Автомобиль Ольги, то набирал скорость, то еле тащился, со всех сторон гудели машины, обгоняли, из открытых окон доносилась нецензурная брань.
Из старенького грузовичка высунулась нагловатая рожа — что машину купила, а ездить забыла?
Мужик показал неприличный жест.
Стеклянный кокон, хоть и вибрировал, как мог, пытался приглушить внешние раздражители, после всего того, что произошло в офисе, но на дорожных хамов у нее сил уже не осталось.
Она громко разрыдалась.
Машину начало заносить вправо, она чуть не зацепила троллейбус, вывернула в последний момент.
В боковом зеркале худой, небритый мужчина беззвучно осыпал ее матами.
— Да, что за день такой?
Пропустив троллейбус вперед, она пристроилась за ним сзади, рулила на автомате.
Одна часть ее еще оставалась в офисе, и пыталась доказать, что она не виновата в срыве сроков сдачи объекта.
А вторая пыталась затереть самодовольное лицо Владимира, после того, как на глазах у всех —первый заместитель вставил документы в шредер, они моментально превратились в бумажные полоски, растворились на обрывочные клочки информации.
Александр Васильевич внимательно просмотрел документы, и сразу предложил Владимиру подняться в свой кабинет, они отсутствовали всего лишь минут пятнадцать…Как удалось Владимиру убедить шефа в своей невиновности, за столь короткий срок?
Ольга не знала, но второго шанса оправдаться у нее не было, ее уволили.
Этот шредер был непростой, это был шредер — иллюзий,
вместе с этими бумажками исчезло прошлое, уступая место новому началу.
И это начало ее пугало. Она плакала в две волны.
Одна высокая, протяжно по-женски, билась ее гордостью о мужскую, кобелинную натуру, как о неприступный скалистый риф.
Другая волна медленно, ледяной обидой, откатывала душу, вытравливая из нее последние остатки тепла.
Слезы загустели горечью, застилали глаза, она чуть не проскочила светофор.
Колеса зажевали половину пешеходной зебры, проходящий мимо молодой парень, что есть силы, пнул по колесу. Впереди, на длинном полотне телевизионного экрана, высветилась реклама — на экране ухоженный мужчина заходил в барбершоп, большими буквами побежала надпись:
"Добро пожаловать в мужской мир!"
Сзади послышались гудки, "мужской мир" давил на нее со всех сторон.
Ольга посмотрела по сторонам, слева и справа в автомобилях торчали мужские головы: головы что-то жестикулировали, разговаривали по телефону, жевали находу хот-доги.
Она погладила себя по животу — не бойся, малыш! Мы прорвемся! И мы станем этой шеей, которая крутит этими головами.
Ей показалось, что внутри нее что-то шевельнулось. Маленький сгусток тепла проник в ее заиндивевшую душу, и она опять разрыдалась.
Спала она плохо в ту ночь, и окончательно проснулась, когда на часах еще не было и шести утра. В комнате уже светало, она поискала глазами телефон, вспомнила, что поставила его на бесшумный режим сразу же после выхода из офиса.
Боялась, что позвонит Владимир, или не позвонит — она не могла разобраться в своих чувствах. Включила телефон, и действительно было шесть пропущенных звонков от него, и три от Дашки. Заглянула в WhatsApp, лента пестрила сообщений от ,, Любимого ‘’смайликами.
Раньше она не замечала такой любви к смайлам у него.
Смайлики были красномордые, злые, словно жирные кляксы, взрывали словесный ультиматум. Владимир требовал избавиться от ребенка, иначе обещал, что она пожалеет о том, что появилась на свет.
Ольга глотнула слюну, ее подташнивало.
— Решил поиграть в смайлики, ну что ж, пусть будет по-твоему,
— сказала она, скидывая ему красноречивый палец, и выключила телефон.
Через два часа послышался звонок во входную дверь. Затем еще один.
Ольга отвернулась к стене, укрылась с головой. Она знала, что у Владимира есть ключ от ее квартиры, но только от верхнего замка, а вчера она предусмотрительно закрылась на нижний.
Владимир попробовал открыть дверь, но не смог, начал громко стучать. Ольга взяла наушники с тумбочки, и в комнате воцарилась спасительная тишина. Она даже заснула на какое-то время.
В тот день он приходил еще два раза.
Она ждала его —и на второй день, и на третий день, но он не пришел.
Ольга выдохнула —нужно было сходить за продуктами.
— Дарья, кем вы являетесь гражданке …— спросил сотрудник, телефон съел ФИО, почти полностью, трубка, лишь четко произнесла имя.
—Что случилось с Олей? Она жива? — — —Она находится в хирургическом отделении…Поступила в бессознательном состоянии.
—В данный момент она на операционном столе, в ее паспорте врачи обнаружили записку с вашими данными.
—Судя по характеру повреждений, на нее совершено хулиганское нападение. Еще раз повторяю свой вопрос—Кем вы ей приходитесь ?
— Я ее... сестра... — чуть замешалась Дарья.
— Вы врач?— уже увереннее спросила она.
— Нет, я старший следователь следственного отдела по Октябрьскому району.
—Не могли бы, Вы сейчас ко мне подъехать?
Через десять дней Ольгу выписали. Даша нажала на Борюсика, подругу перевели в лучшую клинику, восстановительный процесс прошел быстро. Но ребенка она потеряла.
А вот следствие зашло в тупик, на Ольгу напали сзади, в подъезде, когда она возвращалась из магазина, лиц нападавших она не видела.
Только почувствовала резкую боль в подреберье и потеряла сознание.
Камеры ничего не показали, в тот день был электрический сбой напряжения в их доме, они вышли из строя.
И следователь, и Даша пытались расспросить Ольгу, может она получала угрозы— может кто-то её шантажировал. Но она, лишь молча мотала головой. Ольга, уже все для себя решила, в тот момент, когда медсестра поднесла ей большое зеркало прямо к кровати.
— Посмотрите, какой мастерский шов вам сделал хирург, Олег Николаевич —настоящий профессионал своего дела, пройдет пару месяцев, и вы совсем перестанете его замечать.
Но если всё-таки шов будет вызывать какой-то дискомфорт, просто сделаете лазерную шлифовку…
Ольга уже не слушала медсестру, она смотрела, не на шрам, который остался после нанесения ножевого ранения. Она разглядывала свой пупок…
И злость в ней нарастала… Перед глазами всплывал тот день, когда Владимир пришел домой нетрезвый и набросился на неё. Много обидных вещей про себя она выслушала в тот злополучный день, но самое обидное было—когда он ткнул ей в живот и сказал: "Куда со свиным рылом, и в калашный ряд собралась ?
— Ты на пуп свой … сначала …посмотри!
Ольга подумала, что у Владимира началась горячка на фоне возлияний
— при чём здесь её пуп?
Он вообще в своём уме? Что он несёт?
Но Владимир уже по полочкам анатомировал её пуп, и вот теперь, глядя в больничное зеркало, его слова всплывали в её ушах…