Павел не ожидал увидеть Катю в этом кафе. А когда увидел, сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Но Катя вышла замуж и у нее ребенок. Он раздумывал всего лишь мгновение и решил не мешать счастью любимой. Он видел, как мужчина смотрел на нее и гладил руку. Этого Павел не мог вынести.
Выскочив на улицу, он прыгнул в свою машину и умчался. Глаза застилала пелена обиды, горечи и так и несостоявшейся встречи с Катей.
Он вел машину и не разбирая дороги. Встречный машины сигналили ему, но он не реагировал никак. Наконец он остановил машину на обочине и вышел.
Сколько же он совершил ошибок? Он сел на траву прямо на обочине. Что делать дальше, он не знал. Вернувшись домой из армии, он дал себе слово обязательно во что бы то ни стало разыскать Катю. Для этого он серьезно поговорит с матерью. Она, наверняка, натворив столько дел, знает, где Катя.
Но придя домой, он застал ужасающую картину. Все вещи лежали как попало, на столе в гостиной стояли пустые бутылки, какая-то еда, чкть ли не из консервных банок. Мать лежала на диване и спала. От нее несло перегаром.
Павел сел на пол возле дивана.
– Мама, мама, что же ты наделала? Зачем все это?
Мать, услышав знакомый голос, медленно встала. На нее было невозможно смотреть. Помятое лицо, всклокоченные волосы, обезумевшие пьяные газа.
– Павлик? Это ты?.. Щас, погоди… – она медленно поднялась с дивана и, качаясь, побрела к столу. Подняв одну за одной пустые бутылки, она подошла к бару. Распахнула дверцу, оттуда посыпалась посуда. Она опустила глаза на пол на разбившуюся посуду и махнула рукой.
– Сынок, ты вернулся, – она смотрела на сына и пыталась улыбнуться. Но этого ей не удалось, и она заплакала, опустившись на пол. Она рыдала. Павел подошел к матери.
– Мама, что с тобой? Поднимайся. Я помогу тебе.
Он поднял мать, усадил на диван.
– Павлик, – она смотрела на сына, попыталась погладить его волосы.
– Мама, объясни, что с тобой? Как твоя работа? Что произошло?
– Сынок, мать твоя дура. Прости меня. Прости, сынок.
Она плакала, слезы катились ручьем, а Павел ничего не понимал. Он тупо смотрел в одну точку и сам готов был расплакаться. Он уже пожалел, что оставил мать одну на целый год.
Так всегда бывает. Беда не приходит одна. Если он сейчас не найдет Катю, зачем тогда вообще жить?
Так он думал, в тот день, когда вернулся.
И сейчас увидел Катю. И еще раз убедился в том, пришла беда, отворяй ворота. Что же делать? Маму надо лечить. А Кате он желает только счастья.
Павел решительно тряхнул головой, встал и сел за руль. Надо быть осторожнее на дороге. Ведь машина не его. Он одолжил ее у друга, однокурсника Олега. На время. Он хотел найти Катю.
Подъехав к дому Олега, он позвонил ему.
– Привет, Олег. Забери машину, – сказал он.
Олег вышел.
– А что так быстро? Ты же вроде сказал, что на пару недель, – сказал Олег, здороваясь за руку.
– Обстоятельства изменились, дружище.
– Нашел?
– Нет. И не буду.
– Не дрейф, все наладится, – сказал Олег, а сам с опаской смотрел на друга. – Знаешь, Пашка, я тебя не узнаю. Ты после армии стал какой-то другой.
– Злой?
– Да не злой, а строже что ли. Случилось чего? Или…
– Или, – ответил Павел. – Бывай.
И он пошел в сторону остановки. Олег еще постоял, глядя ему вслед.
Серафима Ильинична очнулась дома одна. Она осознала, что вернулся сын и надо брать себя в руки. Негоже ему видеть мать в таком состоянии. За все время службы он ни разу не позвонил матери. Так и не дождавшись от него весточки, она стала все чаще прикладываться к рюмке. Видно, сильно сын обижен на мать, что даже не хочет знать, как она без него.
Собравшись с духом, Серафима Ильинична принялась за уборку. Она выкинула все бутылки, даже те, которые были еще на половину полные.
Приняв душ, она привела себя в порядок. И стала выглядеть не хуже, когда еще работала прокурором. За систематические прогулы ее уволили. Оставшись без работы, без поддержки, она быстро просадила все свои сбережения. И сейчас, сидя перед зеркалом, она корила себя за слабость и за то, что была несправедлива к сыну.
«Катя… Надо помочь разыскать ему Катю. И я помогу», – сказала она сама себе.
Однажды совершенно случайно она встретила в магазине Лизу. Та сделала вид, что не узнала ее.
– Лиза, – окликнула Серафима Ильинична.
Лиза обернулась, но не стала делать вид, что рада ей или только что увидела.
– Лиза, как ты? Как твой отец? – спросила Серафима Ильинична.
– Неплохо. А вы, я вижу, изменились. И не в лучшую сторону, – ответила Лиза, как всегда, язвительно.
– Ну ты зато все такая же, – сказала Серафима Ильинична. – Замужем?
– Ваше какое дело?
– Ясно, – сказала Серафима Ильинична и пошла прочь от этой самовлюбленной эгоистичной, как верно говорил Павел, дуры.
Серафима Ильинична решила позвонить Геннадию.
– Слушаю, – сухо ответил тот.
– Геннадий Трофимыч, здравствуй, – сказала Серафима Ильинична. У меня сын вернулся из армии.
– Поздравляю, – снова сухо ответил Геннадий.
– Я тогда от тебя так и не дождалась звонка. Думала, ты поможешь.
Наступила пауза.
– А чем я тогда мог помочь? Раз он сам решил, то, что мог бы я? Единственное, что попросил, чтобы далеко не отправляли. Он разве тебе не сказал?
– Нет, не сказал. Он вообще не писал мне и не звонил весь год. Так ты все же, получается, помог, замолвил слово. Спасибо тебе, Геша.
– Ну, а ты? Взяла себя в руки? Наслышан я о тебе, Фима.
– Наслышан? Чего ж тогда спрашиваешь?
– Ты мне не чужая все-таки.
–Что ж ты не навестил меня, не поинтересовался, как я? А мне было так плохо.
– Это все из-за того, что ты сама загоняешь себя в угол. Сыну не даешь жизни, себе не позволяешь ничего. Зациклилась на сыне и все остальное побоку. Ты на себя взгляни и начни жить своей жизнью. А ты н пусть живет своей.
– То-то я вижу, ты так и живешь бобылем, тоже свет клином на дочке.
– Не трожь Лизу, Фима. Она без матери свое совершеннолетие встретила. Мы с тобой в этом отношении разные. Я не слежу за ней и не держу возле себя.
– Ну-ну, нашел чем гордиться, Геша. Ладно. Спасибо тебе еще раз за Павла. Не забуду твоей доброты.
– Обращайся, Фима, если что будет нужно.
Серафима Ильинична долго прокручивала слова Геннадия – «…чтобы далеко не отправили». Только сейчас она поняла, что могла вообще больше не увидеть своего единственного сына. Она заплакала.
В это время Павел зашел в квартиру. Серафима быстро утерла слезы.
– Маам, что я вижу? – он вошел в гостиную и развел руками. – Все чисто, все убрано, пахнет чем-то вкусным. Спасибо, мама.
– Ну что ты, сынок? Все, как и должно быть в нормальной семье. Отныне у нас все будет по-твоему, сынок.
– Не понял, мама.
– Я не стану больше препятствовать тебе в твоей жизни. Знаешь, я многое поняла. Прости меня… если сможешь…
Она встала и подошла к сыну. Он обнял мать.
– И ты меня прости, мама, – сказал он.
– Я помогу тебе, сынок, найти Катю. У меня остались связи.
– Не надо, мама, – ответил Павел и нахмурился.
– Почему?
– Она замужем и у нее есть ребенок.
Серафима Ильинична закусила губу. Она поняла, что натворила.
– Прости меня, сынок, – повторила она и подошла к окну.
Чтобы не заплакать, она распахнула окно и вдохнула свежий, пахнущий травой, воздух.
– Дождь будет, – сказала она.
– Почему ты так решила? Вон какой солнечный день.
– Запахи обострились. Чувствуешь?
– Да. Какая же ты у меня умная, мама.
– Да тут большого ума не надо. Испокон веков так было. Природа она ведь тоже живая.
Павел смотрел на мать и не узнавал ее. Как она изменилась. Не внешне. Мышление у нее стало совсем другим. Вот и Катю хотела помочь найти. Только все надо делать вовремя. А теперь уже поздно. И даже не запрыгнешь в последний вагон. Поезд-то давно далеко ушел.
Следующая ГЛАВА 7