Некоторые аналитики считают, что выборы, в результате которых Ибрахим Раиси стал президентом три года назад, были подстроены. Многие решили, что этот шаг имел стратегическое значение и поможет добиться Ирану более престижной роли. Али Шамани, который является верховным лидером и находится в преклонном возрасте со слабым здоровьем, превзошел среднюю продолжительность жизни граждан Ирана. Было предположено, что после его ухода Ризи займет место преемника. Но, к несчастью, победа Раиси на президентских выборах стала причиной его внезапной гибели.
19 мая, возвращаясь с визита в соседнюю страну, где Раиси открывал дамбу на границе, его вертолет потерял связь с властями. Инцидент произошел в горном районе примерно в 86 километрах к северо-востоку от Цзе. На следующий день государственные СМИ подтвердили гибель Раиси, а также министра иностранных дел, который летел в том же вертолете.
Обстоятельства крушения остаются во многом неясными. Официальная версия объясняет инцидент неблагоприятными погодными условиями. Однако, учитывая сложный характер иранской политики, многие стали предполагать более зловещие объяснения. У Раиси был длинный список врагов, как внутри страны, так и на международной арене, что заставляет задуматься о том, не сговорились ли против него его коллеги.
Смерть президента погрузила страну в состояние неопределенности, совпав с периодом значительной геополитической напряженности. Внешне Иран и его прокси участвуют в конфликтах с Америкой, Израилем и Саудовской Аравией. Внутри страны военные и клерикальные силы Ирана борются за преемственность верховного лидера. Смерть Раиси обострила междоусобицу в высших эшелонах теократии, кардинально изменив политический ландшафт.
Многие иранцы сомневаются в том, что в аварии замешана природа. Израиль заранее отрицает свою причастность, и это утверждение поддерживают официальные лица США. Однако в геополитике истина часто отходит на второй план, и нарративами можно манипулировать в стратегических целях.
Политическая система Ирана может вызвать недоумение. В стране есть неизбираемый Верховный лидер, а также демократически избранный президент. Такая двойная структура делает Иран одновременно и тоталитарным, и демократическим. После революции 1979 года Иран стал исламской республикой. Руководству страны пришлось создавать новую систему, в результате чего появилось правительство, сочетающее в себе два совершенно разных политических убеждения.
Иранцы выбирают президента, парламент и Ассамблею экспертов, которая является правительственным органом, выбирающим Верховного лидера. С Верховным лидером переплетается неизбираемая теократия, в которую входят военные, мечеть, судебная система и СМИ, а также такие консультативные органы, как Совет целесообразности и Совет стражей. Президент имеет ограниченные полномочия, особенно во внешней политике. Верховный лидер задает тон во внутренней и внешней политике, включая дресс-код и ядерную программу страны.
Вопрос о том, что происходит после смерти Верховного лидера, очень важен. Официально Верховный лидер выбирается группой высокопоставленных духовных лиц и юристов, входящих в Ассамблею экспертов, которая избирается на всенародном голосовании. Раиси был одним из двух ведущих кандидатов, следующих в очереди на пост Верховного лидера после его смерти. Второй - Мошава. Есть и другие кандидаты из числа «темных лошадок», но трудно представить, что они получат достаточную поддержку в запутанной политической системе Ирана. Раиси считался идеальным кандидатом для консенсуса. Он руководил несколькими ветвями власти, и его жесткие взгляды были непререкаемы.
Однако после его безвременной кончины остается неясным, кто еще сможет добиться консенсуса, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Машаба, единственный оставшийся видный кандидат, является вторым сыном верховного лидера. Хотя в последние годы Машаба укрепил свой авторитет среди иранского духовенства, его приход к власти может привести к тому, что теократический процесс станет похож на наследственную передачу власти.
Конечно, Раиси не был популярной фигурой, но его отсутствие расчистило Машабе путь к высшему посту. Теперь Машаба должен быстро сориентироваться в политической системе, создавая союзы со всех сторон. Его главной задачей, скорее всего, станет заключение сделки с силовиками из Корпуса стражей исламской революции. Это позволит Машабе противостоять любой ответной реакции, но также усилит роль военных в политическом и экономическом ландшафте страны.
Несмотря на то, что Шамани считается ультраконсервативным лидером, он часто выступал против консерваторов, чтобы поддержать законодателей с умеренными взглядами. Например, он одобрил приход Рохана к президентской власти в 2013 году и поддержал переговоры с США по ядерной программе Ирана. Верховный лидер, лишенный таких стратегических возможностей, укрепил бы внешнюю политику Ирана, проводимую военным истеблишментом.
С поддерживаемым военными Машабой у власти, политический ландшафт Ирана может превратиться из теократической демократии в нечто более милитаристское. В следующем десятилетии Иран может стать менее религиозно-консервативным внутри страны, но более воинственным за рубежом. Если рассматривать смерть Раиси с этой точки зрения, то она окажет значительное влияние на политику Ирана. Она не затронет непосредственную безопасность страны, но омрачит преемственность Верховного лидера, что, в свою очередь, может изменить внутреннюю и внешнюю политику Ирана.
Иранцы будут оплакивать Раиси, хотя и будут помнить его как прокурора в Тегеране, отправившего на виселицу тысячи политических заключенных в 1988 году. Тем временем молодое поколение будет помнить его за неумелое управление экономикой, как президента, который заполнил свой кабинет военными и клерикалами и наблюдал, как менее чем за три года его президентства стоимость риала упала до нуля.
Раиси отказался от настойчивого стремления к внутренним переменам, что контрастирует с его непосредственными предшественниками. Хасан Руани, например, вел переговоры о ядерной сделке с Западом, а Ахмед Инад стремился действовать независимо от Верховного лидера. Раиси, будучи консервативным инсайдером с тесными связями с Шамани, был, пожалуй, наименее значимым президентом в эволюционной истории Ирана после революции.
Теперь теократической половине правительства Ирана придется прийти к какому-то консенсусу по Машабе или договориться о выборе одной из других темных лошадок, скорее всего, другого консервативного инсайдера. Тем временем демократические органы власти должны будут быстро найти нового президента в сложный период. В Конституции четко прописан процесс преемственности, и новые выборы должны быть проведены в течение 50 дней. До этого времени обязанности президента будет исполнять вице-президент Мухаммад Мбир.
О Мбире нужно знать то, что он бюрократ, как и Майк Пенс. Мбир имеет тесные связи с Хини и военными. Он управлял конгломератами стоимостью в десятки миллиардов долларов как для Верховного лидера, так и для депутатов от Корпуса стражей исламской революции. Однако в конечном итоге Мбира сменит кто-то другой. Следующие президентские выборы будут иметь решающее значение. Кто бы ни победил, консерваторы или умеренные, он, скорее всего, будет контролировать переход от Али Шамани к новому Верховному лидеру. Это определит судьбу Ирана на ближайшие десятилетия.
Однако эти игры за власть происходят в то время, когда Иран вовлечен в региональный прокси-конфликт с Америкой, Израилем и Саудовской Аравией. Неудивительно, что многие иранцы задаются вопросом, не причастен ли кто-то из их противников к крушению самолета. В прошлом месяце Иран столкнулся с Израилем. Израильтяне убили иранского генерала в Сирии, и иранцы в ответ выпустили более 300 ракет и беспилотников, нацеленных на Израиль.
Шпионский аппарат Израиля имеет давнюю историю убийств своих врагов, в том числе в Иране, где он ликвидировал высокопоставленных ученых-ядерщиков. Но Моссад никогда не заходил так далеко, чтобы убить главу государства. Это было бы явным актом войны, который вызвал бы жестокий иранский ответ. Было бы безрассудно рисковать только ради убийства Раиси, глубоко непопулярного политика, который не имеет окончательного права принимать многие ключевые политические решения в Иране. Таким образом, участие Израиля маловероятно.
Но это не остановит иранских чиновников от продвижения теорий заговора. В любом случае смерть Раиси обострит междоусобицу в высших эшелонах элиты. Это не та система, из которой люди уходят с пустыми руками.
