Пока на стол накрыли, пока сливки пропустили, Юра уже уснул на диване. Его накрыли лоскутным одеялом и велели Верочке не шуметь. Хотя девочка уже была вялая и зевала, но все же ей хотелось посмотреть еще на незнакомого человека. Люба с бабой Надей и Верочкой поели и тоже отправились на боковую.
— Баба Надя, а вы соседям позвонить не забыли? Предупредили их насчет болота? - спросила Люба.
— Они мне сами звякнули, просили за козой присмотреть да другой живностью. Я как раз у Лешки была, ему поручила это дело.
— Вот им до этого есть дело, — хмыкнула Люба.
— Так они с ними соседи теперь, да и молоко свежее им не помешает. К тому же Кирилл сказал, что они на пару дней в городе задержатся. У них с машиной неполадки.
Люба с бабушкой переглянулись, но ничего говорить не стали, только пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.
Утром Люба вскочила рано утром и стала одеваться, чтобы пойти подоить корову. Однако ее остановил домовой.
— Спи, егоза, баба Надя уже ушла, — сказал он. — Тебе нужно срочно в свой дом перебираться, а иначе наша бабушка всё раздаст, так и останешься с ней жить.
— Раздаст, так раздаст, — пожала плечами Люба, укладываясь назад в кровать.
— Ага, а потом будешь всю жизнь рядом со старухой жить и замуж не выйдешь.
— А оно мне пока не надо замуж, — зевнула она.
— Это сейчас тебе не надо, а потом надо станет.
— Если станет, то уйду к мужу жить, — Люба натянула на себя одеяло.
— Ты не понимаешь, что ли? Останешься тут — и всё, станешь такой же, как баба Надя.
— Какой? — с любопытством взглянула она на Афоню.
— Границу станешь оберегать от всякой нечисти, чтобы баланс все соблюдали, чтобы мир был.
— Ясно, — кивнула Люба. — Я спать.
— Вот тетеха, и слушать меня не хочет. Старая поэтому тебя и гонит от себя. Станешь, как она, и ей придется уйти.
— Куда уйти?
— В навь. Помрет она тогда. Ясно тебе?
— Все люди когда-нибудь помирают, — философски заметила Люба. — Но я тебя поняла, а теперь можно я немного посплю?
— Можно, — кивнул Афоня и исчез.
Проснулась Люба в девятом часу. По всему дому разносились ароматы хлеба и сладких булочек — баба Надя расстаралась. Верочки в кроватке уже не было. Дочка научилась сама выбираться, а, может, это ей Афоня помогал. Она сидела на стульчике, размазывала кашу по тарелке и сосредоточенно жевала ароматную корочку хлеба.
— Утра доброго! У Верочки зубов-то толком нет, что она там грызет?
— Есть у нее зубки, немного, но есть. А грызет она корочку свежего хлеба, — ответила бабушка. — Чай будешь или молока? Или чай с молоком?
— Чай с кипятком, — улыбнулась Люба, целуя свое чадо в измазанные кашей щеки.
— Тогда сама себе там наливай, — кивнула на чайник баба Надя, — горячий.
— Пока печка топится, он у нас всегда горячий.
— Это точно.
Как только сели пить чай, так в окно кто-то постучался. Баба Надя выглянула — около двери топталась Люша.
— Заходи, открыто, — махнула ей бабушка.
Женщина вошла в дом.
— Проходи на кухню, чай с нами попьешь.
Люша стащила с себя пуховик и прошла на кухню. Она положила на стол кулек с конфетами и села на стул. Люба налила ей чай в кружку, а баба Надя поставила миску с плюшками.
— Ой, как вкусно пахнет, — потянула носом Люша.
— Горяченькие еще, бери.
— Я чего пришла, — Люша откусила кусок от булочки, — я деньги за дом принесла, ну и Любе гостинца. Лешка сказал обязательно конфеток принести нашему доктору.
— Ты еще в город не ездила? — спросила Люба.
— Когда? Захар с парнем все работает, а кроме него нас вести некому. Обещался на следующей неделе свозить.
— Как твой муж воспринял новость о беременности? — спросила баба Надя.
— Он мне не муж еще, — покраснела Люша, — но он так обрадовался, сказал, что и не надеялся, что у него когда-нибудь дети будут. Думал, что всю жизнь так непутевым мужиком и проживет — ни детей, ни плетей. А тут вон как жизнь поворачивается, и дом свой скоро будет, и ребеночек, и жена законная. Он мне предложение сделал. Работа у нас есть, а там, дай бог, Захару долгих лет жизней.
— Ну вот и хорошо, что у тебя жизнь налаживается. Сейчас позавтракаем и пойдем дом смотреть, — ответила баба Надя.
В дверях появился заспанный Юра. Он тер ладонями глаза.
— Ох, я и поспать, как вчера вырубился вечером, так только и проснулся. Доброе утро всем.
— Здрасьте, — удивленно сказала Люша, — а я и не знала, что у вас гости, а я тут расшумелась.
— Так все равно пора было вставать, а то так можно целый день проваляться, - ответил Юра.
— Это у нас воздух тут такой, что спится хорошо, да и тихо, — кивнула баба Надя, — ты присаживайся, чаю с нами похлебаешь, а хочешь — кашки поешь. Там в кастрюльке еще осталась.
— Нет, спасибо, я постою, от кашки я тоже воздержусь, а вот от плюшек не откажусь.
Люба налила ему в кружку чай. Юра облокотился об теплый бок печки и стал завтракать.
— Ты чего стоишь-то? Места за столом мало? Так мы подвинемся, — удивленно сказала Люша.
— Он у нас раненый, сидеть не может, — ответила Люба.
— Ясно. Тогда не буду ничего предлагать.
Разговор как-то не клеился. Немного поговорили о погоде, быстро допили чай с плюшками. Люба унесла умывать Верочку, а Люша с бабой Надей пошли смотреть дом. Юра стал всё убирать со стола и мыть посуду, хотя его никто об этом не просил.
— Ой, — вернулась Люба с дочерью на руках на кухню, — я бы сама всё сделала.
— А мне чем прикажешь заниматься? — спросил он. — Скучно же.
— А ты бойлеры чинить не умеешь? — спросила Люба.
— Надо глянуть. Кстати, а где у вас тут уборная? В конце огорода?
— Там тоже есть, еще и в доме имеется. У нас почти все удобства в доме, кроме ванной. Но в туалете можно умыться и почистить зубы.
— Ага, спасибо.
— У нас не принято говорить «спасибо», — сказала Люба.
— Почему? - удивился Юра.
— Не знаю, бабушке не нравится. Говорит, что лучше вместо «спасибо» использовать «благодарю».
— А, ясно, просто вкусовщина, ладно, значит, «благодарю», — кивнул он. — Прости, но мне очень нужно в уборную.
— Там в сенях дверца между шкафами.
— Найду.
— Полотенце дать? Там только для рук висит.
— Обойдусь им.
Как только Юра ушел, так у него начал трезвонить телефон. Люба трубку брать не стала, ибо не ее это дело. Но на третьем звонке не выдержала и ответила.
— Юрка, ты где? — спросил мужской голос.
— Он в туалете, — ответила Люба.
— Хорошо, что не в душе. Барышня, мы тут в грязи застряли на дороге. Можно к нам подогнать какой-нибудь транспорт, - попросил Семен.
— Семен Сергеевич, вам же Юра говорил, что лучше к нам не приезжать, — укоризненно сказала Люба.
— Любовь Валерьевна, потом мне нотации прочитаете, пришлите помощь, пожалуйста, а то машина наша стремительно в грязь уходит.
— Вы хоть сами не в машине сейчас? - спросила она.
— Уже нет, дочка на снегу лежит, а я рядом прыгаю.
— Ладно, сейчас попробую поискать подмогу, — ответила Люба и положила трубку.
Она со своего телефона стала набирать номер Михаила Мельника.
— Алло, — тут же ответил он. — Люба, что-то случилось?
— Да, на дороге мое начальство в грязи завязло. Очень нужно вытащить.
— А может, не нужно, — рассмеялся Михаил. — Подальше начальство — полегче жизнь.
— Там он с дочерью приехал, а она не ходячая.
— Принято, еду, — ответил он и отключился.
Люба тяжело вздохнула и посмотрела на трубку.
— Что-то случилось? — спросил Юра, заходя в комнату.
— Начальство наше приехало и в грязи застряло. Тебе звонил, я трубку взяла.
— Ох ты, и я за руль сесть не могу, его выдернуть.
— Сейчас Михаил его вытащит, — ответила Люба.
— Пойду хоть морально поддержу, — стал собираться Юра. — К тому же он вещи обещал мне привезти.
— Не заблудишься? — спросила Люба.
— Постараюсь.
— Смотри, чтобы тебя болотники не съели.
— Я лопату возьму с собой.
— С ними нельзя драться, — покачала она головой. — Лучше пяток яиц возьми.
— Ну и как я буду выглядеть с яйцами в руках? - хмыкнул он.
— Живым будешь и чистым. Кстати, ты забыл про свои штаны. Они в тазике замоченные лежат, надо сегодня постирать, чтобы они не протухли.
— Да, приду, постираю.
— Вот и отлично. Может, тебя проводить? - предложила Люба.
— А ребенка с кем оставишь? Я сам добегу, взрослый уже, не надо со мной нянчиться.
Юра натянул куртку, шапку и ботинки и вышел из избы.
— Не надо было его отпускать одного, — вздохнул Афоня.
— Да он бы не понял, если бы я Верочку одну дома оставила. Он же не знает про тебя.
— Да и не надо, меньше знаешь — лучше спишь, — покачал головой домовой.
— Это точно, — согласилась с ним Люба. — Зря он яйца не взял.
— Сам себе негораздок, никто ему не виноват, — фыркнул Афоня и исчез.
Почти час не было Юры. Люба вся испереживалась, даже один раз позвонила ему.
— Люба, я до Семена дошел, но вот трактор его машину никак вытянуть не может, так и завязла задними колесами по самый багажник, - ответил парень.
Через час он снова позвонил.
— Люба, мы к вам все вместе прийти можем? — спросил он.
— Прийти можете, а вот ночевать все вместе — нет, — ответила она.
— Да это понятно.
— Девочка так и лежит там на снегу? — спросила Люба.
— Нет, приехал Захар и забрал ее к себе.
Юра пришел один.
— А где Семен? - спросила его Любовь.
— Его Михаил к Захару подбросил, а я вот пешком сам дошел. Так и не выдернули автомобиль. Хорошо хоть пакет с вещами для меня в салоне находился, а вот всё остальное в багажнике. Достать ничего не смогли из него. Нога прямо сразу уходит в жижу.
— Машина совсем в грязь ушла?
— Нет, только задние колеса и часть багажника. Миша дергал, дергал, трос порвал, а она еще глубже стала заходить, словно ее кто-то вниз тянет.
— Ну понятное дело, кто тянет, — хмыкнула Люба. — Они и тянут. Ну хоть не показывались?
— Нет, - мотнул он головой.
— И то хорошо.
— Так и бросили машину на дороге. Все теперь перегородила, не проехать не пройти.
- Да уж, - вздохнула Люба.
- Пошел я стирать свои джинсы. Да переодеваться в нормальную одежду.
— Надо будет еще твою рану обработать, — сказала Люба.
— Обязательно, — кивнул Юра и ушел с пакетом в уборную.
Автор Потапова Евгения