Tetok.net

Марина смотрит на экран компьютера и думает, что цифры — это единственное, что не врёт. Заявка номер 1247 висит уже третий день, клиент ругается, а она не может заставить себя взяться за работу. В голове крутится одно: сорок восемь тысяч за попытку. Попытку, блин. Как будто покупаешь лотерейный билет, только дороже квартирной аренды за месяц. — Мар, ты живая? — Артём заглядывает в комнату. — Ужин готов. Она закрывает ноутбук и идёт на кухню. Их однушка в Бутово — типичная коробка за шестьдесят пять тысяч в месяц...

Марина сидела перед ноутбуком и пересчитывала цифры в третий раз за вечер. Столбцы в таблице никак не хотели складываться в что-то разумное. – Вовчик, а что если мы всё-таки попросим? – она обернулась к мужу, который тупо таращился в телефон на диване. – Кого попросим? – он даже не поднял головы. – Ну папу. Или твою маму. Вова отложил телефон и посмотрел на неё тем взглядом, каким смотрят на человека, предложившего продать почку. – Маринка, мы же договорились. Сами всё сделаем. – Договорились, договорились...

Евгения всегда думала, что хуже неожиданной смерти может быть только её последствия. Ошибалась. Хуже было узнать, что твой родной брат пять лет строил из себя святого, а на самом деле готовил афёру. Тётя Оля умерла во сне в феврале. Тихо, без мучений. Александр звонил в Москву, плакал в трубку: — Женька, она просто не проснулась. Я всё сделаю, не волнуйся. Похороны, документы. Ты же не сможешь приехать на несколько дней. Конечно, не могла. Проект горел, заказчик дышал в затылок. Евгения перевела...

— Ты почему такой скрытный стал? — выстрелила Маша прямо в лоб дяде Игорю. Он подавился кофе и уставился на неё. Девочка сидела на кухне и смотрела на него так, словно видела насквозь. — Я не скрытный. — Скрытный. Вчера с тётей Агой шептались обо мне. Думали, я не слышу. Игорь отложил кружку. Два года он не знал, как разговаривать с этим ребёнком. А она вот взяла и сама начала разговор. — Маш, просто... — Просто что? Просто вы меня не хотите? Прямота двенадцатилетней девочки била больно. Игорь посмотрел в её глаза и понял — врать бесполезно...

Никогда в жизни не думала, что буду прятаться в собственном доме. Маша прижалась к стене кухни и слушала, как дочь Леночка рассказывает мужу по телефону: — Да нет, Сергей, мама нормально отнеслась. Говорит, места всем хватит. В четверг привезёшь коробки? А мебель на выходных перетащим. Сердце стучало как бешеное. Леночка думала, что мама "нормально отнеслась". А мама в этот момент мысленно считала дни до казни. — Мам, ты где? — крикнула дочь. — Да тут я, тут! — Маша выскочила из-за угла с натянутой улыбкой...

Мысли крутились в голове как белье в стиральной машине. — Лен, не мучай себя, роди уже, — мамин голос звенел в ушах. — Видишь же, как он хочет ребёнка. А то найдёт другую, которая родит. Лена тогда кивнула. Потому что маме виднее. Потому что замужние подруги говорили то же самое. Потому что страшно остаться одной в тридцать два. Две полоски на тесте. Сердце колотилось. — Андрей, у нас будет малыш. Он обнял её тогда. Крепко так. И она поверила — всё будет хорошо. Токсикоз замучил с первых недель. Лена лежала на диване, тошнило от запаха еды...

— Ты только послушай, какой звук! Это же чистый рёв свободы! Андрей завёл мотоцикл прямо во дворе, и весь дом затрясся от грохота. Марина поморщилась и отошла от балкона. Вот уже третий месяц эта железяка стояла под их подъездом, словно чужая собака, которая никак не хочет уходить домой. — Андрюха, давай потише! Соседи же спят! — крикнул сверху кто-то из верхних этажей. — Да ладно вам, мужики! Жить надо! — отозвался муж и добавил газу. Владимир стоял рядом в кожаной куртке, кивал головой в такт рёву двигателя и что-то объяснял Андрею про топливную...

— Всё равно не понимаю, зачем нам тратиться на приложуху для слепых. Рынок же крошечный. Денис постучал ручкой по столу, как всегда делал, когда считал идею бесполезной. Алёна смотрела на экран ноутбука и видела, как буквы расплываются. Опять эта мутная пелена перед глазами. Уже третий раз за неделю. — Социальная ответственность, Ден. Плюс грант от мэрии неплохой. — Ага, сорок тысяч на полгода работы. Себе дороже. Алёна закрыла глаза на секунду. Открыла. Буквы стали чётче. Пока что. Через два часа она стояла у серого здания на Каширке...

Пятнадцать тысяч за четыре часа в баре. Светлана переворачивала чек в руках. Квитанция из бара у метро. Дата вчерашняя. Время с двух до шести дня. — Мам, а мне на программирование записываться или нет? — Никита ворвался в кухню с планшетом. — Там уже только три места осталось! — Дорого это, Никитка. Восемь тысяч... — Светлана быстро спрятала чек в карман. — Поешь пока. Олег молча намазывал масло на хлеб. Руки слегка дрожали. — Но папа же обещал! — Никита не отставал. — Папа многое обещает, — голос Светланы прозвучал резче, чем она хотела...

Рустам мог бы поклясться, что спина у неё другая. Узкие плечи, длинная шея — как у цапли какой. А она развернулась, улыбнулась, и сердце екнуло. - Алинка? Девочка из подъезда номер восемь. Восемнадцать лет назад собирала шприцы в подвале, синяки под глазами. - Рустам Каримович! Обнимает его прямо на тротуаре. Люди оборачиваются — что за цирк тут устроили. А ему плевать. Впервые за полгода хочется плакать не от злости. - Думал, умерла давно. - Почти умерла. Алина отстраняется, смотрит внимательно...

Металлическая стружка сыпалась на пол мелким серебристым дождём. Карина водила наждачкой по заготовке, когда услышала за спиной знакомые голоса. — Смотри, как она работает. Будто робот какой-то. — Да уж, странная девка. Лицо непонятное, не наше точно. И ни с кем не дружит. — А может, у неё с головой что-то? С диагнозом она, наверное. Руки дрогнули. Наждачка соскользнула и полоснула по пальцу. Кровь смешалась с металлической пылью. Карина сжала губы и продолжила работать. Только теперь каждое движение отдавалось болью где-то под рёбрами...

— Сейчас тебе звонит папа, но ты не бери трубку. Дима протянул руку к телефону Марины раньше неё самой. На экране высвечивалось «Папочка» с сердечком. — Почему я не должна отвечать своему отцу? — Потому что они манипулируют тобой. Классическая схема родительского контроля через ложную заботу. Марина посмотрела на парня, с которым встречалась всего три недели. Он уже успел переехать к ней в эту злополучную однокомнатную квартиру в Мурино. Тридцать три квадратных метра подарочного счастья от любящих родителей...