Январь был морозный и солнечный, иногда небо было таким синим, что казалось, весна уже рядом, за дверью. Но февраль начал свое шествие традиционно: завыл, засвистел, завьюжил. Деревья, казалось, не могли найти себе места, так раскачивались, что их ветки хлестали друг друга, словно им было тесно вместе на одном дереве. Под каждым деревом валялись кучи обломанных веток, почек.
Настя уже три дня не выходила из дому. В последние встречи с Вовкой они чаще спорили и даже ссорились. Настя не соглашалась ходить в те квартиры, которые предлагал ей Вовка. Он договаривался с друзьями, снимал комнатки у одиноких старушек, чтобы встретиться там с Настей, но она наотрез отказывалась:
- А если они расскажут отцу? Если они узнают меня?
Вовку это не просто раздражало, он даже сжимал кулаки:
- Значит, тебе важнее это, чем мои чувства. Значит, ты не любишь меня!
Настя сначала пыталась уверить его в обратном, со своей стороны обвиняя его в том, что ему от нее нужно только одно...
-Значит, без этого ты любить меня не можешь? Так? Тебе мало, что мы ходим вместе в кино, на танцы, целуемся? Тебе обязательно нужно в постель?
- При чем тут это? Но если у нас уже все было, то почему теперь нельзя? Что ж ты не была такая правильная тогда? Или, может, у тебя кто-то другой есть для этого?
Эти слова задевали Настю до глубины души, ей хотелось плакать от них, особенно от упреков в ее нестойкости. Ведь тогда она поверила в его слова, в его любовь, а, оказывается, не нужно было!
Мать, возвратившись из магазина, отряхивала снег с платка, пальто, сапог, приговаривала:
- Ну, погодка! Ну, февраль дает!
На ее бровях и ресницах образовались капельки от растаявшего снега. Она положила на стол газету, квитанции на оплату квартиры и конверт, подписанный только на строчке «Кому».
- Тебе письмо, - сказала она. - Кто-то, видно, так соскучился, что не дождался хорошей погоды, решил письмо написать. Кто ж это, интересно? Обратного адреса нету.
Настя, конечно, знала, чье это письмо, вернее, догадывалась. Но для вида пожала плечами, дескать, не знает, от кого письмо. Она вдруг почувствовала, как застучало сердце. Открыв конверт, достала листок бумаги, исписанный наполовину неровным почерком. «Привет, Настюха!» - начиналось письмо. Насте вдруг захотелось, чтобы оно начиналось по-другому, например, «Здравствуй, Настенька!» «Я очень соскучился по тебе, - писал Вовка, - давай встретимся в субботу в клубе. Приходи обязательно, даже если будет плохая погода! Целую!» Насте понравилось, что Вовка пишет о желании встретиться во что бы то ни стало. У нее даже улучшилось настроение. Мать заметила это:
- Что ж там такое написано, что у тебя настроение улучшилось?
- Ничего особенного, - ответила Настя, сворачивая письмо. – А какой сегодня день недели?
- С утра была пятница, - ответила мать, выкладывая продукты из сумки.
- Значит, завтра суббота. Я, наверное, пойду завтра на танцы.
- Посмотри, какая погода! Куда ты пойдешь? Да и кто там придет в такую погоду на эти танцы?
- Мама, что ж, все по домам сидят, что ли? Да и погода завтра может быть другой.
- Ладно, посмотрим, а сегодня пока, посмотри - носа не высунешь! Иди лучше помоги мне – вареников хочу сварить, лепить вместе будем. Творог такой свежий купила, не хочу, чтоб лежал в холодильнике. Отец придет, а у нас – вареники готовы!
Настя надела передник и стала рядом с матерью к столу. Мать о чем-то говорила, что-то рассказывала, но Настя слушала ее в пол-уха: она была вся в своих мыслях. Она скучала по Вовке, представляла, как будет танцевать с ним, потом целоваться по дороге домой. Тут же она вспомнила, что он обязательно будет опять приглашать ее в какую-то квартиру... И вдруг поняла, что она не будет против...
Утро принесло хорошую весть: видимо, там, в небесной канцелярии, тоже была суббота, выходной день, поэтому метель утихла совсем. Правда, снегом было завалено все: тротуары, крыши, на ветках деревьев улеглись огромные шапки. Настя подошла к окну. Зонтик над детской песочницей стал похож на огромный гриб. Настя присмотрелась: во дворе не было ни одного следа, снег будто белой простыней укрыл все, даже дорожки сровнялись с клумбами.
Настроение было прекрасным! Солнце сверкало в белом покрывале, в каждой его снежинке, будто в бриллианте! Настя уже стала думать, в каком платье пойдет сегодня в клуб. А ее голубое пальто будет так смотреться на этом белоснежном фоне! Мать купила ей голубую мохеровую шапочку с таким же шарфиком. Когда Настя все это надевала, она чувствовала себя принцессой. А завистливые взгляды подруг придавали этому чувству еще больше силы.
... Вовка стоял в кругу девушек, которые оживленно о чем-то говорили и при этом громко смеялись. Он стоял к двери спиной, его рука лежала на талии одной из девушек. Настя, увидев это, на мгновение замедлила шаг, расстегивая пуговицы на пальто. Вовке сказали, что пришла Настя. Он сразу убрал руку, повернулся к Насте, сделал шаг навстречу.
- Привет! – сказал он ей, дожидаясь, пока она снимет пальто и отнесет его в гардероб.
Она осталась в кремовом платье с воланами на шее и на рукавах, и снова выглядела лучше всех своих подруг, что сразу отметили стоявшие рядом. Даже Вовка на минуту залюбовался ею. Настя тряхнула своими каштановыми волосами, и всем своим видом показала, что готова танцевать. В это время как раз заиграла медленная музыка, и Вовка уверенно положил свою руку на талию Насти. Вечер прошел прекрасно, незадолго до последнего танца Вовка предложил Насте пойти погулять, и она согласилась. Не успели они выйти, как Вовка крепко прижал ее к себе и проговорил ей в ухо:
- Пойдем, есть у меня одно местечко...
Настя сразу остановилась и попыталась сказать, что она никуда не пойдет, но он закрыл ей рот поцелуем. Потом прошептал:
- Я не могу больше ждать, ты сегодня такая красивая! Это невозможно – смотреть на тебя спокойно я не могу!
Говоря это, он увлекал ее за собой, и Настя послушно шла за ним. Они пришли в дом неподалеку от клуба, Вовка достал ключ от квартиры на первом этаже, быстро открыл дверь, и они оказались в небольшой квартире. Вовка помогал раздеваться Насте, раздевался сам, суетился так, что Насте стало не по себе...
Потом он рассказал, что это квартира его товарища, который сегодня работает в ночную смену, а его жена уехала в деревню к родителям. Насте было совсем неуютно в чужой постели, и она поспешила встать и стала одеваться. В очередной раз она пообещала себе, что это в последний раз! Больше она не пойдет с ним никуда, ни в чью квартиру!
Утром дома ее ждал серьезный разговор. Через месяц ей исполнится восемнадцать лет, и пора идти на работу. Отец сказал, что договорился с приятелем, у которого заведующая универмагом – кума, и тот уговорил ее взять ученицей дочку Семена Волошкова.