Из всех зим, какие довелось пережить моему страдальческому болотному саду, эта зима безусловно была худшей.
С мелкими растениями риск всегда высокий, поэтому к их гибели относишься более или менее философски и с пониманием. Но никогда еще у нас не прибивало столько старичков.
Первым попавшим под раздачу оказалась страдалица парвифлора Негиши. О ней уже был разговор:
Тут однако же стоит сделать небольшое лирическое отступление.
Обгорание оно обгоранием, но есть еще один фактор, о котором почему-то не принято говорить вслух в высоком хвойном обществе. Иногда я слышу например от экспериментаторов с кипарисовиками лавсона жалобы на то, что их кипарисовик обгорел, и поэтому не перезимовал.
Мы все знаем, что если у елки отрезать ветку и положить на солнышко, то она засохнет, то есть по-умному выражаясь - обгорит. Но можно ли причиной смерти ветки считать обгорание? Скорее нет. Причина изначально все же в том, что ветка-то была срезана.
Аналогичным образом очень часто обгорание является следствием, а не причиной реальной проблемы растения. В вопросе кипарисовиков в том числе причина проще - они просто у нас мерзнут. А обмерзание сопровождается последующим обгоранием, поскольку ткани растений находятся в дисфункциональном состоянии и хоть там проснись корни, хоть нет, а соки двигаться нормально не могут.
И вот эта зима показала нам всем в средней полосе кузькину мать, выдав три недели подряд ночные температуры по области -26 - -30. Если горные сосны и голубые ели к этому делу имеют видовой иммунитет, то всякая субтильность вроде кипарисовиков, парвифлор и прочего - нет. Как пограничники они во взрослом состоянии могут справиться с критическим понижением температур в течение нескольких дней. Но оставаться на уровне функционирования аж три недели в таких условиях - нет.
Поэтому, возвращаясь к вопросу обгорания моей несчастной сосны, я убеждена, что оно вызвано не столько теплым апрелем (потому что теплые апрели у нас бывали и ранее), а именно тем, что несчастная просто вымерзла зимой. Благо, вымерзла не полностью и даже умудрилась спасти прошлогодние свечки. Сейчас она изо всех сил пыхтит, нарастает и даже выдает новый прирост второй волны прямо из нераскрывшихся свечек:
Но частичная потеря сосны - не единственная трагедия, развернувшаяся в нашем болоте в этом году.
Вот эти фото сняты в мае 2023 (слева) и в мае 2024 (справа). Найдите отличие:
Увы, увы... следом за Негиши под бульдозер мягкой подмосковной зимы последовали мои радость и гордость - два взрослых японских клена, которые успешно росли у нас до этого около 10 лет.
Рассказывала о них тут:
Начало конца было положено еще осенью, когда клены первый раз были побиты ранним заморозком, не успев показать осеннюю окраску. Но окраска это только верхушка айсберга. Оба клена были почти полностью обморожены по зеленой листве прежде, чем успели к подготовиться к зимовке:
Только одна нижняя веточка у Атропурпуреума сумела спрятаться оо заморозка осенью и более или менее штатно сбросить листву:
Далее грянула зима со всеми вышеперечисленными особенностями и итог для кленов оказался печален:
Нет, им не побило почки весенними заморозками. Никаких почем там просто уже не было, поскольку к маю обмороженные ветки и не думали просыпаться.
Но совпало так, что именно те ветки, которые не были обморожены окончательно осенью, пержили-таки зиму. И вот по ним вдарило майским заморозком:
На этом бы история долгих мучений пальматумов в Подмосковье должна закончиться, но... Как ни странно, не закончилась.
Удивительно, что обмороженные весной ветки зачуханных кленов умудрились-таки сохранить листву:
И пусть от здоровенного Атропурпуреума осталась одна козявочка, но она определенно жива.
С Гарнетом и того лучше - обмороженная часть на самом видном месте оказалась всего-навсего половиной кроны. Вторую половину обмороженный усердно прячет в соседней растительности:
Больше того, на стволиках проснулись дополнительные почки, откуда пошли расти крошечные новые листики:
Всего за пару недель такой мелкий червячок на Атропурпуреуме вырос в приличную новую веточку:
Конечно проблему гибели большей части кроны это не решает, но явно старички настроены еще побороться за жизнь. Помочь им в этом нужно будет, обеспечив максимальную готовность к новой зиме. Здесь нам помогут периодические подкормки стимуляторами в начала лета, чтобы новые ветки побыстрее наросли, а затем фосфор и калий в хелатной форме, чтобы побеги поскорее вызрели, одеревенели и были готовы к новой зимовке.
Отсохшие верхние части я пока не убираю, поскольку где-то на стволе еще могут пробудиться новые почки. Но в июле нужно будет этим заняться.
Разумеется, я очень расстроилась, когда поняла, что большая красота потеряна. Но возрождение моих побитых питомцев к жизни внушает уважение и оптимизм. К тому же эта история приводит нас к нескольким важным выводам:
1) Все разговоры о глобальном потеплении на уровне подмосковного дачного участка бессмысленны, и плохая осень, за которой следует плохая зима, в наших краях рано или поздно случатся.
2) В том, что касается растений, пограничник всегда останется пограничником, сколько бы лет он ни прожил в наших суровых краях. Поэтому элемент риска всегда остается.
3) Пограничники замерзают в холодные зимы. Путь говорить об этом моветон, но нужно признать, что причина травм и гибели многих красивых диковинок - это банальный холод в злые зимы.
4) Зимостойкость растений с возрастом повышается. Эта довольно известная догма подтвердилась на примере моей кленовой драмы. Будь это молодые растения, они скорее всего крякнули бы полностью, но старички, долгое время адаптировавшиеся в подмосковной мерзлоте, имеет запас прочности, который позволил продержаться один тяжелый год. Если будущий холодный сезон будет проще, им скорее всего удастся выкарабкаться и вернуться когда-нибудь к красоте.