В 1810 году группа немецких художников объединяется в Риме против проповедуемого немецким историком искусства Иоганном Иоахимом Винкельманом неоклассицизма и создает движение назарейцев. Они избирают своими образцами Дюрера, Рафаэля и художников итальянского примитива, желая дать искусству религиозное и патриотическое обоснование. В 1848 году таким же образом складывается братство прерафаэлитов, которые ищут утраченный мир прошлого.
Обновление немецкого искусства
Шесть молодых немецких художников, входивших в венское Братство святого Луки, объединяются в Риме в 1810 году, чтобы вместе работать в старинном монастыре. Движение назарейцев - это прозвище было им дано за монашеский образ жизни и длинные волосы - принесло в романтизм интерес к портрету, до этого почти вытесненному пейзажем.
Назарейцы обосновываются в Риме, потому что хотят порвать с провинциальностью академического образования и вернуться к великим образцам: Рафаэлю и Боттичелли, но также к Дюреру и немецким мастерам XV века. Под влиянием предводителей движения, Франца Пфорра и Фридриха Овербека, они обращаются к рисованному портрету и автопортрету, к иллюстрированию библейских сюжетов и литературных произведений, например «Фауста».
Они используют чистую, тонкую линию. С появлением в их среде Шнорра фон Карольсфельда и Петера фон Корнелиуса их искусство, прежде камерное, приобретает новое измерение, у первого - открыто религиозное, у Корнелиуса - монументальное, запечатлевшее патриотический идеал возрождения «великого немецкого искусства».
Потерянный рай прерафаэлитов
Кроме возвращения к религиозности, братство прерафаэлитов, основанное в 1848 году англичанами Уильямом Хантом, Джоном Эвереттом Милле и Данте Габриэлем Россетти, характеризуется категорическим отказом от воспроизведения действительности ради свободной игры воображения, а также тем, что они заново открыли итальянские примитивы, то есть религиозное искусство, предшествующее академическим канонам, внесенным Рафаэлем. Как и назарейцы, они часто возвращаются к сюжетам, почерпнутым из Библии или из древних священных текстов. В этом они противостоят нарождающемуся реализму, хотя часто разделяют его политические тенденции.
Живопись прерафаэлитов, проникнутая мистицизмом, тем не менее порой, особенно у Ханта, кажется фотографически точной: художники часто вдохновляются легендами или классическими литературными текстами, например «Божественной комедией» Данте, толкуя их одновременно очень субъективно и очень иллюстративно, за что эта «литературная» живопись получила признание Андре Бретона в «Манифесте сюрреализма».
После того как к течению присоединились Эдвард Бёрн-Джонс и Обри Бёрдслей, прерафаэлиты становятся одним из самых влиятельных движений второй половины XIX века.
Известные произведения
СЕМЬЯ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ ПОСЕЩАЕТ СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО
Юлиус Шнорр фон Карольсфельд, 1817
Любовно выписанные детали отражают увлечение Карольсфельда Средневековьем и его желание «германизировать» персонажей. Известный сюжет трактован по-новому: Дева Мария занимает центральное место в композиции, ее руки сложены по оси, заданной спящим младенцем. Иоанн Креститель и его отец также указывают пальцами на младенца. Каждому из персонажей придан нимб, кроме Иисуса, сон которого символизирует невинность. Иоанн Креститель явно указывает на него, поскольку известно, что впоследствии он узнает его в толпе, жаждущей крещения. Наконец, розы, традиционный мотив в картинах старых немецких мастеров («Мадонна с младенцем в беседке из роз» Стефана Лохнера, «Мадонна с розовым кустом» Дюрера), служат символом тернового венца.
ГЕРМАНИЯ И ИТАЛИЯ
Фридрих Овербек, 1828
Овербек изображает здесь в виде двух молодых девушек свою родную Германию и Италию. Создание аллегорических фигур Севера и Юга, воплощающих два противоположных «начала», характерно для романтизма и в еще большей степени для символизма, завершающего XIX век. Символические Германия и Италия наделены Овербеком всеми признаками идеала и совершенства. Изображение подчинено идее и выражает стремление молодого художника бежать от своей меланхолической родины к солнцу, где может беспрепятственно развиваться общее творчество назарейцев.
BEATA BEATRIX
Данте Габриэль Россетти, 1872
Невеста Данте, судя по всему, молится перед тем, как быть вознесенной на небо. Голубка приносит ей не пальмовую ветвь мученичества, а цветок мака, символизирующий ее предстоящее успение. Солнечные часы перед ее закрытыми глазами вводят в сон Беатриче время, единственный элемент реальности. «Божественная комедия» всегда вдохновляла художников. Аллюзии на дантовский шедевр встречаются и в конце ХХ века, в творчестве Жерара Гаруста и у некоторых итальянских представителей трансавангарда.
ИЗОЛЬДА
Обри Бёрдслей, 1895
Это произведение стало символом позднего прерафаэлизма, уже предвещающего стиль модерн. Бёрдслей - эстет, для которого важнее всего линия и декоративное изящество. Формы и пропорции утрированы, как в опере: искусственность доведена до неправдоподобия, превращаясь в схему. Эротичность, часто свойственная женским фигурам Бёрдслея, уступает здесь место томно-карикатурному изображению трагической любви. Вместо энергии средневековой Изольды и изначального мифа здесь перед нами болезненный символ Изольды, жертвы и отравы одновременно, в духе мрачного шедевра Вагнера.
Для новых материалов подписывайтесь на канал:
Ставьте лайки и комментируйте
Читайте также: