- Тамара Ивановна, к вам тут пришли… На работу устраиваться… Такой, гм…
Продавщица Ольга стояла у раскрытой двери с глуповатой улыбкой и не знала, что делать – приглашать в кабинет директрисы визитера или нет.
- Какой это «такой»? – спросила Тома.
- Ну, сами увидите. Звать его или нет?
- Ну что ж, зови.
Явно пришел устраиваться на работу какой-то мужчина на должность грузчика и подсобного рабочего. Ох, сколько их тут не перебывало! Понятно, что должность так себе, престижем здесь не пахнет, но все же! Приходят такие рваные-помятые, будто только из мусорной свалки вылезли. Или голодные студенты, которые мешок с картошкой не могут поднять. Да и рваные-помятые недолго задерживаются – до первого запоя. А ведь условия у Томы неплохие – отработал с восьми до трех часов дня, получай свои деньги и дуй домой, полдня полностью свободны. Но нет, нажрутся и пропадают, а то и вовсе на работу выйдут такими, что на ногах уже с утра не стоят. Видимо, очередной претендент такой же.
- Здравствуйте, Тамара Ивановна!
В проеме двери появился мужчина лет тридцати пяти, он нерешительно пытался перешагнуть порог кабинета директора.
- Заходите, присаживайтесь! Вы пришли устраиваться на подсобного рабочего?
- Да, я вот объявление увидел. Два через два у вас же график, и работа до обеда?
- Да, так в объявлении и сказано. Оплата труда вас устраивает?
Мужчина кивнул. Тамара внимательно его осмотрела. Мятая рубашка, да и брюки не первой свежести – настоящий дресс-код грузчика из магазина. Ботинки запыленные, но это ладно - на улице который день стоит жара и от этой пыли никуда не деться, если идти к магазину короткими тропами. Волосы засалены, видимо давно не мыл голову, под глазами мешки, да и сами глаза красные, а еще щетина на подбородке. Явно очередной алкаш, только что перегаром не смердит на весь кабинет. Видимо пить не на что, вот и пришел устраиваться. Хотя если внимательно на него присмотреться, а потом отмыть и отстирать как следует, красивый же мужик получится. Жаль, что так низко скатился в молодом еще возрасте.
- Вы извините меня, что я к вам в таком виде пришел, - мужчина будто прочитал мысли Тамары. – Я к вам сразу с ночной смены. Но я там уже не выдерживаю, да и платят там два раза в месяц, хоть и так же, а мне нужно каждый день.
Хм, а может и не алкаш. Вежливый такой, да и глаза могут быть красными из-за недосыпания. Да что с ним такое? Что за нужда так вкалывать?
- Как вас зовут?
- Максим Дмитриевич. Ой, можно просто Максим.
- Хорошо, Максим. Работа у нас такая – разгрузка машин на склад и работа там же, девочки-продавщицы вам все покажут и расскажут. Можете начинать с завтрашнего дня. После экскурсии, зайдите еще раз.
Тамара вышла в зал магазина и позвала Ольгу.
- Оль, это наш новый работник, введи его в курс дела.
Максим ушел вслед за Ольгой, а Тамара села в свое кресло и стала размышлять. Нет, и все же на алкаша Максим действительно не похож. Худощавый, глаза хоть и красные на белках, но не выцветшие, как у запойных забулдыг, просто голубые. Руки не трясутся, они скорее трудовые, мозолистые. Ну а то что неопрятно одет, так понятно – ночь была тяжелая, рабочая, явно не в офисе отсиживался в белом воротничке. Это жизнь его, вероятно, так потрепала.
У Тамары была своя жизнь, хоть и благополучная, но без счастливого прошлого в личной жизни. Да и настоящая почти в одиночестве, если не считать тринадцатилетнюю дочку Машу. Когда-то Тома мечтала о любви, но она прошла стороной. Тамара не похожа на тех бизнесвумен, которых изображают на картинках – стройная, красивая на высоких каблуках, в строгом костюме и белой рубашке, в очках и с гулькой на затылке. Нет, она была другая, и на улице ее можно было принять за обыкновенную женщину с обычной профессией. Она была маленького роста, полненькая, а строгим костюмам она предпочитала простую, повседневную одежду. Не красавица, но вполне приятной внешности, без изъянов.
Честно говоря, с юности ей не везло в любви. Ее, серую мышку, особо никто из парней не замечал, хотя бы из-за маленького роста. Среди высоких и ярких подруг она была какая-то блеклая, даже ярко краситься стеснялась. Тома была уверена – когда-нибудь ее заметят и полюбят такой, какая она есть. Но, очевидно, «такая как есть» приглянулась только одному случайному знакомому, если можно так назвать. Сидели в компании, был интересный парень, закрутило-завертело на две недели, а потом он уехал и его след простыл. Томе на ту пору было 23 года, она поняла, что беременна, решила рожать.
- Ты чего, дочка? – говорила ей мама. – И так женихов не пруд пруди, так с ребенком тебя вообще никто не возьмет.
Мама всегда говорила правду, без прикрас.
- Да плевать! Пусть будет ребенок, если не пруд пруди.
Так родилась Маша. Казалось бы – дальнейшая перспектива рисовалась совсем уж серой. Томе двадцать четыре года, ее профессия – повар-пекарь, стоять ей всю жизнь у печи и пирожки лепить. Вот как-то эта перспектива была ей совсем не интересна, и она решила себя попробовать в бизнесе. Мама с папой рядом, с Машкой помогали, а Тома нашла в себе коммерческую жилку. Да, поначалу приходилось трудно, брала кредиты на развитие, зато потом как пошло – от крошечного магазинчика с тремя ступеньками она добилась своего небольшого супермаркета. Ну не мега огромного, конечно, но достаток он ей приносил хороший. Есть квартира, есть машина, есть бизнес, есть дочь, есть родители рядом живущие, а вот с личной жизнью все никак.
- Тамара Ивановна, девочки все показали и рассказали. Я готов у вас работать.
- Ну тогда оформим вас.
Выяснилось, что Максим женат и имеет трех детей, младшему из которых четыре года. Ага, все ясно, понятно, почему он по ночам вкалывает. Основная его работа по строительству, тяжелая и по 12 часов, но с графиком 2/2, а потом по ночам стоял на вахте, включая разгрузку-погрузку чего-то там. Не жизнь, а малина у человека! Жалко даже этого бедолагу.
Приходил Максим всегда вовремя, хоть иногда из каких-то еще ночных смен с подработкой. Было видно, как мучается человек – уставший, не спавший, все из рук выпадает, однако же тащит мешок, не сдается. Тома смотрела на его героические попытки и еще больше жалела Максима.
- Максим, оставьте пока этот мешок, зайдите ко мне на кофе, - предложила она.
Максим не смел ослушаться – он быстренько засеменил за директрисой. Тамара налила кофе и поставила чашку перед своим подчиненным.
- Вот я вижу же, что у вас глаза красные и вы не спали. Да что у вас за нужда такая?
- Трое детей.
- Понятно, а что с ними не так? Болеют?
- Нет, здоровы. Просто их трое, я семью так обеспечиваю.
- А жена у вас не работает, что ли?
- Работает. Дома. Домохозяйкой и мамой, детей воспитывает. Это, знаете ли, тоже профессия.
- И вы поэтому на трех работах корячитесь?
- Так дети же у меня. Их кормить и одевать нужно. Да и жену тоже.
Удивительное дело! Подумаешь – трое детей, и что? Человека так надо загонять? Хотелось бы Тамаре посмотреть на эту жену, которая возомнила себя барыней, сидит дома, когда младший ребенок в садике, и тряпочкой протирает пыль. Зачем же так с мужиком поступать?
- Может вам в кофе коньячок капнуть? Я разрешаю.
- Нет-нет, что вы! Мне еще младшенького из садика забирать. Да и, если честно – не люблю я это дело. Так, разве что по праздникам, на которые у меня нет времени.
Значит, не алкаш, просто жизнь так потрепала, и семья тоже. Тамара сама за собой замечала, как постепенно жалость к Максиму перерастает в гораздо большее чувство. Как бы она этому не сопротивлялась, но Максим постоянно в ее голове, даже по ночам. Максим вроде бы даже это чувствовал – Тамара все время крутилась рядом с ним, будто ей что-то нужно, и периодически звала на кофе. Как-то само собой они даже перешли на «ты». Тамара понимала – уже все сотрудницы магазина это заметили, но ей было все равно. Она ждала, когда у Максима будут смены, скучала без него. За чашкой кофе говорили уже на личные темы, не стесняясь выражений.
- Макс, разве приятно тебе быть подкаблучником? Домохозяйка и мама – это не профессия, это отговорка. Надо твоей жене на работу устраиваться, а не гонять тебя по трем работам. Живешь как муравей – дал приплод и пашешь круглосуточно. Почему ты себя не жалеешь? Так же себя износишь до сорока лет.
- Да я иногда сам не рад. Уже боюсь до жены дотронуться, чтобы четвертого не зачать. Да и некогда мне до нее дотрагиваться.
«Тогда дотронься до меня!» - подумала Тамара. В мечтах она себе именно это и представляла – вот бы ей этого мужичка! Она бы его красиво одела, дала бы сначала как следует выспаться и стали бы они прекрасными партнерами по бизнесу. Пусть бы эта мадам-домохозяйка сама бы покрутилась, как ее муж.
И вот однажды так и произошло – Максим дотронулся до Тамары. И не просто дотронулся – такая страсть началась, что пришлось с обеда срываться домой к Томе и там по-настоящему продолжить. Лежа в кровати Тамара строила планы Максиму, рисовала будущую перспективу совместной счастливой жизни, умоляла бросить семью и уйти к ней.
- Как же я детей брошу?
- Детей не бросают, с ними продолжают общаться. А много ли ты их видишь на своих работах? Они твоего отсутствия даже не заметят. Будешь как все мужики платить алименты со своей стройки и ладно. Потребностей и капризов будет меньше.
Долго еще Максим не решался на такой серьезный шаг. Ходил как в воду опущенный, думал, колебался, волновался. Но однажды он пришел с вещами к Тамаре и сказал, что все-таки решился. Вещей там было всего ничего – небольшая сумка через плечо. Все что нажил непосильным трудом. Он действительно обессилено упал на кровать и моментально уснул. Тома не стала его тревожить – накрыла пледом и ходила по квартире тихо как кошка.
А на следующий день к ней ворвалась какая-то полная женщина лет сорока.
- Ты – стерва! Украла моего мужа, отца троих детей! Да я тебя на каждом углу опозорю, я магазин твой сожгу!
- А вот это уже угроза! Я могу пожаловаться, куда следует. Вы бы берегли своего мужа, он бы не сбежал. Детьми мужчину не удержишь. Работать надо было, помогать супругу, а не великую домработницу из себя строить.
- Не тебе судить, стерва! Ну я тебе устрою…
Женщина выскочила из кабинета и что-то долго еще выкрикивала в торговом зале.
Началась семейная жизнь у Томы с Максимом. Он хорошо относился к Маше и даже с родителями Тамары познакомился, они поладили. Наконец-то Максим стал похож на человека – поправился, стал не таким тощим, приоделся. Тома смотрела на него и удивлялась – ну надо же какие метаморфозы происходят с человеком, когда у него жизнь меняется. Ел он будто за троих, все наесться не мог, будто голодал всю жизнь. Он удивлялся, что может быть такая забота о нем от любимой женщины.
- Знаешь, я сам первый в многодетной семье и мне приходилось за братом с сестрами досматривать. Рано пошел на работу, нигде так и не учился. А когда женился – тоже дети пошли, вот поэтому я и муравей.
Только вот рано радовалась Тамара – Максим не собирался разводиться с первой женой, да и она заявление не подавала. Тома замечала, что дети Максиму часто звонят, да и бывшая жена покоя не давала, звонила даже по ночам. Максим отвечал как-то коротко и странно:
- Да… Я понял… Не знаю… Я подумаю…Хорошо… Доброй ночи…
Тома с тревогой смотрела на возлюбленного и боялась спросить – о чем был разговор. И однажды, вернувшись домой с работы, она заметила, что вещи Максима пропали, как и он сам. Тома взволнованно набрала его номер и услышала:
- Том, я вернулся в семью. Жена меня простила, а детям я нужен.
- Что ж, твоя судьба быть подкаблучником, - горько усмехнулась Тома. – Ну я хоть приодела тебя и откормила, хоть за это мне спасибо скажи.
- Спасибо, - невнятно произнес Максим. – И прости меня.
- Опять будешь корячиться на трех работах?
- Нет. Жена сказала, что хочет на работу устроиться, мне двух хватит, но по ночам я больше выходить не буду. Очень устал.
- Ну что ж, желаю тебе удачи и здоровья.
Больше они не созванивались. Долго еще Тамара вспоминала Максима и гадала – как он там, не скрючился еще? Или его жена и впрямь за ум взялась? А через год Тамара встретила его - рано утром стояла на дороге в пробке на машине и глянула в сторону. По тротуару шел измученный, потрепанный мужичок, еле ноги волок. Максим, видимо, брел с ночной работы домой, к своей домохозяйке.
Читайте новенькое: