Во всей этой истории Раэ больше всего удивлялся самому себе: как это он еще не рехнулся. Или уже рехнулся? Вообще ничего не боится и считает все, что произошло всего лишь очередным затруднением, с которым надо справляться по мере того, как приперло. Охотник снова, как это у него бывало в тяжелые моменты жизни, разделился будто на два человека. Один из них внимательно осматривал на карте атласа город Аэлиа Геа, второй – пытался пережить весь ужас положения. Все это время, с Солнцеворота, на него положила глаз навья, а он жил и не знал. Мурчин, конечно, знала. Или же нет? Во всяком случае, после того, как они оба столкнулись с Тианой, она повела себя так, словно знала. И сейчас живет так, будто всех провела-обхитрила, и будто нет никакой Тианы. Лишь раз о навье напомнила, когда захотела по-девчоночьи разыграть Раэ. А ведь все слишком, слишком серьезно. Эти сущности если уж прицепятся, так их потом всю жизнь надо бояться. Вон, сколько тех же историй читают на улицах Авы о том, как люди в монастыри уходят от домогательств нави и носа высунуть боятся. Или еще того страшнее – ведут навью под венец, будучи обманутыми или запуганными. Это ведьма после священного обряда рискует погибнуть, а навья… навья только разгуляется. Ей только этого и надо, чтобы выбраться в явь да еще и породить от себя дурное потомство. Соединит свою плоть с человеческой и все – можно остаться в яви. Особенно, как слыхал Раэ, любили навьи подстраиваться к княжеским и царским родам, чтобы их исчадья правили миром и топили людской род в крови. Ну, или, если навьям так уж хотелось -возвышать до подобного положения людей более простого происхождения. В свое время Раэ не очень-то увлекался подобными легендами. Все эти сказки про князей, которые случайно встречают на охоте в лесу загадочных красавиц, а потом на них с бухты-барахты женятся, его особо не занимали. Конечно, он бы о них хоть на минуту, но задумался, знай он, что подобная опасность может с ним случиться, но ведь он же жил в Семикняжии, где нет навьих часов, где можно точно знать, что никакая дрянь оттуда не выберется и не выберет тебя.
Хотя… вон как угораздило его предков – Адаира и Сорафо. Конечно, жениться на ведьме по сравнению с навьей это еще цветочки. Ведьма, в отличии от навьи, все-таки человек, хоть и извративший свою природу. Ну, если верить рассказам Вилхо и родословной, от тех ведьм потомства не было, и Олмары, не смотря на все свои недостатки, все-таки были обычным чванливым старинным родом, полным вполне себе людских достоинств и недостатков, и, как бы Раэ ни считал большинство из них придурками, портить кровь своему роду, да и вообще впускать на эту землю порождения нави, он не хотел. И уж в тем более после того, как узнал об Адаире и Сорафо. Вот это были люди! Хотя посмотрели бы они на него, как он влип. Хуже их.
Цвет из нави выдернул! Должен был понимать, что из этого выйдет…
В это время по полу шелестнули сильфы, и он почувствовал в воздухе сильный запах лаванды и валерианы. Раэ повернул голову и увидел, что на столик перед ним невидимый слуга ставит чашку дорогого чая, к которому были примешаны успокоительные травы, да еще рядом небольшое то ли блюдце, то ли вазочка с медом. Здесь, в книжном хранилище, сильфы лезли из кожи вон, если, конечно, у этих существ была кожа, чтобы удержать читателей. Наверное, по приказу начальства школы, потому как нигде так не было пустынно, как в книжном хранилище. Раэ покачал головой, проклиная сам себя: не тот он уже, ой не тот. Другой Раэ не принял бы от сильфа ничего, но этот взял, потому что холодным умом понимал: надо подкрепляться. Иначе он не выдержит. Валериана так валериана. И Раэ отпил большой глоток. Все. Хватит с ума сходить. Дернул цвет из нави? А как еще бы он освободил бы альвов? Привлек к себе хюльдру? А что еще ему оставалось делать? Не пытаться бежать из Кнеи? Когда он согласился идти с Мурчин, он и так себе сказал, что расстается с жизнью. И если он еще жив, если он хоть как-то может послужить Семикняжию – пусть этим и занимается… А если Хетте прав в своих пророчествах… о, как бы хотелось, чтобы он был прав – Раэ еще вернется в Авадан и еще послужит охотником. Все, хватит себя жалеть, вон, глянь лучше на план Аэлиа Геа. Узнаешь ли ты его?
По началу Раэ не мог собраться с мыслями, никак не мог узнать город и уже засомневался, что это именно он, но потом зашел за панель и посмотрел на карту сверху вниз. В памяти тотчас всплыло, как он стоит на вершине капища и смотрит на город. И тотчас все встало на свои места. Да, это был он, тот самый город, но только без капища тринадцати колоссов. На месте огромной башни-горы был сложный, как лабиринт, храмовый комплекс, но строения на нем в плане были такими же, как и остальной город – прямоугольные. Что ж, город Раэ узнал, узнал даже то место, где они с парнями целую вечность назад перебрались через стену. Узнал тот мост, по которому они тогда шли. Увидел на карте ту пересохшую реку – полноводной. Но что ему это дало? Раэ уткнулся в карту. За стенами города простиралась совершенно незнакомая местность с многочисленными селениями. Где? Как найти ту часть местности, которая сейчас была скрыта в Кнее? Велика они или мала? А если она настолько ничтожно мала? Что, если на этой подробной, но все-таки масштабной карте эта Кнея – ничтожное пятнышко величиной с глазок альва?
«Мой лес начинается там, где вы нашли горгулью»… Вдруг, как вспышка, озарило Раэ воспоминание. Выкрик Мурчин там, в пещере, когда им обоим пришлось предельно туго. Когда она думала, что погибнет и не имело смысла лгать. Время от времени, в полуснах Раэ мысленно возвращался к этим словам, но только для того, чтобы отвлечься на иные размышления, ведь все это время ему было не до этого. Лес, где они нашли горгулью...
Раэ вспомнился тот миг, когда все еще веселый и здоровый Ларс вытаскивает окаменевшую зверюгу со стены и выкидывает в кусты. Одно из светлых воспоминаний его жизни, как еще одна вспышка.
«Мой лес начинается там»…
Раэ коснулся пальцем того места, где некогда была стена… и местность рядом с ней он не узнавал. Затем охотник сложил свиток складкой, скрыл часть карты, сомкнул края… так, да, надо смыкать ее именно так. Хорошо. Теперь надо найти другие ориентиры, которые бы указывали бы на Аву, Цитадель… Но Раэ только напрасно возил пальцем по карте – незнакомые города, полузнакомые очертания… неожиданно он узнал места, на которых стояли такие далекие и чужие для него города как Сун-Рааль и Атанар, в которых он не тешил себя надеждой побывать. Вспомнил, что их поставили на месте древних городов. И помогли ему в этом основные торговые пути, пролегавшие через всю Лареоладу.
-Что-то в этом мире неизменно, - пробормотал Раэ… и все равно не нашел, где могла быть Ава! Голова у него кружилась от напряжения. Эх, мало ему валерианы в чашку бахнули! Ему вспомнилось, как Юматра перед экзаменами заваривал целый веник валерианы в небольшую чашку, чтобы не уснуть. Говорил, что от этого лучше голова соображает. Да уж, конечно же. Тут еще Сардер с умным видом стал кружиться вокруг карты и с важным попискиванием что-то объяснять остальным альвам. В том, что альвы не умели читать, Раэ уж убедился, как и в том, что они все же имеют представление о письменности. Эх, вот бы они могли хоть как-то разбираться в картах! Но Сардера хватило только на то, чтобы мельтешить перед глазами Раэ и пытаться утолить свое собственное любопытство. Затем он и вовсе сел на карту, на то место, где было озеро Элларт. Раэ хотел было ему высказать, чтобы не мешал, но тут его снова озарило. Он быстро закрыл ладонью это озеро и сообразил, что расстояние между Сунн-Раалем и озером Элларт слишком, слишком велико на этой карте. Потом схватился за циркуль и отмерил расстояние. Хм-м… Ему вспомнился один из однокурсников-выскочек. Он как раз был из Сунн-Рааля и хвастался перед сиротами Матэ, Данаэ и Аксой, что его семейство приобрело прогулочную ладью для катаний на озере Элларт, за что и получил от Ранварда в ухо. Да уж, покатался бы этот воображала по этому озеру в этой своей модной дорогой ладейке, если бы до пирса надо было добираться пять дней верхом. А это что за холмы?
-Да здесь же еще один пространственный карман! – охнул Раэ в бессилии опуская руки. Да уж, он тут, скорее, всего, не один. В отчаянии он метался взглядом от одного знакомого ориентира на карте к другому и к своей досаде понимал, что карта нового мира и старого разительно отличаются друг от друга. Настолько, что он не сможет с этим всем разобраться наскоком. В полном смятении он отмотал свиток к тому месту, где вырисовывались общие очертания материка и остального мира и к своему неудовольствию обнаружил какие-то новые полуострова и даже острова в морях и океанах. Да еще в придачу в том месте океана, где он с детства, вращая в учебной палате глобус, привык видеть бескрайнюю синюю пустоту и гадать, что ж за глубина в такой пучине, там, где, как считалось, нет ни клочка суши, торчал в россыпи островов какой-то материк.
После такого альвам только оставалось наблюдать, как ошалевший Раэ ворошит на голове дыбом вставшие волосы и вот-вот готов был полезть на стенку читальни.
-Полез искать Кнею, называется, - стонал Раэ, - Кнею не нашел, зато обнаружил полмира! Ой как мне это сейчас надо! Мне ж только этого для полного счастья не хватало!
Альвы недоуменно смотрели на Раэ, наконец, с перил слетела Вениса, села ему на голову и принялась, как могла, утешать, гладить лапками. Порхнула с распаленной макушки Раэ и облетела вокруг чашки с валерианой, мол, выпей еще.
Раэ, конечно, послушался совета Венисы, бухнулся за стол, но то, что он осушил чашку чая, а сильф налил ему услужливо вторую – не помогло. Охотник не сдержался и взвыл, затем заорал, задергал, застучал в досаде ногой, как в детстве, словно и не было выучки Вирраты, который строго пресекал такое поведение.
-Как тебя ни встречу, ты все время психуешь, - донесся до него внезапно посторонний голос, - сейчас-то хоть на нас, не накинешься? Мы вообще-то с миром пришли.
Раэ поспешно оглянулся. Перед дверцей в читальню стояли Эфе и Варью, а позади, явно готовый удалиться и оставить их одних для переговоров, Ниволро.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 221.