«Апокалипсис сегодня» (США)

"В «Апокалипсисе» режиссер создал несколько мощ­ных, ударных сцен, призванных как бы сказать: такова война, страшное античеловеческое явление. Впечатляет сцена, изображающая налет американских вертолетов па вьетнамскую деревню. Это кровавая феерия, сопровожда­емая записанной на электроинструментах музыкой Ваг­нера из «Валькирий».

Читаем фрагменты старой статьи киноведа Владимира Баскакова (1921-1999), опубликованной в 1983 году:

Уместно сказать о фильме Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня»...

Об «Апокалипсисе» — и в период, когда Коппола снимал его в Юго-Восточной Азии, а эти съемки шли более трех лет (срок почти рекордный в условиях Голливуда), и в канун выхода на американский и европейский экраны, и после премьерного показа, когда картина с большой рекламой вышла на массовые экраны, — в кинематографи­ческой и некинематографической прессе писали очень много.

Сообщалось, что Коппола, выйдя из бюджета, рас­сорился с «Парамаунтом» и финансирует съемки сам. Склонные к сенсациям журналисты писали даже, что режиссер потратил все свои сбережения и находится на грани финансового краха. Но все обошлось — фильм вы­пустил, а значит, возместил затраты другой монополисти­ческий киногигант «Юнайтед артисте», и теперь картина демонстрируется с немалым успехом на экранах мира.

Фильм, судя по заявлениям режиссера, задумывался как антивоенный, как направленный против моральных последствий американской агрессии во Вьетнаме. В этом отношении он отличается от упомянутой выше картины «Охота на оленей», где была сразу же взята установка на оправдание агрессии во Вьетнаме и политический ракурс повернут в сторону разного рода психологических экзер­сисов.

В «Апокалипсисе» режиссер создал несколько мощ­ных, ударных сцен, призванных как бы сказать: такова война, страшное античеловеческое явление. Впечатляет сцена, изображающая налет американских вертолетов па вьетнамскую деревню. Это кровавая феерия, сопровожда­емая записанной на электроинструментах музыкой Ваг­нера из «Валькирий». Торжество огня, ужаса, смерти. Вертолеты, как духи войны, обрушивают свой смертонос­ный удар на землю: пылают джунгли, рисовые поля, жи­лища, небо прошивают светящиеся трассы пуль. Страш­ная, зловещая картина. И среди огня — бодрый, даже ве­селый американский полковник в ковбойской шляпе: он не боится разрывов, он упоен картиной боя, он подбадри­вает своих «ребят». В этом персонаже как бы пародиру­ется традиционный герой вестернов, перенесенный в иную обстановку.

Еще один ударный эпизод. На иллюминированном бе­регу большой реки устроена сиена, и сюда прилетает вер­толет с гастролирующими стриптизерками. Ревут, гогочут тысячи солдат, пришедших па этот импровизированный концерт в джунглях. Менеджер, привезший девиц,— ловкий молодой человек с повадками ярмарочного зазы­валы— рекламирует в микрофон свой «товар». Но кон­церт срывается — озверевшая от этого «завлекательного» спектакля солдатня ринулась на сцену, и менеджер и его дивы с трудом спасаются бегством — вертолет улетает. Эта сцена сделана сильно, точно, пародийно.

Впечатляет и эпизод, когда катер, на котором едет для выполнения какого-то поручения герой фильма капитан Виллард (актер Мартин Шин), встречает лодку с вьетнамской семьей — они везут фрукты, овощи, может быть, на рынок. Обыск и случайный выстрел, сделанный одним из членов команды катера, вызывает, подобно цепной ре­акций, ураганный огонь — стреляют в безумном, истери­ческом порыве все, без смысла, без цели. И на вьетнам­ской лодке остаются лишь трупы старика, девушки, ре­бенка...

Повторяю, это — сильные сцены... Но... Опять это «но». Как и «Крестный отец», новый фильм Копполы все же оставляет двойственное впечатление, он амбивалентен. Здесь, как уже говорилось выше, есть впечатляющие сцены, показывающие ужасы несправедливой, агрессив­ной войны, которую вел американский империализм во Вьетнаме.

Но сам сюжет несколько условен, как бы за­дан: командование посылает капитана Вилларда с осо­бым поручением в джунгли, где он должен убить полковника Курца, вышедшего из повиновения.

Кто этот Курц? Виллард читает в пути его личное дело, подготовленное ЦРУ: прекрасный семьянин, отличный офицер, получив­ший хорошее образование и быстро сделавший карьеру. И вдруг этот кадровый, перспективный полковник отка­зывается выполнять приказы командования, уводит свою часть в глубь джунглей и ведет там «свою» войну — не менее жестокую, чем та, в которой он участвовал раньше, по «свою».

Капитан Виллард попадает в лагерь Курца, где происходят мистические, ритуальные действа одичав­ших людей, которые видят в своем вожде полубога; на деревьях — какие-то маски, черепа, висящие трупы лю­дей, скальпы.

И сам Курц — его играет Марлон Брандо — в странной одежде, похожей па убранство буддийского жреца, с бритой головой, безумным взглядом. Все эти сце­ны представляются взятыми из какого-то другого филь­ма, по своей теме далекого от реальных событий амери­канской агрессии во Вьетнаме.

Кажется, что ты попада­ешь в обстановку голливудского боевика из жизни древ­них ацтеков, нечто похожее на «Дочь Монтесумы», или оказываешься зрителем некоего мистического шоу.

Здесь все условно. Вообще во всем фильме, и это не скрывали его авторы, использованы сюжетные мотивы одного из романов Джозефа Конрада, и, возможно, реминисценции с литературным источником, тематически очень далеким от того предмета, которому был намерен посвятить свой фильм Коппола, отдалили фильм от реальных событий, недавнего прошлого, как бы мифологизировали их.

Впрочем, в «Апокалипсисе», как и в «Крестном отце», мифологична не только сцена с Марлоном Брандо. Даже лучшие из эпизодов — снятая виртуозно вертолетная ата­ка, и шоу для солдат, и зловещее убийство мирных жите­лей в лодке — имеют как бы два плана: реальный, кон­кретный, обличительный и план мифологический, скры­тый в сложной образной структуре этих сцен.

Вертолетная атака сделана таким образом, что вызывает у зрите­ля, оглушенного и увлеченного деформированной элект­ронной техникой вагнеровской музыкой и феерическим боем, не только чувство осуждения и негодования по по­воду агрессоров, но и нечто похожее на чувство восхище­ния этими бесстрашными людьми, похожими на ковбоев, но творящими неправое дело. Американские солдаты и в других сценах находятся как бы в наркотическом тран­се, и в этом сказывается известная двойственность в по­зиции создателей фильма.

Капитан Виллард в варианте фильма, показанном в Канне, обезглавив безумного полковника Курца, встает на его место. Этот экзистенциальный эпилог оказался, по мнению авторов и, очевидно, хозяев фильма, непригоден для массового показа картины — в другом варианте капи­тан, как и полагается по голливудским канонам, выпол­няет свой долг и возвращается в штаб.

И все же, несмотря на известные противоречия струк­туры фильма, «Апокалипсис сегодня» осуждает агрессию, и этот фильм Копполы отличается от тех лент, где аме­риканская агрессия во Вьетнаме намеренно деформирует­ся, обеляется.

Куда дальше пойдет одаренный режиссер Фрэнсис Форд Коппола, покажет время. ...

...режиссеры весьма крупного дарования, которые в конце 60-х годов выступали с фильмами «протеста», «контестации», кри­тикуя с позиций буржуазного либерализма, а иногда и с демократических позиций язвы «американского образа жизни»,—и Дж. Лукас, и М. Скорсезе, и С. Спилберг — в 70-е годы «сменили вехи», активно включились в новую (и старую) стратегию Голливуда: «отвлекая, развлекать — развлекая, отвлекать».

Они ныне ставят фильмы-«катастрофы», фильмы о бедных «золушках», обретающих лич­ное счастье под американским небом, или же пытаются внушить массовому зрителю через фильмы о космических войнах с применением ядерных бомб и лазерных лучей мысль о «безобидности» войны, то есть включаются в про­пагандистские кампании американской администрации.

Трансформация удивительная, но и характерная, которую можно было предвидеть, всматриваясь более внимательно в некоторые фильмы «контестации», где нередко чувст­вовался спекулятивный подход к той или иной «горячей» проблеме. ...

Дегуманизм буржуазной культуры и искусства, нападки на гуманизм, ведущиеся и справа и слева,— все это сви­детельствует о настоятельной необходимости создания единого фронта марксистского реального гуманизма со всеми представителями гуманистических убеждений на Западе в целях критики и разоблачения антигуманисти­ческих тенденций капитализма, не способного решить глобальные проблемы современности и пытающегося по­ставить человечество на грань катастрофы» (Баскаков, 1983: 3-37).

Баскаков В. Московский Международный // Мифы и реальность. Зарубежное кино сегодня. Вып. 8. М.: Искусство, 1983. С. 3-37.