Глава 80
Антон
Звонок отрывает от разговора с Максимом.
– Да, слушаю, – говорит недовольно рыжий ординатор.
– Здравствуйте, я Людмила Зырянова, телеканал «Нева». Это же вы публикуете в своём блоге комикс «Доктор-бандитка»?
– Да, вы же мне писали.
– Вы сказали, что в основе истории реальный человек. Мы хотели бы пригласить её к нам на ток-шоу.
– Зачем?
– Мы уверены, что она станет для нас идеальной гостьей. Прекрасная женщина-врач, преодолевшая нелёгкое прошлое.
– Знаете, она вряд ли захочет появляться на ТВ.
– Нельзя же быть таким уверенным.
– Поверьте, мне лучше знать. Извините. Лучше довольствуйтесь моим комиксом, – Милосердов тут же прекратил разговор.
– Эй, кто это? – любопытничает Подберёзовиков.
– Полина Викторовна меня с землёй сравняет, если узнает, – расстроенно произнёс Антон. Он уже десять раз успел пожалеть, что проболтался кому-то о том, как положил в основу своей истории жизнь реального человека. Теперь казнил себя за это, думая: «Надо было соврать! Мол, это абстрактный персонаж, собирательный образ». Но теперь, кажется, поздно. Если журналисты вцепятся как следует, они же не отстанут.
***
Полина
С тех пор, как мы помирились с Алёшей, каждый день стал для меня настоящим праздником. Вот и теперь: иду по коридорам больницы, а сама сияю, как новогодняя ёлка. Вижу вдалеке своего суженого, прочищаю горло, обращая на себя внимание. Не могу же я его позвать: «Милый, я тут!» Про нас никто знать не должен. Отношения между коллегами не приветствуются.
Делаю Алёше знак, но тут ко мне подбегает Антон. Рядом пыхтит Подберёзовиков.
– Полина Викторовна, вы куда?
– А… поесть.
– Пойдёмте вместе в столовую, – предлагает Максим.
– У вас двоих что, время есть? В столовую идти?
– Нет, работы по горло. Мы просто что-нибудь закажем, – говорит Максим и, показывая на коллегу пальцем: – Он просто перепутал. Антоша, пойдём.
– Но мы же можем… Я должен…
Только Подберёзовикова ему не переубедить – слишком большая разница весовых категориях. Макс буквально уносит Антона за собой.
«Так сложно с вами поесть», – пишу Алёше.
«Улыбнись», – присылает он ответ с забавным котиком.
***
Алексей Петрович
Иду в столовую, а когда ищу себе место за столиком, меня подзывает Веня. Он обедает вместе с Татьяной:
– Алёша, сюда!
– Иди сюда, – сладенько улыбается мне Феоктистова.
«Да чтоб вас», – думаю про них обоих. Так хотелось посидеть в тишине и покое. Может, и Полины бы ко мне присоединилась.
– Когда мы тебя звали, ты сказал, что не можешь, – хитро говорит Татьяна.
– А вы разве не хотели пообедать раньше? – спрашиваю обоих.
– Не хочешь с нами есть? – интересуется Веня.
Вижу, как от кассы идёт Полина с подносом. «Да чтоб у вас обоих диарея случилась!» – думаю про Веньку с Танькой.
– Полина Викторовна, – всё же решаюсь и зову её.
– Давай к нам! – улыбается ей Феоктистова.
– Хорошо, – и Полина соглашается.
– Мы с вами давно не виделись, – замечает Веня. – Но почему мне кажется, что эти двое хотят поесть наедине?
Замираю с ложкой в воздухе.
– Мы зря тебя позвали? – спрашивает Татьяна.
– Да, – не выдерживаю.
– Что?! – поражённо спрашивают дуэтом.
– Позвольте вас познакомить с моей девушкой, Полина Викторовна Озерова.
– Здравствуйте, – отвечает она, покраснев до кончиков пальцев.
Феоктистова и Новосельцев переглядываются и смеются удивлённо.
– Эй, это ещё что? – спрашивает Веня.
– Не знала, что ты таким можешь быть, – говорит Татьяна.
– Могу, не дразни меня, – отвечаю на это и смотрю на Полину. – Ешь, тебе ещё на обход, – и подвигаю ей тарелку с салатом.
– Счастливы, небось. Вспоминаю свою молодость, – мечтательно замечает Феоктистова.
– Они на лучшей стадии отношений, но скоро она пройдёт, – вредничает Венька.
– Начнут одержимо требовать подтверждения чувств.
– А потом устану друг от друга.
Эти двое дают друг другу «пять».
– Какие же вы злые! – говорю обоим.
– Поздравляю тебя. В твоём-то возрасте! Мы сохраним всё в секрете, – обещает Татьяна.
– Само собой. Самое лучшее в служебном романе – это тайные поцелуйчики, – Венька смеётся, опять хлопая об ладонь Феоктистовой.
– Замолчи уже, – толкаю его в бок.
– Спасибо. Он хоть улыбаться начал, – говорит Татьяна Полине, и та смеётся.
– Ешь. Хочешь и это тоже? – ухаживаю за любимой.
Можно сказать, что это наш первый официальный обед. Приятно!
***
Кирилл Максимович
– Что за переполох? – старик ураганом ворвался в кабинет сына.
– Репутация больницы под угрозой, – ответил Виктор Кириллович.
– Разве причина не в налоговой проверке?
– Скорее всего, на нас стуканул кто-то из недовольных своей зарплатой.
– А ты где был, когда это случилось? – ткнул отец в сторону сына. – Почему ничего не знал?!
– Позвони в прокурорский отдел. Прокурор, занимающийся этим делом, VIP-клиент нашей программы здравоохранения, – попросил Виктор Кириллович.
– Ясно, – шумно выдохнул глава клана. – Надеюсь, ситуация не усугубится.
***
Костя
– Чего это столько шума вокруг нашей больницы? – спросил ординатор, входя в регистратуру. – С чего они взяли, что врачей сюда берут по знакомству, и у нас есть «мёртвые души»?
– Всё из-за новостей, – ответила Маша. – Меня тоже об этом спрашивали.
– Да кто захочет работать ординатором в нейрохирургии? Это же кошмар! – рассудил Парфёнов.
– Кстати, вы слышали, что комикс доктора Милосердова могут опубликовать? – сказала Маша. – Разве он не крутой? И в больнице усердно работает.
– А я-то думаю: чего это он такой рассеянный? – вредным тоном поинтересовался Костя. – Всё понятно!
– Будь к нему помягче, – попросил Олег.
– Что, прости?
– Тогда и вам что-нибудь перепадёт, если он станет успешным, – сказал Расторгуев.
– Должен признать, что Антон очень сообразительный. Не то что Макс.
– Что Макс? – Подберёзовиков, случайно услышав это, подошёл к Парфёнову и дурашливо его обнял.
– Пусти меня, пусти, больно! – заверещал Костя. – Почему твой пациент все ещё на обезболивающем?
– Не может быть!
– А ты проверил?
– Но Антон ведь должен был...
– А ну, не трогай моего любимчика Антона! – повысил голос Парфёнов, обувшись в полёте. – Это твоя обязанность! Иди проверь! Живее!
– Есть.
– Живее, я сказал!
Когда погрустневший Подберёзовиков отошёл, Костя опёрся об стойку и наклонился к Маше:
– Милосердов хорошо рисует?
– Очень, – подтвердила медсестра.
***
Дмитрий
Мы с Катей в ординаторской смотрим на снимки мальчика Паши.
– У него гамартома гипоталамуса. Вот тебе и причина приступов, – поясняю коллеге. – Ты молодец.
Новосельцева смотрит на меня, приподняв бровь.
– Что не так?
– Это уже второй комплимент за день. Сначала от мальчика, теперь от тебя, – отвечает коллега.
– И как ты до этого докатилась? – иронизирую.
– До чего?
– Мне тебя жалко.
– Жалеть ведь не значит любить, правильно?
– Правильно.
– Так и знала.
– Я до сих пор тебе нравлюсь? – спрашиваю девушку.
– А тебе до сих пор нравится Полина?
Усмехаюсь.
– Снова бьёшь в моё слабое место. Пойду встречусь с отцом пациента.
– Кажется, младший брат Паши – пациент Алексея Петровича.
– В каком он состоянии?
– Не знаю. Результаты его МРТ должны быть уже готовы.
– Позвони и узнай, – говорю Кате. Она опять смотрит на меня вопросительно. – Чего?
– Я тебя ненавижу, – произносит она безо всяких эмоций на красивом бледном лице. – До смерти ненавижу. И люблю. Очень люблю.
Отвожу взгляд. Очень неожиданно.
– За что? За что ты меня любишь? Тебе нравится то, что у меня есть?
– С этого всё началось. Ты мне понравился, потому что тебе было что предложить. А парней, которым нравилась я, привлекало во мне то, что могу предложить я. С тобой мне бы не пришлось об этом волноваться, – сказала Катя.
– Слушай своё сердце. Любовь ли это? Или просто доверие?
– И в чем же разница?
– Доверие и любовь совершенно разные вещи. Когда ты любишь человека, то пойдёшь на всё даже без доверия.
– Слишком безрассудно, – заметила Новосельцева.
– Такая она, любовь.
Протягиваю руку, ласково провожу по её плечу и ухожу.
***
Алексей Петрович
После сытного обеда решили выйти в парк выпить кофе. Но Таня с Веней и тут за нами увязались.
– И не нервничайте, если вас спалят за воркованием, – поучает Новосельцев. – Делайте вид, что вы по работе. Идеальное алиби.
– Какое воркование? Мы же не дети, – отвечаю ему вредным тоном. Ух, пристал!
– Ты в курсе, что это лишь первый шаг? – интересуется Феоктистова, отпив кофе.
– Без подробностей, – прерываю её.
Стоящая рядом Полина достаёт жужжащий телефон.
– Слушаю.
– Пациент нам Даня Малинин, семь лет. Ты уже проверила его МРТ? – слышу в трубке голос Катерины.
– Ещё нет.
– Его младший брат Даня – пациент доктора Жильцова. Похоже, надо обсудить этих мальчиков.
– Да, хорошо.
После этого наконец-то остаёмся вдвоём. Просто оставляем тех прилипал и уходим по аллее.
– Я сегодня сделал укладку, но ветер её испортил, – говорю, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы.
– Хочешь поправлю? – Полина ласково гладит меня по голове, но тут же отрывает руку.
– Доктор! – к нам подбегает Милосердов.
– Что? В чём дело? – спрашиваю его.
– Надо поговорить с доктором Озеровой.
– Везёт же тебе, – ёрничаю немного. – Такой рыжий, и тобой вон как интересуется.
– Ну что вы, – смущается Полина.
– Увидимся внутри. Доверие очень важно, – говорю ей и отправляюсь обратно.
***
Полина
– В чём дело? – спрашиваю серьёзно Антона.
– Обещайте, что не убьёте. Обещайте.
– В чём дело?
Вскоре листаю на планшете комикс.
– Это я? Я такая страшная? – поражаюсь рисункам.
– Да о чём вы? Моя героиня красивее вас. Я срисовал её не с вас. Просто взял для истории тот случай.
– Тебе ещё хватает наглости такое говорить, когда взял ту историю без позволения? – замахиваюсь на Милосердова, он инстинктивно вжимает голову в плечи.
– В общем, я могу сделать вас очень известной. У телеканала «Нева» высокий зрительский рейтинг. Да и сама программа очень хорошая. Это ток-шоу.
Смотрю на него с прищуром. Думаю: поблагодарить или влепить по шее?
– Простите, – строит Антон умильную рожицу.
– Лучше будь паинькой. Не давай ей мой номер, ни о чем не договаривайся, – произношу жёстким тоном.
– Ладно, – выдыхает Милосердов.
Через пять минут захожу в ординаторскую. Алёша, Катерина и Дмитрий уже там, рассматривают снимки на мониторе. Надпись гласит: «Данила Малинин».
– Простите, что опоздала.
– Ничего, я тоже только зашёл. Садись и взгляни, – приглашает Макаров. – Что думаешь?
– Это медуллобластома, – сразу распознаю.
– Слышали? Говорит, медуллобластома.
– Чем... чем это вы заняты? – задаёт Жильцов странный вопрос.
– А ты как думаешь? Ставим диагноз, – отвечает Алёша.
– А похоже на что-то другое. Тебе так не кажется? – спрашивает Катю.
– Не знаю, что именно, но что-то изменилось.
– Заканчивайте. Что с твоим пациентом, доктор Жильцов? – голос Макарова становится строже.
– Гамартома гипоталамуса. Я назначу ему лучевую терапию. Опухоль большая и риск тоже велик.
– Что в анамнезе?
– Ничего особенного, – отвечает Катя.
– Тогда давайте поговорим с отцом. Решим, что делать дальше. Поговори с их папой, ты же будешь на операции, – обращается ко мне.
– Ладно.