Шарлотта, израненная, но живая, лежала на грязной циновке в углу каморки. Свернувшись калачиком, тихо постанывала. Она не помнила, сколько времени уже здесь. Кровь на ранах запеклась, значит долго. Впрочем, какая разница?
Жить больше не хотелось. Зачем? Этот гад добился-таки своего, обманом отобрал всё самое дорогое в жизни: свободу, красоту, жизнерадостность, надежду на счастье; сломил волю и характер, методично истребил все признаки человеческого достоинства. На что она сейчас похожа? На тряпку. Если бы её видели парижские поклонники, провозгласившие графиню де Менвиль королевой балов, если бы только знали…
А ведь он ещё в Париже наверняка всё задумал… После того, как она издевалась над ним, отшвыривала подарки и знаки внимания, и тут же флиртовала и играла, как с пажом. Провоцировала его ярость… Гордый шейх так смешно злился… Теперь-то она знала, что восточный мужчина никогда не простит такое пренебрежение. О Боже! Неужели это всего лишь банальная месть?
От такой мысли, простой, как апельсин, Шарлотта на некоторое время даже забыла про боль и привстала с циновки. А ведь ему удалось! Действительно удалось. Если он считал, что «французская вертихвостка», удостоенная высочайшего внимания, унизила «светлейшего» по каким-то его понятиям, то в ответ он унизил её. Причём в стократ отомстил! И как виртуозно! Поняв, что на чужой земле он не властен, обманом заманил добычу на свою территорию, где постепенно довёл до полного самоуничижения и гибели. Финал осталось ждать недолго - хищник не выпустит пленницу из рук, доведёт месть до конца, чтобы ни одна женщина больше и думать не смогла о строптивости.
Что же это за человек? Неужели ради одной лишь мести можно такое придумать? В течение долгого времени вынашивать планы, притворяться? Шарлотта не могла поверить, пыталась вспомнить их встречи, стычки, объяснения… Глаза - зеркало души. Его глаза горели и пылали. Невозможно подделать такую страсть, подобную огню, обжигающую и трепещущую, рождающую любовь, и не находя выхода, переходящую в ярость, тоску и томление. Она не могла ошибиться! И всё же ошиблась…
Пусть так. Он победил. На пороге смерти нужно всё простить человеку, каков бы он ни был. Всё.
Но он слишком далеко зашёл. Шарлотта, или как её теперь именовали, Лейсан была на третьем месяце беременности, чему ещё две недели назад радовалась невероятно. После скучных и пустых лет одиночества Бог послал ей любящего мужа и ребёнка от него. Это счастливый знак!
Шарлотта никому не говорила ни слова – боялась спугнуть удачу. Она уже знала, что жена, родившая ребёнка господину, наделяется особой властью, богатым содержанием и неприкосновенностью. Но такого почёта желают все жёны, поэтому конкурентная борьба разгорается не на жизнь, а на смерть. Как только становится известно, что одна из претенденток беременна, в ход идут любые методы «излечения её от этой болезни»: устраивают падение с лестницы; подкупают лекарей и знахарок, имеющих доступ к счастливице; подсыпают отраву в еду и питьё; стараются «уличить» в неверности господину, опорочить, и если не получится, в крайнем случае, устранить физически. Лишь бы только не допустить рождения младенца! Естественно всё делается так, чтобы было шито-крыто, и потом ничего не докажешь, да и разбираться никто особо не будет.
Поэтому Шарлотта помалкивала и старалась поберечься. Сейчас положение её было шатко. Оставалось только ждать и надеяться на благополучные роды. Но однажды она опять поспорила с Османом, на этот раз из-за сущей ерунды – Шарлотта не так выговорила по-арабски слова приветствия. Муж сделал замечание, указал на ошибку, но очевидно недостаточно любезно. Шарлотта вспылила. Она и раньше не отличалась покладистым характером, а на фоне беременности и вовсе стала крайне впечатлительной.
На её беду у шейха в этот день в делах что-то не заладилось, и естественно он был рад любому поводу выместить на ком-нибудь раздражение. Возникла горячая перепалка, переросшая в драку. Шарлотта совсем забыла, что у мужа страстный темперамент и тяжёлая рука, и ей не мешает поберечься. Она с упоением размахивала кулачками, пока не получила удар по виску, от которого отлетела к стене и потеряла сознание. Осман, выругавшись, позвал врача.
Когда она, уже лёжа в постели, пришла в себя на следующее утро, то первая мысль была о ребёнке. Вроде всё нормально, но ногам почему-то сыро. Как неприятно! Осторожно откинув одеяло, Шарлотта закричала – ноги и вся постель были алыми от крови. Она потеряла ребёнка! Перепуганный врач и прислужницы застали бедняжку в панике, безутешно рыдающую над своей бедой.
С этого дня Шарлотта озлобилась. Бледная и похудевшая после нескольких дней резкой, неутихающей боли и кровотечения, она бродила в одиночестве, избегая общества товарок, в глазах которых видела не сочувствие, а лишь блеск торжества. Она чувствовала себя опустошённой, ненужной, потерявшей всякий смысл существования. За одиннадцать недель, когда носила драгоценный плод, она прониклась счастьем материнства, волшебством сотворения новой жизни и не могла простить мужу его преступления. Пусть по незнанию, неважно! Он – её супруг и не должен был дотрагиваться иначе, как любя.
И если раньше Шарлотта относилась к его вспышкам гнева с ответной страстью и со спортивным интересом – кто кого переборет, то после смерти младенца что-то надломилось в сознании, она по-другому стала смотреть на вещи. Их брак, их отношения казались теперь ошибкой, беспросветным мраком, из которого, как из болота, не выбраться уже, наверное, никогда. Дошло до того, что Шарлотта при виде мужа непроизвольно сжимала кулаки. Она видеть его больше не могла и старалась всеми силами избегать. Осман, конечно же знал о несчастье, но винил в этом исключительно супругу (мол, не смогла уберечь ребёнка), что опять же не добавляло теплоты в их и без того сложные отношения.
Шарлотта, не видя ниоткуда поддержки, окончательно впала в депрессию. Тоска чёрной паутиной заполняла мысли, лишала сил. Огромная, жгучая ненависть поднималась из глубин её души и заполняла всё естество, каждую клеточку, глухим рычанием прорываясь наружу.
Когда муж, спустя некоторое время всё-таки попытался сблизиться, «любящая» супруга пожелала ему лишь смерти, за что опять была подвергнута наказанию кнутом и голодом на три дня. Стало ясно, что их браку конец, поэтому маменька шейха и объявила француженку умершей. Сыну она втолковывала об угасающем здоровье невестки, что жить ей осталось недолго, а сама решилась устранить проблемный брак самым нехитрым способом - потравить её ядом, иначе влюблённый сынок натерпится лиха с такой неподдающейся воспитанию женой, и так уже весь измучился. Где это видано?
Продолжение здесь:
Начало здесь: