По щекам этой большой и сильной женщины потекли слезы.
Клавдия обняла ее, погладила как маленькую девочку по голове:
- Самое страшное – неизвестность.
Где-то далеко в это время маленькая женщина обняла сына и сказала:
- Прости, я закрылась в своем горе, и перестала замечать тебя. Я постараюсь не закрываться, быть рядом.
А мальчик обхватит маму, и заплачет от горя, от страха, от облегчения. Так и будут стоять, обнявшись мать и сын, плакать, и чувствовать, как пропадает тот страшный холод, который жил в последние месяцы в их доме. Как становится немного теплее. Она знала, что никогда не выйдет замуж, но вырастит сына, женит его, будет с удовольствием водиться с внуками, которых у нее будет четверо. А в свое время уйдет за грань, к нему, к своему любимому, и они будут вместе, оставшуюся вечность, просто надо прожить жизнь, подождать.
Татьяна вздохнула, Нина ушла какая-то легкая, светлая, а Мирей вдруг напрягся:
- Обожгло, идет.
В это время из-за калитки раздался мелодичный голос, с примечательной «р»:
- Клавдия Петровна, я к вам по делу.
Та поджала губы недовольна и вышла. Таня вышла за ней. У калитки стояла невысокая очень полная женщина, лицо покрыто было оспинками, темные волосы были прижаты платком, маленькие глазки смотрели цепко и недобро.
- Что тебе, Таша?
- Твой гость, мужчина, может изготовит крест на могильник, раз уж старый пропал.
- Может и изготовит.
- Так надо его сводить, показать, с размерами уточниться.
Клавдия Петровна что-то хотела сказать, да вышла Таня:
- Позднее сходит, сейчас занят.
Таша посмотрела на нее с ощутимой злобой:
- Я могу к вам зайти и подождать.
- А что сейчас не зашла?
- Так вы же не приглашали.
Из дома раздался голос Мирея:
- Клавдия Петровна, помогите, пожалуйста.
Женщина зашла, на крыльце осталась только Таня.
- Кто хочет, заходит сам, ты же местная.
- Я воспитанная, без приглашения не являюсь.
Таша повернулась и пошла, слегка прихрамывая, а Таня смотрела вслед, потом зашла в дом.
- Кто это?
- Наташка, но мы ее все Ташей зовем. Ох и нехорошая девка. С рождения такая вся некрасивая, да еще и после ветрянки у нее шрамики остались на лице, родилась с небольшим дефектом – одна ножка короче другой. Думали, не выживет, врачи не давали гарантий, мать ее и смирилась уже. И родилась раньше, и вес маленький, и дефекты развития внешние. Но через сутки ребенок уверенно закричал, быстро окреп. Из всех дефектов только ножка и осталась. Врачи говорили, что умственно она будет неполноценная, ошиблись. Умная была, училась отлично.
- А чем же она такая нехорошая?
- Мужчин больно любит. Вот что в ней такого? Внешность скорее отталкивающая, характер скверный, нрав препоганый. Но мальчишки с детства за ней «хвостом» ходили. Как отдаст приказ, так и бегут они его исполнять. Пажи у нее были всегда, ох, как она мстила девочкам, если паж от нее уходил, если другая нравиться начинала.
Одна история запомнилась, после которой мы стараемся с ней не общаться.
Наташа, как заговорила, четко потребовала:
- Я не Наташа, я Таша, - и отзывалась только на это имя, все привыкли.
У нее с садика было три «пажа», верных мальчика, которые просто ее обожали. Один носил портфель, второй сумку с обувью или формой, третий, самый умненький, Вова, делал с ней уроки, объяснял непонятное.
Никто не смел сказать ничего плохого, так как был еще поклонник, не паж, почему так Таша считала, не знаю. Так вот, этот поклонник мог побить любого: мальчика, девочку, любого, кто хоть слово скажет.
А ее дразнили: рябое лицо, несимпатичная, одна ножка короче другой. Другие девочки не понимали, что в ней такого, что мальчиков словно магнитом тянет.
Володя был с ней рядом лет до 15, а потом поступил учиться, она была против, но родители сразу после школы увезли его к бабушке, на другой конец страны, и вернулся он через год. Таша помчалась навестить своего пажа, а тот встретил ее весьма холодно:
- Я перерос детскую влюбленность.
Как потом Вова сказал маме:
-Я не понимаю, что меня так к ней влекло, она же и внешне и внутренне ужасная.
Таша затаила злобу, из ее рук еще никто не вырывался. А Вовка стал дружить с девочкой, из соседнего дома, ходил с ней загорать, купаться, даже за руку держались, не более.
Через неделю случилось ужасное, мать зашла в комнату к дочке, которая не отзывалась, а там был ужас, комната была вся измазана, голова лежала отдельно, тело отдельно.
Вова за три дня до этого уехал с родителями в город, бабушка позвонила, срочно потребовала приехать, что-то там случилось, и они помчались.
Девочку похоронили, когда Воав приехал и узнал, она на все село кричал на Ташу:
- Я знаю, что это ты, ты прожорливая, злобная т.в.а.р.ь.
Его мама успокаивала:
- Вова, такая силища должна быть, чтобы это сделать, девочка не смогла бы.
- Вы ее плохо знаете. Давайте уедем отсюда.
Они продали дом. И всей семьей уехали туда, где жила бабушка.
- Как он избавился от влияния Таши? Ведь, как вы говорите, никто не мог.
- Кто его знает, может, бабушка его как-то сделала, может еще что. Не могу сказать. Но вот слова его остались в памяти. А потом история подзабылась, родители девочки, забрав двоих младших детей тоже уехали, и стали пропадать мужчины.
