Привет, друзья. Вашему вниманию ещё один художественный рассказ.
Из мира "лица тролля".
- Как вас зовут, - спросила Иржан.
- Мира... Мирослава, - ответила женщина тихим глубоким голосом.
- Вы очень красивая.
- Спасибо, - очень красивая женщина смотрела выжидающе.
Две женщины застыли в янтарном дне у входа в метро.
Иржан не выдержала и первая отвела взгляд.
- Вы что-то хотели мне предложить? - спросила Мира.
- Нет... Ничего. Просто вы очень красивая, и я хотела узнать ваше имя.
Женщина дернула уголком рта, как сердитая кошка хвостом. И пошла от метро прочь.
- Простите... - прошептала Иржан ей в спину.
Светило солнце.
Под ногами сверкал лёд. Иржан проводила женщину взглядом, чуть подождала и пошла за ней следом. Поймала ускользающую длинную тень, узор походки. Вживалась в образ. Пыталась уловить и скопировать осанку, изящество. Повела плечом - на плече светло-серая тряпочная сумка мимикрировала под цвет пальто. А поверх неё висела дамская большая сумка.
Отразилась в стекле двери магазина - стройная и прекрасная. Даже ростом, казалось, стала выше. Вошла.
Презрительно кривя лицо, копалась в лотке с картошкой.
Долго перебирала авокадо, морковь.
Отбирала всё самое лучшее.
Рука сновала над полкой с фруктами, подержала, повернула, отпустила, кошка так лапой катает, играет клубками.
Играючи не донесла авокадо до корзинки задержала и разжала ладонь у сердца.
Зелёные бугристые плоды один, два, три - скатились в тряпочную сумку, утонули там внутри.
Туда же чуть позже отработанным движением скользнул пакетик дорогой кураги и коробочка рыбного паштета, пачка масла. Кусок сыра пармезан.
Иржан расплатилась за кило картошки и пачку чая. Аккуратно переложила из магазинной корзинки оплаченное в сумку к ворованному.
Закинула сумку на плечо.
Спокойно вышла из магазина.
Да! Ускорила шаг!
Сладостно зажмурилась небу!
Мирра-тигррр, - ей хотелось мурлыкать.
Ускоряя шаг, она уносила добычу всё дальше, дальше!
Хорошее имя.
Во враждебном мире маленький тигр, нежный охотник.
После третьего магазина Иржан устала от презрительной Мириной гримасы и устала тащить купленные и украденные продукты.
На душе было муторно, тревожно.
Не отпускало чувство ловушки, готовой вот-вот захлопнуться.
У генеральского дома под каменной личиной маршала бронетанковых войск сидел мужчина. Он был еще не старый, но уже седой, серо-бледный и исхудавший.
Просто и бедно одетый, в изношенную застиранную одежду.
Левая тонкая рука его ходила ходуном. Чтобы сидеть, он принес с собой складной стульчик.
Рядом стояла картонка с надписью: помогите с работой. Нечего есть.
С работой... Господи, да есть ли у него силы работать?!
Лицом мужчина был очень похож на Ника, как если бы это был родной отец Ника или сам Ник, постаревший лет на двадцать, изможденный, еле живой. Но не сломленный, с горделивой и горькой затаённой усмешкой сидел.
У Иржан сжалось сердце, стало больно до слез. Она ускорила шаг, споткнулась на ледяном краю.
Ей кинулся на помощь огромный малиновый заяц - человек, одетый в ростовую куклу.
Чтобы не дать упасть, подхватил под локоть. Заяц был выше Иржан на целую огромную малиновую голову.
Иржан и Заяц раз за разом вместе оскальзывали на ледяных колдобинах и чудом не упали, устояли.
Спазм сдавил горло, Иржан не могла говорить.
Только смогла прижать руку к груди в знак благодарности. Заяц кивал и пританцовывал под веселую музыку.
Еле-еле на слабых ногах Иржан продолжила путь.
Хоть она не упала и ничего не разбила, мерещилось ей теперь разбитое всё, треснутое.
Лёд под носками ботинок норовил снова встать дыбом, разбитые вдребезги, расколотые экраны смартфонов стояли перед глазами, с фонарей сыпался вниз свет, как ледяная шуга.
...Так говорят "ледяная шуга?"
...Или само слово "шуга" уже подразумевает лёд?
...Разбитая...
...Дверь на кухню...
...Где Иржан...
...Забилась в ужасе в угол...
...Измученная и жалкая...
Сгнившие продукты. Короста от разодранных ногтями прыщей на лице. Грязные пальцы и под ногтями грязь. Ручеек ползет по грязному полу. Ручеек...
Иржан стояла в арочном проеме генеральского дома.
Пятиконечная звезда в паутине железных прутьев решетки была обжигающе холодная. Иржан прижала к звезде ладонь и терпела боль, чтобы успокоиться. Дышала.
Мир вернулся. И Иржан понесла дальше свою ношу и раненую душу.
В Москве было несколько торговых сетей. Иржан перемещалась между торговыми точками в броуновском движении людей, машин. В уме листала потоки собственных мыслей и воспоминаний, лишь изредка выныривая в сейчас. Если что-то привлекало её внимание, она фиксировала, запоминала это странное. Вдруг это важно, вдруг - знак.
Слева направо пересекла вертикаль толстуха с бежевой коляской. На следующем перекрёстке, как на повторе прошла ещё одна, такая же, тоже одетая в чёрное, с такой же коляской, и с таким же коровьим выражением лица.
По горизонтали повторялись цыганки, кидались навстречу - предлагали погадать, а после шипели в спину одинаковые проклятия.
Иржан казалось, после приступа что-то изменилось в мире, он как будто встал на репит.
Вот бы на репите она пришла домой, а там Ник. И Гу́ся вьётся вокруг него счастливая, а не как сейчас, истаявшая тень... Конечно, совсем не хочется возвращаться туда, где они раньше снимали... Но ради Ника можно даже туда.
Иржан застыла у витрины очередного магазина. За стеклом медленно прошла слева направо по горизонтали сутулая баба с лисьим выражением лица и шапкой дредов на голове. Каждый шаг Леди Дрэд щурила глаза, словно боролась с приступом тошноты, а нос выставляла слегка вперёд.
Иржан застыла, как паинька, и мысленно благодарила небо за избежание беды.
Дрэдиха была её давний заклятый враг. Иржан о ней часто вспоминала. Подбирала ей разные имена от страха. Но имена наоборот умножали силу образа, который маячил в тени сознания, шевеля дрэдами и пальцами.
Боже мой... Как хорошо, что сейчас она не войдет в этот магазин и они разминутся. Не пересекутся. Может быть, Ник прислал ей знак - человека с табличкой, похожего на себя. Задержал её и так защитил от зла, помог. Как в песне о мёртвых, которые не оставят в беде.
Спасибо, Ник... Надеюсь, ты всё же не умер. А даже если вдруг да, ты будешь жить в моём сердце вечно, пока я тебя вспоминаю, - сказала Иржан вслух. Пожалуй, хватит с неё сегодня магазинов. Иржан спустилась в метро. Села в уголке, умостила на коленях и обняла сумки. Ехала, вспоминала.
...Иржан ушла из дома в ноябре. Выживала. В солнечном сплетении поселился страх. Обычно сидел тихо, никак не проявлял себя. Но иногда Иржан теряла дар речи. Просто не могла говорить и всё...
На новый год - подарок судьбы - удалось найти тихую недорогую комнатку. Два дня Иржан драила квартиру, невероятно грязную и вонючую. А на третий день сильно заболела. Потеряла счет времени, не помнила, сколько уже дней лежала, провалившись в старую, похожую на корабль, кровать. Кончились продукты. И денег оставалось совсем мало, с гулькин нос.
Сначала было страшно, а потом даже приятно. Странный такой, бесконечный беспомощный заплыв.
Ладно, так уж и быть, сейчас... Ещё немножко полежу. Немножечко. И смогу... Встану и схожу, куплю поесть. Надо есть. Надо жить, - уговаривала себя.
Так и не смогла, опять пролежала до позднего вечера.
Нет, умирать еще рано - с огромным трудом вытащила себя из кровати. Еле-еле, медленно шла. Наверное, очень плохо выглядела. Совсем больной и жалкой была в тот день.
В магазине баба с дрэдами и с колючим льдистым взглядом ходила за ней, как привязанная. Заподозрила её в намерении красть? Или просто от злости привязалась...
Какая гадость эти дрэды, изнемогала Иржан, чувствуя её за спиной. Эта баба похожа на муху, еще и роба ярко-салатовая, мушиная... Леди Дрэд.
Иржан взяла хлеб и готовый суп - готовить у нее не было сил. Воровать она бы может и не осмелилась в таком состоянии. Слишком слаба была.
Но Дрэдиха вызвала в ней протест своим преследованием, и Иржан всё же умыкнула авокадо из уценки, сунула в карман.
Чуть не поймали на воровстве плода. Пора завязывать... Как чувствовала - не сегодня...
Иржан стояла у кассы, застыла с покерфейсом в перекрестье вражеских взглядов. За окном сумеречный серый портал клубился паром от реагентов. Яркие ртутные лампы били по глазам, мешали дышать. Сюрреализм, подумала Иржан. Метамодернизм...
Пожилая тётка, продираясь сквозь вату её сознания сказала: девушка! Вы положили в сумку что-то красное. Наверное, свёклу.
Иржан, не в силах вымолвить ни слова гневно показала ей раскрытую сумку... Пустую.
Авокадо оттягивало карман. Сердце долбило в виски. Иржан с трудом держалась на ногах.
Тётка требовала посмотреть отснятое в магазине видео. Показать хотела Иржан, как та ворует.
Иржан не шла смотреть.
Обе, упёртые молча ждали.
И кассир тоже ждал.
Кассир был толстый мужик с брылями и печальным ртом, и он первый не выдержал, скомкал паузу - и так 14 часов смена. Ещё не хватало бабских разборок... Из-за свёклы. Пусть бесплатно жрёт, авось подавится.
Скривился и выдал сдачу.
Иржан кинулась к выходу.
Открыла и закрыла прозрачную дверь.
За дверью осталась в магазине, как в аквариуме для мух, остановленная стеклом леди Дрэд.
Иржан напоролась на лёд и ненависть её взгляда, руки разжались, пакет выскользнул из слабых пальцев, ударился о кафельный замызганный пол...
И разбился в пакете суп.
Иржан не помнила, как добралась домой. Заглянула в пакет - суп через трещины весь вытек, а батон от пролившегося супа стал скользкий и отвратительный. Пропал ужин. Иржан прошла в свою комнату, легла и расплакалась от отчаяния. Силы оставили её.
А дальше...
Иржан мчалась в тёмных тоннелях метро и вспоминала часы и дни их с Ником запретного счастья.
...Ник был последний, к кому бы она обратилась за помощью. Он ей очень нравился. И явно к ней кадрился. Но Иржан не могла с ним, ни за что. Он же был парень подруги, разве можно предавать дружбу? И ладно бы, только это. Там такие страсти между ними кипели! Айгюль ревновала Ника как безумная. И жаловалась бесконечно на него, какой он арамза́*, шлендра... Спутаться с Ником, наплевав на Айгюль, был бы верх цинизма и просто подлость.
Иржан этим двоим и адрес новый не сообщила. И номер сменила. И вообще... Хотела начать новую спокойную жизнь, от греха подальше.
Но было уже поздно. Они уже врастали друг в друга, все трое. Может, судьба...
Ник узнал каким-то чудом адрес и припёрся. Приволок градусник и стетоскоп, заставлял показывать горло. Тревожился и подбадривал. Смешил и ругался. Сходил в магазин (к Дрэдихе наверно) накупил всего. Уговаривал есть.
И, конечно же, никуда не ушел.
Так и пристроился рядом в постели, как будто так и нужно.
- Да что ты делаешь, - отбивалась Иржан от его ласковых наглых рук... - А как же Айгюль?
- Мы ей не скажем!
- Что значит: не скажем?
- Если мы скажем... Тогда мне придётся её бросить! А так - и тебе хорошо, и ей, никто не узнает, - шептал Ник щекотно ей в ухо.
Он уже снял футболку и расстегивал джинсы.
Иржан смеялась и отбивалась всё слабее. Желание плавило её, и она уже не понимала, на самом ли деле это вообще происходит с ними? Может, просто температурный бред... Фантасмагория...
- Прекрати раздеваться...
- Жарко же, - недоумевал Ник. - Ты вся горишь...
Он прижался к ней ртом и всем телом, и Иржан сама уже помогала ему себя раздевать, не в силах ждать...
Иржан открыла глаза. Свет погас в вагоне. Иржан ехала в полной темноте одна-одинёшенька, невесть куда, выпав из реальности. Она снова закрыла глаза. Свет зажегся. На станции вошли люди. Состав вернулся обратно в центр. Иржан вышла на Китай-Городе. И пошла к себе, в Клинику на Маросейке, где они теперь жили с Айгюль.
Точнее, она жила, а Айгюль... Сложно назвать жизнью то, что теперь было с Айгюль. Целыми днями Айгюль лежала, отвернувшись к стене. Почти не разговаривала, почти не ела. Иногда подолгу плакала по ночам.
А Иржан как ни странно, да, жила. Никогда ещё Иржан не жила так хорошо. Она копила деньги, и ей это нравилось. Работала в клинике, они с Иржан теперь были сами себе хозяйки. Воровала продукты, отмечая в тетрадочке, сколько удалось сэкономить засчет воровства. В свободное от клиентов время у неё было хобби, которое тоже приносило доход - в.э.б.кам моделинг. Впервые за долгие годы Иржан чувствовала себя в безопасности. У неё были деньги. И планы.
Очередной хороший день принес ей прибыль. Удалось избежать проблем. Сентиментальные воспоминания о Нике были прекрасны, а воспоминания о том, какой ужас было её детство и, особенно, взросление - внушали благодарность. За то, что сейчас - всё хорошо. Очень хорошо.
Иржан верила, что время и спокойная жизнь вылечат и Айгюль. Надо жить!
Голая гладкая Иржан по-кошачьи выставив ногу вылизывала её языком. Мягко на четвереньках ползала туда-сюда по кровати, гибко потягивалась. Выгибалась. И мурлыкала под нос только что придуманную песенку.
Мира Мирослава
Тач ми фулл ми лав ми**
Мира Мира Мира
Королева мира
Мира тигррр
Строгих игррр
Перекатывала авокадо в ладонях.
Вырращен плод
Мексиканским карртелем!
Смотррите!
Выбрала самое спелое, сильно сжала, лопнула кожура... Иржан сладко жмурясь размяла в пальцах маслянистую мякоть и обмазывала всю себя ей, намывая гостей...
Тихонько отворилась дверь...
- Гусенька! - радостно позвала Иржан. Иди к нам! - Стрим взорвался и часто-часто западали донаты, - все желают тебя увидеть! ...Нет, не хочет пока. Ладно, покажи нам красивую ручку.
Беззащитно улыбаясь, Айгюль сделала плавный жест рукой в дверной проём. Иржан заметила, что она сегодня надела белый медицинский халат. Чистый и отглаженный. Оживает, оживёт!
- Покажи нам красивую ножку!
Айгюль послушно сделала плавный жест ногой. Прикрыла дверку, ушла к себе.
- Переходим к стррогим игрррам - пропела Мира-тигррр...
Каждый день был счастливый период. Весеннее солнце.
Утро начиналось счастьем. Приливом сил. Всё удавалось. Клиентки уходили довольные. Экономия на продуктах била рекорды. Айгюль стала с аппетитом есть и почти каждый день улыбалась. Иржан нежно любила её улыбку, похожую на робкий лесной цветок. Всё было хорошо! Хорошо!
Таял лёд, в лужах отражалось небо. Солнце заливало Сокол***.
Иржан, которая всё чаще называла себя мысленно Мира - вжилась в это имя и роль - снова шла вдоль генеральского дома и уже видела вдали нищего на табуретке. Ускорила шаг и бежала к нему почти бегом. Было чувство, будто она слышит зов. Тонкий и нежный, как музыка.
Подошла. И замерла, робея. Это был тот же самый человек, но сегодня он совершенно не был похож на Ника. Не внушал он и жалости, напротив, был сильным, вальяжным, значительным, грубые черты его были словно вытесаны из камня.
- Хорошо, - сказал Не-Ник со спокойным удовлетворением. И заглянул ей глубоко в душу.
- Хорошо! - он был очень доволен. Иржан вдруг поняла, что он говорит на её родном языке. Жакшы...
Иржан ощутила невесомый толчок изнутри, было совершенно неземное чувство, словно её накрыла, как кошку, и погладила огромная ладонь. Даруя ей радость сумасшедшую. И силу - ещё и ещё!
- Ничего не бойся, - сказал Жакшы, - всех победишь. Смелее.
- Я могу, - сбивчиво обещала Мира, - продукты вам, и деньги, если нужно! Помощь... Всегда.
- Да, - сказал Жакшы. - Но не мне, ты поймёшь, кому нужно помочь. Жакшы иште... Жакшы жашоо...**** - Снова и снова он гладил её, наполняя силой. - Спросить хочешь?
- Жив? - ей не нужно было даже говорить. Жакшы слышал мысли. И она спросила и моментально получила ответ: жив. Милый великий Господи! Жив! Обманул судьбу, убежал. И спросила ещё о важном, и также моментально поняла, что переходы почти не важны. Даже если бы этот мир её любимый покинул раньше - это настолько незначительный эпизод в общей канве мироздания, такая малость... И так много скрыто за гранью, неизмеримо, неописуемо много... Жакшы жашоо...
Мира вышла из магазина Магнит с двумя тяжелыми пакетами. Она совсем потеряла берега и, оторвав под лентой у кассы пакеты, просто ходила и складывала в них с полок всё, что нравилось. В этот раз она не заплатила ни за что. Прошла в толпе, пристроившись за широкой спиной богатого мужика с полной тележкой. И вышла за ним к его машине, наклонилась над багажником, вроде как с ним, потом мягкой повадкой, скользнула в сторону.
Плотоядно улыбаясь, шла по солнцу.
За ней была погоня, и она знала, кто за ней идёт. Бешеная Леди Дрэд.
Дрэд потеряла её. И бегала туда-сюда, сжав кулаки, в то время, как Мира, аккуратно поставила на землю пакеты и растирала руки от врезавшихся ручек, затаившись в теневой арке.
Дрэд бегом пронеслась мимо неё в арку, во двор, шаря глазами вокруг.
Мира хищно неслышно шла за ней, повторяя её движения. Дождалась, когда та остановилась, подсекла ей ноги и запрыгнула сверху. Вцепившись в дрэды, раз за разом окунала беднягу лицом в глубокую лужу, в ледяную кашу.
- Что ходишь за мной? - прошипела ей в затылок.
- Ты воруешь, - жалобно плакала Дрэд, от боли, холода и страха. - А у нас из зарплаты вычитают. У охраны... У продавцов.
- Тоже воруй, - строго велела Мира. Отпустила бедную Дрэд. И неслышно утекла, прихватив ворованное.
Пока та ещё долго приходила в себя, елозила в луже и на льду, не в силах подняться.
_________________________
*Арамза - здесь подлец, изменщик, киргизский
**Тач ми фулл ми лав ми - ломаный английский, трогай меня, наполни меня, люби меня
***Сокол - район Москвы
****Жакшы, жакшы ишты, жакшы жашоо - хорошо, хорошая работа, хорошая жизнь, киргизский
Рассказы у меня имеют тенденцию разрастаться в миры. Вот с этой истории всё начиналось.
В планах еще:
- Кролик и Стакан;
- Потерянная;
- Машинки;
- Операция Хэллоуин.
Ещё есть свадьба в огне, которая не пойму пока, имеет отношение к этому миру или нет.
Спасибо что читаете.
Это счастье для каждого автора - быть прочитанным!