Я резко подошёл к кровати и дернул за ткань. О, ужас! Я вскрикнул и отскочил в сторону. Олеська стоящая за моей спиной от неожиданности стала визжать. Меня трясло и колотило, жена не унималась. На кровати перед нами лежал человек, он совершенно высох и был мертв. И мертв, как я понимаю, был давно. Его высохшее тело лежало в неестественной позе, будто он только что упал в кровать. Ноги были вытянуты прямо, руки вдоль тела… Страх, который мы испытали с женой не передать словами. Она схватилась за меня, ее ледяные руки дрожали мелкой дрожью.
-- Пойдем, Макс, пойдем отсюда, -- как сумасшедшая твердила жена. А я не мог сдвинуться с места, меня будто сковал столбняк. Я хоть и мужчина, но меня накрыл жуткий шок.
-- Макс! -- Завизжала еще громче Олеська и влепила мне звонкую пощечину. И тогда я пришел в себя. Мы бросились к двери, но она почему-то не открывалась.
-- Макс, открывай, мне страшноооо! --Орала благим матом Олеся. Я дергал за ручку двери и не мог открыть. В комнате заметно похолодало. Я выбивал двери, а сам поглядывал на труп лежащий на кровати. В какой-то момент, мне показалось, что тело дернулось. Спасибо, что этого не видела моя жена. Она помогала мне толкать дверь. Я от ужаса налег всей своей массой и дверь вылетела как пуля под нашим натиском. Мы с женой свалились на нее. Я быстро поднявшись схватил Олеську и мы перескакивая через одну ступеньку, поскакали по лестнице вниз. Мне все время казалось, что за нами гонится этот высохший жуткий труп. Не забирая своих вещей, мы вылетели из парадных дверей на улицу. Спасибо, что двери сразу открылись. Высшие силы не захотели нам препятствовать. Мы вылетели под проливной дождь и побежали к машине. Я тащил за руку жену и постоянно оглядывался. Но слава богу погони за нами не было. Влетев в машину, мы заблокировали двери и я завел машину. Стал потихоньку сдавать назад, чтобы развернуться и быстрее выехать из этого проклятого места. Кое-как нам удалось, и мы погнали подальше от этого страшного поместья.
-- Макс ты видел его одежду? -- Спросила жена дрожащим голосом.
-- Нет, я смотрел на его лицо, видок я тебе скажу еще тот был. Содрогнулся я, вспомнив ввалившиеся глаза и открытый рот, зияющий дырой.
-- На нем была та одежда, в которой мы встретили его на дороге, в грозу, -- тихо сказала жена и заплакала. Я был в таком шоке, что даже не было сил успокоить жену.
-- Макс, я хочу домой, давай вернемся домой, -- плакала жена. У нее начиналась истерика.
-- Хорошо, милая, хорошо, мы уедем домой. Давай только найдем дорогу как выехать из этого места. Мы ехали по бездорожью. Та дорога по которой мы приехали сюда, будто за ночь заросла и исчезла. Мы ехали куда глаза глядят изредка объезжая карликовые кусты, которые неожиданно вырастали на нашем пути уродливыми фигурами.
-- Макс, куда мы едем? --Рыдая спрашивала жена. Я не мог выносить ее слез, и еще больше впадал в ступор.
-- Малыш, давай ты успокоишься, мы с тобой трезво обсудим нашу ситуацию. Олеська, казалось, услышала меня и потихоньку стала успокаиваться. Я ехал медленно вглядываясь в лобовое стекло, перед нами то и дело возникали кусты. Я старался объехать эти страшные творения нечистой силы и не разбить машину. Я помнил, что за кустами через двести метров будет дорога, а через пятьсот метров мы должны выскочить на трассу. Но вот этого ничего и в помине не было.
-- Макс, а что мы будем делать, когда у нас закончится бензин? -- Спросила Олеська. Я быстро посмотрел на спидометр, где был нарисован бензонасос. Слава богу бензин еще был, но если мы так бесцельно будем ездить в темноте, он может закончиться. -- Подумал я.
-- Олеся, нам нужно остановиться и дождаться утра. Потом мы решим в какую сторону ехать.
-- Хорошо Макс, я согласна, но обещай мне, что ты не будешь выскакивать из машины, чтобы ни случилось. Мне надоело, что ты не слушаешь меня и делаешь по-своему. Иногда это приводит, как вот сейчас, к таким последствиям. Я хотел возмутиться, но не стал. Да, если бы я не пристал к этому старику, может мы бы проехали мимо него и уже отдыхали бы в какой-нибудь деревне, наслаждаясь теплом.
Дождь продолжал лить. Я, конечно, любил его , но не до такой степени. Этот нескончаемый дождь и меня стал раздражать. Мы остановились на какой-то поляне, что там впереди мы не могли рассмотреть. Дождь и легкий туман закрывали всю видимость. Я не стал выходить на улицу, так как пообещал жене, для ее спокойствия, сидеть и не дергаться. А выйти и посмотреть, где мы находимся очень хотелось. Олеська сидела не двигаясь, смотрела вперед. Она будто ушла в себя.
-- Ты чего малыш? -- Приобнял я ее.
-- Знаешь Макс, этого не может быть, чтобы человек бродил по дороге, а потом лежал трупом, причем очень давно умершим трупом, -- тихо сказала она.
-- Да, в этом есть много мистики, хотя я в нее не верю. Всему есть логическое объяснение, --сказал я.
-- Ну какое, Макс? Какое объяснение? То, что это, что-то похожее на старика бродило по дороге, а потом это что-то лежало на кровати страшной высохшей мумией. Вот и объясни мне логически, что это? -- Истерично выкрикнула Олеська.
-- Малыш, давай только не начинай. Мы оба попали в эту отвратительную ситуацию, и оба постараемся выбраться из нее. Помолчав немного Олеська сказала:
-- Пить очень хочется, а все вещи и еда в сумке, все осталось в том чертовом доме. И спальники с теплыми вещами тоже там. Я потянулся назад и достал свернутый тонкий плед с заднего сидения. Олеська всегда в дорогу брала его вместе с маленькой подушкой. Я возмущался, а она отвечала "А вдруг я спать захочу, лягу, подушку под голову, пледом укроюсь, во красота", -- вспоминал я. Притянув к себе жену, я поцеловал ее в висок, дальновидная моя. Мы укутались в плед и прижавшись друг к другу стали греться.
Утро встретило нас густым туманом, дождь прекратился. Я открыл глаза и сидел прислушиваясь к себе. От долгого сидения в неудобной позе, шея моя затекла, а спину и пятую точку я вообще не чувствовал - онемела. Отодвинувшись от жены я слегка потянулся, чтобы растянуть мышцы на спине.
-- Макс, -- в испуге вскрикнула жена.
-- Здесь, я, здесь, не кричи. Я погладил ее по щеке. Бедная, такая нежная, добрая моя жена, столько страхов натерпелась.
Утро потихоньку наполнялось звуками. Птицы просыпались и перелетая с ветки на ветку громко чирикали. Солнце всходило на востоке разгоняя своими лучами туман и наши ночные страхи. Постепенно стали проявляться деревья и кустарники. Туман исчезал открывая нам вид на полянку, где мы с Олесей остановились. Я открыл дверь и вопросительно посмотрел на жену.
-- Иди, -- она устало махнула рукой. Я вылез из машины и потянулся, вдыхая полной грудью свежий утренний воздух. Мы стояли на полянке рядом с трассой по которой то и дело сновали машины.
-- Это что? Это как? --Жена была в таком удивлении, а я просто стоял и молчал.
-- Как же мы не слышали проезжающих машин? Вот же она, трасса, рукой подать, -- думал я.
-- Что теперь будем делать? -- Спросила меня Олеся.
-- Продукты и все наши вещи остались сам знаешь где. Жена не захотела даже упоминать о жутком поместье.
-- Да, ты права, а кушать хочется, да и переодеться бы не мешало, -- сказал я. Сейчас когда на улице было светло, птицы вовсю распевали в лесу нам было нестрашно. Рядом на трассе сновали машины.
-- Может вернемся, заберем вещи? -- Спросил я жену. Ведь там остались все наши деньги, а нам еще добираться домой в такую даль. -- Ладно, -- после некоторого раздумья согласилась Олеся. Мы снова загрузились в машину и тихо стали выезжать с полянки. Дорогу, поросшую травой мы не сразу обнаружили. Проехав пятьсот метров от трассы, мы свернули на не менее заросшую накатку и поехали в сторону жуткого поместья. Я смотрел по сторонам и казалось не узнавал этих мест.
-- Все не так, как было ночью, -- вымолвила жена.
-- И кусты, ты посмотри, зеленые, обычные, а ночью казались какими-то жуткими карликами. Но каково было наше удивление, когда мы вдали увидели поместье. Я от увиденного остановил машину и мы долго стояли справляясь с шоком...
Продолжение следует...