Продолжение, начало здесь:
Сообразив, что мы сильно отклонились от маршрута и лишь отдалились от нашей цели, мы испытали отчаяние.
Фонарика с собой не было, на дороге было темно и сыро. Кое-как вытащив машину из ямы, мы полчаса в свете обжигавшей пальцы зажигалки, меняли запаску. Ну и глушитель немного отвалился тоже.
Мобильных нет, связи нет, есть только настырное желание уже поскорей добраться.
Сейчас я понимаю, что мне, сове по биоритмам, эта прогулка была симпатичным приключением. А муж то жаворонок, да ещё и ранний, он в 9 вечера уже внутренне спит, даже если бодрствует. Зато в 6 утра мешает спать окружающим.
И вот мы, красавчики, рискуя снова провалиться в яму, буквально на цыпочках рванули обратно,
и в три часа ночи въехали в Угру. Оставалась малость - найти нужную улицу. И вот тут то ли приметы сошлись, то ли аборигены встретились. Не помню.
Но мы, порыкивая оторванным глушителем и перебудив всю улицу, наконец, нашли свой дом.
Вот оно счастье: нас выслушали, накормили, обогрели и уложили спать. Мама тогда была еще совсем молодой, и мы просто купались в её заботе.
В первую нашу ночь в Угре я не почувствовала ничего необычного. Но вот после! Для меня стало большой проблемой сходить ночью в туалет на задворках дома. Тьма была чернильной, а я, как назло, в ту пору в темноте почти совсем не видела. И страшшшшно то как! Если бы кто-нибудь громко сказал "бу" в это время, я бы, наверное, рухнула без чувств прямо там, на грядку. В общем "дети и Бабайка под кроватью".
Но был день и мы радостно знакомились с новой, загадочной местностью. Такой героической, с густыми лесами и люпиновыми полями.
Наша улица начиналась магазином, а заканчивалась кладбищем. "Маяковского" народ переиначил в "Московскую", по количеству москвичей, скупивших на ней домики.
А вечером был костер и шашлык, и чудесный мамин соус к нему со свежей зеленью, сорванной тут же, в огороде.
Жизнь вокруг я часто запоминаю по ощущениям: звуки, краски, вкусы, страхи. Угра взорвалась во мне массой новых ощущений: от дождя до архитектуры, от новых знакомых до местных обычаев. Фэнтези смоленского разлива, визит в прошлое. Порой простые задачи здесь ставили меня в тупик.
Воды во дворе не было, за ней нужно было идти к колодцу.
В родном Подмосковном городе, куда меня привозили к бабушке, на улице была колонка с питьевой водой, и мы приносили пару ведер на день и нам хватало. Здесь же народу в доме было больше и для воды был приспособлен
тяжёлый 40-ка литровый бидон, который предстояло наполнить из мятого колодезного ведра. А после нужно было исхитриться поставить его на самодельную тележку. Позже эта физкультура с водой даже начала мне нравиться, а в первый раз все это было мучительно, тяжелый бидон выкручивал руки.
Из колодца доставалась вкусная местная вода с жуками, песком, травой и ветками. На мой взгляд, весьма условно пригодная для питья: отстаивать и кипятить, иначе стрёмно.
А когда пришла пора мыть посуду - началось шоу. Я никогда не мыла посуду в двух тазиках.
Везде, где мне приходилось потом обустраивать наш деревенский быт, я старалась максимально облегчить себе жизнь. Для домика на Брянщине, коим мы недолго владели году в 2010, примерно, мы купили "мойдодыра" с нагревательным элементом внутри бака. Слив прорыли за дом, в канаву. Ну нет у меня, простой советской девчонки, навыка мыть посуду не в проточной воде. Чай не англичане.
А тогда с "мойдодырами" ещё было не густо и мои родные мыли посуду в одном тазу, а после ополаскивали в другом.
Тазики давали весьма условную чистоту посуды, а я была брезглива. Да и греть воду приходилось на плите, а газ был балонным, или кипятильником, что было долго и хлопотно. В начале 90-х еще не завелись повсеместно наши привычные пластиковые самоотключающиеся чайники. Увы. Посуду мыли разведя ледяную колодезную воду горячей из чайника, и добавляя много средства для мытья, чтобы отмыть жир. После пары тарелок вода становилась мутной, в ней плавали объедки, а вымыть закопченную кастрюлю вообще был подвиг. В общем этакий дауншифтинг, экотуризм - прикольный поначалу, но очень неудобный для жизни. Особенно если ты городская фифа.
Здесь от местных я впервые узнала об экологичном способе мыть посуду - горчицей. Потом, уже в этом веке, он был в почёте у некоторым моих знакомых, стремящихся ко всему натуральному. Но тогда я мучилась от несовершенства процессов. "Больше грязи - ширше рожа" никогда мне не заходило, увы.
Странной местной приметой тех лет, а это, напомню, начало 90-х, было отсутствие покрашенных заборов.
Кстати, этот вопрос всегда очень интересовал меня. Даже у вполне себе зажиточных жителей Угры были некрашеные заботы. Совсем некрашеные, ни разу. Новый забор ставился, радовал глаз свежими оттенками натурального дерева и, с годами, приобретал классический угранский серый цвет. Может им краску в магазины не завозили? Прямо руки чесались раскрасить полгорода.
Небо в тех краях часто было низким, не таким как в Подмосковье. Облака словно пытались брюхами потрогать верхушки деревьев. "Может Угра находится выше Москвы над уровнем моря?", - гадала я.
Река Угра неподалёку радовала своей свежей, чистой водой. Рай земной, живи и радуйся.
Но выходные подошли к концу, и в воскресенье ждала нас обратная дорога. Ехали мы очень долго, часов, наверное, 9. По дороге пытались не потерять оторванный глушитель, подвязав его прорезиненным шнуром, используемым в автомобиле для фиксации грузов. Надолго такой конструкции не хватало, сильно хотелось кушать, а в магазинах, как назло, были одни консервы и шоколадки в редких коммерческих палатках. (Автосервисы и сетевые супермаркеты еще не построили, жить приходилось без них. Придорожные кафе для дальнобоев тоже еще не случились).
Тем не менее, мы пообещали маме снова приехать к ним на следующие выходные. Оптимисты! Подготовив все для раннего выезда в субботу, заправив бак до полного, мы ушли спать. Чтобы утром выйти из подъезда и с идиотским видом начать обшаривать все кусты поблизости, а потом и вовсе все окрестные гаражи и свалки. Машину угнали. В милиции, правда, заявление приняли. Как и в 90-м году в Коктебеле, когда меня с моим знакомым ограбили. Об этом в этой статье:
Но искать никто и ничего не стал. Машине красная цена была триста долларов и самым ценным предметом в ней был стартер от автомобиля "Mitsubishi Lancer", с большими сложностями добытый для ремонта сломанной "японки".
Об этом здесь:
Мы стали пешеходами.
В следующий раз в Угру мы попали только осенью.
Продолжение здесь: