже в гордом одиночестве пришел на могилу к отцу и просто молчал, стоял перед крестом и смотрел на фотографию Иннокентия. Было стыдно, чувство казалось странным и противоестественным. Ушла часть его жизни, которая была где-то рядом с ним и имела к нему прямое отношение.
А через неделю Степану позвонили из банка и сообщили о том, что на его счет поступила внушительная сумма от женщины по имени Лилия. Степан вдруг понял, что это предсмертный подарок его отца.
— Это тебе на открытие своего дела, — сказала Лиля, которой позвонил Степан, рассыпаясь в благодарностях, — отец очень сильно хотел, чтобы у тебя все было хорошо. Постарайся все сделать правильно. Пусть уже и без него, но хотя бы в память о человеке, подарившем тебе жизнь и возможность исполнить свою мечту.
---
Автор: Юлия Белкина